Леонид Бляхер - Хроники Герода (Перечитывая Флавия)

Герод упал на подушки. Всевышний, за что?! Все складывалось так успешно, так правильно! Он отдышался.

- Собрать все войска! Пошлите гонца к отцу и в Финикию. Пусть готовятся к выступлению. Всех военачальников ко мне.

И в этот момент тьма вновь накрыла его.

Еще месяц пролежал в постели Герод, временами впадая в забытье, временами мечась по кровати в бешенстве от собственной беспомощности. Помощь войсками Герода и его семьи не решила проблему Сирии. На выручку к мятежникам пришли парфяне. Теперь уже римляне оказались в положении загнанных зверей, запертые в Антиохии. Взять город парфяне не смогли. Их отряд ушел за реку. Но вскоре большие события вытеснили из круга внимания и этот эпизод.

В Риме был убит Цезарь. Убийцы, не будучи уверены в своей готовности противостоять сторонникам диктатора, отступили на восток. В Антиохию прибыл Гай Кассий Лонгин, утвержденный Сенатом в качестве наместника всех восточных провинций. Он и воспитанник диктатора, Юний Брут, были душой заговора против Цезаря, лидерами республиканской аристократии. Теперь Кассий готовился к последней битве.

Его популярность в легионах была столь велика, что еще до утверждения Сенатом сего наместничества большая часть войск, в том числе те, что успел собрать бунтовщик Бас, перешла на его сторону. Баса убили собственные солдаты. Поблагодарив за помощь и верность Риму братьев Герода, прибывших на выручку римлянам, он отпустил их, но велел пригласить к себе Герода и Антипатра.

Враги идумейцев от Александрии до Антиохии возликовали. Конец пришел власти проклятых выскочек, власти ненавистного Герода и его отца Антипатра. Кассий – убийца их покровителя, Цезаря. Значит, убьет и его сторонников. Но Герод и Антипатр знали, что радость их врагов несколько преждевременна.

Для Гая Кассия с младенчества отстаивающего права и свободы римского патрициата, идумейцы просто не были предметом оценки и политических рассуждений. Это – один из инструментов в борьбе с настоящими врагами: пасынком Цезаря, Гаем Юлием Цезарем Октавианом и любимым легатом и сподвижником Цезаря, Марком Антонием. Сражаясь, как противники, в Мутинской войне, они смогли объединиться перед лицом общих врагов и заключить тайное соглашение вместе с Марком Эмилием Лепидом, Великим Понтификом Рима. Участники соглашения получили имя триумвиров и чрезвычайные права «для приведения в порядок государства». Идумейцы понимали, для чего их вызывает наместник, были готовы к этому разговору.

Кассий принимал их в том же дворце, где годом раньше Секст утверждал в должности Герода. Даже обстановка осталась прежней. Скорее всего, у Кассия просто не было времени заниматься этим. Его занимало другое. Республиканцы стягивали к Балканам все силы, какие могли собрать, до каких могли дотянуться. В это же время к Италии стягивались силы сторонников Гая Юлия Цезаря. В этой ситуации кому интересно заниматься «большой политикой» маленьких царств на востоке, когда решается судьба мира? Это просто смешно.

Их принимали по одному. Антипарт предстал, как прокуратор Иудеи, а Герод, как чиновник наместника Сирии. Первым зашел Герод. Поприветствовал, как полагалось подчиненному приветствовать командира. В этот раз Герод не стал играть в римлянина. Он был в обычной тунике, в сегментном панцире с перекрещивающимися поясами, именуемыми балетусы, но без меча, лишь с кинжалом.

Кассий, высокий и коренастый мужчина с мясистым носом и грубым лицом, внимательно смотрел на префекта.

- Я много слышал о тебе сын Антипатра. Много хорошего и много плохого.

- Тем самым, господин, ты сам можешь сделать вывод обо мне, поскольку слышал обе стороны, - ответил Герод, смотря в глаза патрицию.

Патриций усмехнулся: А не боишься, что я велю просто казнить тебя. Ведь именно этого ждут все в твоей Иудее?

- Не боюсь, - спокойно ответил Герод.

- Почему?

- Во-первых, все мы в руках Всевышнего. Раз Он так решил, значит – такая моя судьба. Во-вторых, если бы ты решил так поступить, я уже был бы на голову короче, а не имел бы счастье беседовать с тобой. Ну, и в-третьих, вряд ли все в Иудее ждут моей смерти. Скорее, ее ждут те же люди, что ждут и твоей смерти не меньше, чем моей.

- А ты умен, иудей. Умен и не труслив. Редкое сочетание для сирийца, – проговорил Кассий – Это сочетание может позже сослужить пользу Риму. Или стать опасным. Посмотрим. Пока же ты мне нужен, как квестор, ответственный за сборы податей с Финикии.

- Слушаю тебя, господин, - склонил голову Герод.

- Я знаю, что ты собрал и отправил подати из Финикии даже в большем объеме, чем требовал наместник. Это оценили в Риме. Но обстоятельства сложились так, что мне нужно еще.

- Господин, это не просто – проговорил Герод, - Караваны еще не вернулись, а с крестьян много не выжмешь.

- Я, наверное, невнятно говорю, иудей, - Кассий нервно дернул подбородком, - мне нужно еще десять миллионов сестерциев с твоей Финикии. Можешь продать в рабство всех ее жителей, можешь разорить их. Делай все, что хочешь. Но через месяц десять миллионов серебряных монет должно поступить в мою казну. И горе всем вам, если этого не случится. Ты знаешь, меня зовут Гай Кассий. Я не бросаюсь обещаниями. Но сделав это, ты заработаешь признание Рима. А оно, как ты тоже знаешь, превращается в золото очень легко. Или во что-то, что ценнее золота.

- Я понял, господин! Я выполню поручение. Я могу идти?

- Иди.

Близким образом протекала беседа с Антипатром. Только сумма была меньше. Вечером в одном из домов близь дворца наместника отец и сын держали совет.

- Мне не нравится этот патриций – начал Герод – Он спесив и злобен, как члены Синедриона.

- Он испуган, сын, - ответил Антипатр – В Италии уже собираются ветераны Цезаря под знамена Марка Антония, которого мы принимали в нашем доме. Это – великий воин и добрый человек. С ним пасынок и наследник Цезаря, Октавиан со своим другом, полководцем Агриппой. Кассий не уверен в победе.

- Может, потянем время? – спросил Герод.

- Не успеем. Они сойдутся в лучшем случае, через полгода. За это время Кассий, действительно, продаст в рабство и финикийцев, и иудеев, разорит их города. Да и нам снести головы он тоже успеет. Нужно дать. Но дать так, чтобы он больше не стал требовать.

- Как это, отец? – не понял Герод.

- Все же ты еще многого не понимаешь – вздохнул Антипатр – Помнишь, как воевал с тобой галилейский разбойник?

- Плохо воевал. Трусливо, коли я смог его разбить.

- Я не о том. Он писал письма в Синедрион. Что на самом деле происходило в Сепфорисе, не знал никто из судей. Но письма создавали образ, который им заменил знание об области.

- Мы будем писать письма?

- Нет, сын. Письма будут писать другие люди. Это будут доносы о нашей жестокости при сборе налогов. Они для Кассия, который скоро уедет в Эфес, куда стягиваются легионы из восточных провинций, будут знаками выполнения его воли. Вникать в дела провинции он не будет.