Алла Бегунова - С любовью, верой и отвагой

Оставив свой отряд на широком помещичьем дворе, Надежда вошла в дом. Лакей отвёл её в кабинет, и молодого офицера приняла сама владелица здешних угодий — пани Агнесса, дама лет семидесяти, храбро вступившая в бой со старостью. Её седые волосы под маленьким кружевным чепцом были уложены в красивую, но несколько старомодную причёску, щёки слегка нарумянены, губы подкрашены. На её морщинистых пальцах Надежда насчитала восемь колец и перстней, один богаче другого.

Держа строевую шапку на согнутой левой руке, Надежда щёлкнула каблуками, представилась и коротко объяснила цель своего визита. Старушка, с удивлением разглядывавшая стройного улана, ответила, что ей неизвестно, есть ли у них на продажу сено и овёс, это знает её эконом. Она отправила лакея за экономом, а сама продолжала внимательно изучать мундир пришельца.

Такие пристальные взгляды всегда беспокоили Надежду, и она, готовясь к худшему, уже прикидывала пути для своего поспешного отступления из этого дома. Молчание затянулось до неприличия, но вдруг пани Агнесса нарушила его:

— Votre uniforme est admirable! — сказала она восхищённо. — J’aume cet heureux mariage de couleurs bleu fonsé et cramoisi [62] Ваша униформа — замечательная! Мне нравится это удачное сочетание цветов тёмно-синего и малинового ( фр.). .

— Oh oui! — Надежда перевела дух с облегчением и подтвердила: — J’en suis fou moi aussi [63] О да. Я тоже без ума от этого (фр.). .

— Mon fils possede cet uniforme [64] Мой сын имеет эту униформу (фр.). , — продолжала помещица.

— Est-il possible [65] Неужели? (фр.). ? — удивилась Надежда.

— Oui, oui. II est officier [66] Да, да. Он — офицер (фр.). .

— Ou? [67] Где? (фр.).

— En France. Dans le regiment des chevaux-legérs polonais de la Garde imperiale... [68] Во Франции. В полку польских легкоконников императорской гвардии... (фр.). — простодушно сказала пани Агнесса и пригласила Надежду в гостиную, где на стене висел поясной портрет молодого человека в военной форме.

Действительно, многое совпадало. Цвет, покрой, отделка мундира, серебряная перевязь были у него такими же, как у Надежды, только воротник его куртки был малинового цвета, а у Надежды — тёмно-синий с малиновой выпушкой по краям, да четырёхугольная уланская шапка у него была обшита наверху малиновым сукном, а у Надежды — белым. Старушка, смеясь, поставила Надежду рядом с портретом своего сына и всплеснула руками:

— Mon Dieu! Stanislav vous ressemble! [69] Мой Бог! Станислав похож на вас! (фр.).

— C’est une historie etrange, mais en realite je... [70] Странная история, но я в действительности... (фр.). — начала было Надежда, в растерянности оглядывая картину.

Их беседу прервало появление эконома. Пани Агнесса заговорила с ним по-польски, и из этого разговора Надежда поняла, что эконом ничего продавать не хочет, а старушка готова продать корнету Александрову абсолютно всё, что он ни попросит.

Железо нужно было ковать, пока горячо, и Надежда тоже по-польски сказала им, что литовским уланам немедленно требуется четыре воза сена и шестьдесят пудов овса.

Цецерская тотчас согласилась. Пан эконом тяжело вздохнул и сказал, что грузить всё это на возы должны сами солдаты. Надежда в кабинете у помещицы подписала квитанцию и отдала её старушке. Та, не взглянув даже на бумагу, кокетливо протянула молодому офицеру руку для поцелуя.

В нынешней ситуации четыре воза сена и овёс, полученные так легко и просто, вполне того стоили. Надежда щёлкнула каблуками, изящно поклонилась и чуть коснулась губами руки пани Агнессы. Помещица улыбалась ей как своему лучшему другу:

— Вы должны сегодня ужинать у меня, господин офицер. Всё моё семейство будет в восторге от знакомства с вами! А я, глядя на ваш мундир, буду вспоминать моего Станислава...

