Борис Пономарев - Мустафа Голубич – тайный агент Сталина

Хорватия изначально противилась планам короля-серба. Так возникла Повстанческая хорватская революционная организация, которую возглавил Анте Павелич. Членов организации назвали «усташами», то есть повстанцами.

– И ты уступишь право свести счеты с Александром усташам?

– Если бы им…, там столько всего намешано. Доказано, что в деле участвуют болгарские террористы, но главное, немцы. В Париже установлены контакты немецкого военного атташе с руководителем македонской террористической организации Ванчо Михайловым. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, какие силы там собрались. Думаю нам лучше им не мешать, а наоборот, обеспечить всем нашим стопроцентное алиби.

Все разрешилось 9 октября 1934 года в Марселе. Министр иностранных дел Франции Луи Барту, мечтающий организовать антинемецкую средиземноморскую Антанту, встретил в марсельском порту прибывшего на эсминце короля Югославии. Они разместились в обычном лимузине, а не в бронированном, как предписывали инструкции по безопасности, и отправились по центральной улице Марселя в городскую ратушу. Вместо положенного эскорта мотоциклистов кортеж сопровождали несколько конных полицейских. Положенная скорость движения была почему-то снижена с двадцати до минимальной – четырех километров в час. Таким образом, немецкая разведка получила уникальный шанс одним ударом расправиться с двумя своими врагами. По всему видно, что для террористов были созданы все условия. Выбранного и специально подготовленного исполнителя болгарина Владо Черноземского, известного полиции многих стран под кличкой Владо-шофер, прикрывало несколько человек, приехавших в Марсель разными путями и в разное время. Один из них должен был бросить несколько бомб в толпу зевак, чтобы создать панику и облегчить бегство исполнителя операции. Болгарин хладнокровно расстрелял короля Александра и министра Луи Барту. Шансов спастись у них не было. Но и сам убийца пострадал. Один из полицейских успел дважды рубануть его саблей по голове. Владо-шофер упал прямо под ноги толпы, которая вопреки логике бросилась после взрыва бомб не в сторону, а к автомобилю, – посмотреть, что там осталось от жертв. Бежали они прямо по телу террориста. Тем не менее, в госпиталь его довезли еще живого. У него обнаружили паспорт на имя чеха Петра Келемена. Документ был подлинный. Узнав все это, Мустафа, сам много занимающийся «добычей» подлинных югославских паспортов, с которыми по всему миру разъезжали его коллеги, прокомментировал известие в том смысле, что если за дело берется государство, то документы всегда будут безукоризненными.

Но о самом важном документе, раскрывающем весь размах марсельской операции под названием «Тевтонский меч», Голубич не знал. Да и не мог узнать, так как он был обнаружен только после его гибели. Это был ответ немецкого военного атташе во Франции Шнайделя на вопрос Генриха Геринга о том, как идет подготовка к нанесению удара по врагам. Вот что ответил атташе: «В соответствии с Вашими указаниями подготовка операции «Тевтонский меч» уже завершена. Я подробно обсудил с господином Ванчо Михайловым все имеющиеся возможности. Мы решили провести операцию в Марселе. Там встретятся оба интересующих нас лица. Владо-шофер подготовлен». Так чужими и далеко не дружескими руками был отмщен великий сербский патриот Драгутин Дмитриевич-Апис.

Квартира бывшего министра Временного правительства Третьякова С. Н. в Париже на улице Колизей, 29. Третьяков – агент ОГПУ, в наушниках прослушивает совещание, которое в своем кабинете этажом ниже проводит генерал Миллер – новый руководитель РОВС [6] «Русский общевойсковой союз». .

– Господа, я подробно познакомился с деятельностью региональных отделений РОВС и считаю, что организованные ими бессистемные покушения, нападения на советские учреждения и поджоги складов не что иное, как мелкие булавочные уколы.

Слышны неразборчивые голоса, что-то возражающие генералу.

– Простите меня за резкость, господа, но, к сожалению, это правда. Что дала нам эта практика? Практически ничего, кроме того, что каждый сожженный склад большевики использовали для сплочения общества вокруг своей преступной власти. Наша задача – готовить крупномасштабные выступления против неё. Мы должны готовиться к партизанской войне. «Дубина народной войны», используя слова великого Льва Толстого, должна обрушиться на головы совдепии. Я предлагаю создать курсы по переподготовке офицеров РОВС и обучению военно-диверсионному делу молодых членов организации. Создать их здесь, в Париже и в Берлине. Я уже начал консультации по этому вопросу с немецкой разведкой. Возглавить курсы предлагаю генералу Головину. Николай Николаевич, вы не возражаете? Спасибо! У кого-нибудь есть возражения против этого назначения?

Слышны голоса: «Правильно! Ему и карты в руки. Какие могут быть возражения».

– Спасибо, господа. Прошу, Николай Николаевич, приступить к делу сегодня же. Всем спасибо, господа. Следующее совещание во вторник.

Третьяков снимает наушники. «Так-так, господа хорошие. Значит, партизанская война. Мало им смертей. Вспомнил господин Миллер свое кровавое правление в Северной области. Ну что же, посмотрим, кто кого».

Московская гостиница «Люкс» [7] Позже гостиница «Центральная». . Здесь проживают иностранные сотрудники Коминтерна и гости – представители различных компартий мира, приезжающие в Москву на бесконечные совещания. Здесь же проводят время сотрудники разведорганов в перерывах между операциями. Именно здесь много времени провел и Мустафа Голубич, имеющий свой одноместный номер, выходящий окнами в полутемный колодец внутреннего дворика.

Обычно Голубич лежал на кровати с неизменной трубкой в зубах. К нему часто заходил Павел Бастоич, проживающий в той же гостинице. Они подолгу вспоминали Сербию и родную Боснию. Родные места постоянно являлись в тревожных, беспокойных снах. Иногда они спорили, но очень редко. Этот разговор у них только начался.

– И кто же будет на этот раз, друже? – спрашивает Павел Мустафу.

– А на этот раз будет не кто иной, как генерал Миллер.

– Нынешний глава РОВСа?

– Он. Хозяин правильно рассудил. Во-первых, Миллер распушил хвост – готовит в СССР партизанскую войну. Во-вторых, надо показать, что любой, кто заменит Кутепова, кончит тем же. То есть, возьмем любого, кого захотим. С самой верхушки. Это тонкий психологический ход, согласись.

– А чего там. Ясное дело. Рубить нужно под корень, – соглашается Павел, – тогда и другим неповадно будет.

– Если нужно будем рубить. А пока, друг мой Павел, спой-ка мне нашу боснийскую песню. Давно ты мне не пел.