Леонид Бляхер - Хроники Герода (Перечитывая Флавия)

Внезапно он оторвал взгляд от лиц судей и поднял голову: Скажи, народ Ерушалаима!

Люди стояли ошарашенные. Еще живы были те, кто пережил падение города, насилие солдат, помнил горе близких.

- Смерти! Они не должны жить! Герод – наш защитник!

Люди шумели. В отличие от властителей, народ Иудеи и народ Ерушалаима относился к семье Антипатра с симпатией и почтением.

А Герод уже говорил судьям:

- Скажите и вы, судьи, виновен ли я, что защищал дома людей, врученных мне, их поля и достаток, сделал безопасными дороги и зажиточной Галилею? Ответьте судьи! Не древние ли завещали нам платить тем же, чем заплачено нам. Око за око. Ответьте, судьи!

Синедрион молчал. Судьи опустили глаза. Далеко не все они жаждали крови Герода. Большая часть их прекрасно осознавала, что казнь римского гражданина – это война, к которой Иудея не готова. Осознавали они и то, что Герод прав. Но признать это было мучительно. Совершенно невозможно.

Внезапно поднялся Малих, до того заворожено следивший за событиями, происходившими в зале: Судьи и ты, царь! Сегодня вы помилуете Герода-идумиянина! Завтра сами окажитесь беззащитными. Он не помилует вас, если решит, что вы мешаете ему. Подумайте!

Он почти кричал, выплевывая слова, с ненавистью глядя на притихших членов Синедриона и совсем поникшего Гиркана. Неужели он проиграл! Нет! Все было выстроено так тонко и точно! Он переломит ситуацию! Герод будет осужден!

Тут из рядов судей поднялся Шемайя, один из самых мудрых учителей и толкователей Закона.

- Братья! Решение наше должно быть мудрым. От него зависит будущее страны, будущее народа и Храма. Осудив Герода сына Антипатра, мы будем не справедливы к тем людям, чьи дома он защищал, кто славит его на дорогах и площадях. Был ли убит Хезкияху в схватке или казнен? Обвинитель говорит, что его казнил тетрарх без приговора Синедриона. Ответчик говорит, что убил его в схватке, защищая свой народ. Слово против слова. Но оправдав Герода, мы нанесем удар по нашим традициям, по тем семьям, которые были и будут основой народа. Как он будет ходить по улицам городов, где живут родственники тех, кто пал от его руки?

Потому я предлагаю, пусть римский всадник, – эти слова он произнес на латыни, – Герод сын Антипатра на три года поедет к тем, кто взял его под свою руку. Его должно изъять из народа. Лишь когда он очистится, он может вернуться в Иудею.

Старец смолк. Судьи, напротив, загомонили. Похоже, приговор пришелся им по душе. На том и остановились.

Герод не победил, и не проиграл. Он приговорен к изгнанию, но без ущерба для чести. Ему дано время на очищение. Значит, не закрыт путь в Иудею. Синедрион тоже выпутался из неприятной ситуации, не казнив Герода и не помиловав его. На это и был расчет Антипатра. Караваны пошли по очищенным дорогам от моря до моря. Дом Антипатра усиливался с каждым из них. Галилея славила своего поверженного тетрарха. Не выиграл и Малих. Напротив, его влияние на вконец напуганного Гиркана снизилось.

Герод же, поклонившись членам Синедриона и царю, вышел за колонны вместе со своими людьми. Завтра он покидал Ерушалаим. Но сегодня он переночует в родительском доме. Услышит благодарственную молитву, вознесенную отцом к престолу Всевышнего. Отведает плодов земли вместе с братьями и родителями. Навестит сестру. Последний теплый вечер и… дорога.

Перед входом в Храм его встречала толпа жителей города, любивших Антипатра и радовавшихся успехам его сына. Она обступила Герода. Ремесленники и купцы, крестьяне и проповедники говорили ему добрые слова, трогали за плечи. Герод старался ответить каждому. Никого не оставить без внимания.

Вдруг, толпа расступилась. От ступенек дворца к Героду подошла девочка в яркой, богатой одежде, с серебряным обручем на черных, как смоль, вьющихся волосах. Она была в том дивном возрасте, когда женское начало уже просыпается в юном теле, но женская душа еще дремлет. В эти годы поступки человека еще дышат чистотой. Подойдя к воину, уставившись на него во все глаза, она неожиданно спросила:

- Это ты – Ирод-убийца?

- Нет – засмеялся неожиданному вопросу Герод. Кто другой, наверное, нарвался бы на меч за подобное, но в устах девочки это выглядело смешно.

- Нет. Я Ирод – защитник народа.

- Странно. Мне говорили по-другому. Хотя – оно обошла его кругом – Ты не похож на злодея. Может мне соврали? Они мне часто врут.

- Может, - согласился Герод, - А ты кто, красавица?

Вопрос показался девочке невероятно веселым. Ее смех колокольчиком зазвенел над толпой и Храмом.

- Я? Я – Марьянма, внучка царя Гиркана, дочь Александра - прыснула она и побежала обратно, во Дворец.

Странно. Дочь врага. Внучка Аристобула II, брата и соперника Гиркана. А ненависти нет. Скорее… нежность, что ли? Смешная девчонка. Герод сел на коня и медленно сквозь толпу направился к дому Антипатра. Встреча вмиг забылась. Слишком многое ждало его впереди. Но теплый ветерок вдруг коснулся его души.

В изгнание с Геродом уходил и его отряд, возросший до тысячи воинов. Сейчас они собирались в Сепфорисе. Уходил управляющий Барух, ставший незаменимым советником. А в Ерушалаиме оставались отец и братья, оставались друзья. Но оставались и враги.

Малих метался по комнате. Как долго он шел к власти? С каких низов ему пришлось начинать? Идумейцы из рода наследственных правителей никогда не узнают, каково это, унижаться перед сильными и гордыми, угождать, льстить, что продвинуться к заветной цели, власти. И везде путь ему заслонял проклятый идумеец. Это его славили грязные торговцы с улиц Ерушалаима. Это он смог без войны присоединить к Иудее столько, сколько царь Яннай всеми своими походами. И, самое страшное, что это правда. Но что это меняет? Цель всегда одна для настоящих мужчин – власть. Он, Малих, был уверен, что они с Антипатром похожи. Очень похожи. Просто тот более удачлив. И сегодня он смог его переиграть. Оттеснить от места возле царя. Кругом подлецы и завистники.

Его не принял Гиркан. Испуганные саддукеи сторонятся его. Этот трусливый старик, так и не ставший взрослым, которого зовут Первосвященником, опять вцепился в свою няньку, Антипатра. Все! Все против него! Но ничего. Если Всевышний не хочет наказать идумейца, то его накажет гнев Малиха. Он зазвонил в колокольчик. Занавеска раздвинулась, и в комнату вошел слуга.

- Позови ко мне… - Малих задумался, - Позови. Нет. Приведи ко мне Гедеона, что сидит в подвале.

- Повинуюсь, господин!

Через полчаса в комнату вошел в человек в разодранной и грязной одежде. Его сопровождал воин. Малих брезгливо отодвинулся в сторону от вошедшего.

- Ты звал меня, господин?

- Да. Ты мне нужен. А ты – он повернулся к воину – можешь убираться.