— Вы давно не встречались с ним? — спросила Надежда.

— Очень давно. Но скоро, вероятно, мы увидимся.

— Вы едете в Париж?

— Нет. Станислав написал мне, что, когда его полк перейдёт Неман, он обязательно заедет сюда...

— Ну, положим, это будет не совсем просто, — ответила Надежда, усмехнувшись. — Тогда наш полк тоже двинется к Неману, и я увижу вашего сына гораздо раньше, чем ему этого хочется!

Но пани Агнесса не поняла ни иронии Надежды, ни угрозы, прозвучавшей в её словах. Она ещё раз повторила, что сегодня не сядет ужинать без корнета Александрова. Надежда, приняв это приглашение, поспешила откланяться, потому что считала необходимым присутствовать при погрузке сена и овса. Пусть здесь живут родственники её будущего противника, но безобразничать в поместье сейчас она своим солдатам не позволит.

Возы стояли около сенных сараев. Уланы, привязав лошадей к забору, вилами грузили сено, перетаскивали кули с овсом. Ворота в житницу, стодол и другие пристройки были открыты.

Люди в тёмно-синих куртках уже сновали там, когда Надежда заехала во двор. Бросив поводья рядовому у ворот, она прыгнула на землю и, сжимая в руке хлыст, пошла с проверкой по всем помещениям.

Больше других досталось Мелеху и Бойкову. Открыв ларь в шорном сарае, они как раз доставали оттуда и запихивали себе под мундиры свёртки кожи и новенькие уздечки. Корнет Александров дважды собственноручно прошёлся хлыстом по их спинам, прежде чем они бросили свою добычу обратно в ларь.

— Марш во двор, канальи!

— Слуш-ваш-бродь!

Следом за солдатами она вышла из сарая и увидела унтер-офицера, который весьма благодушно толковал о чём-то с местным кузнецом.

— А ты куда смотришь, Кумачов? Или тоже воровать собрался?

— Никак нет, ваше благородие! — Унтер вытянулся в струнку. — Виноват, недоглядел. Ведь только сейчас на глазах были...

— Быстрей поворачиваться надо, а не лясы точить!

Заложив руку с хлыстом за спину, Надежда подошла к возам. Не все солдаты сразу увидели своего командира, но до неё донёсся чей-то громкий шёпот: «Ребята, тихо! Взводный — здесь...» Само собой разумеется, что погрузка пошла быстрее, а шастанье по пристройкам и сараям прекратилось.

Добрая старушка Цецерская из-за корнета Александрова задержала на час ужин всей своей семьи и за столом усадила Надежду рядом с собой. Она искренне расхваливала усердие к службе молодого офицера, который не поленился наблюдать за погрузкой и отправлением обоза, хотя мог бы провести это время куда более приятно в её гостиной, доверив дело унтер-офицеру. Но ни льстивые слова, ни великолепно сервированный стол, ни пение под арфу одной из внучек пани Агнессы не доставило удовольствия Надежде. Рассеянно ковыряя вилкой фрикасе из цыплят под белым соусом, она смотрела на портрет пана Станислава и думала: «Неужели это — война?..»

Цецерские дружно уговаривали корнета Александрова погостить у них ещё день-другой, но Надежда сразу после ужина села на своего Зеланта и ночью пустилась по дороге догонять фуражный обоз. Вернувшись с возами в Стрельск, она отрапортовала эскадронному командиру, что поручение выполнено. Подъямпольский похвалил её. Он сказал, что уже отправил в штаб полка представление: корнета Александрова произвести в следующий чин, так как он есть нынче самый старший корнет в полку [71] РГВИА, ф. 489,оп. 1,д. 2657, л. 66 — 67. «Список штаб- и обер-офицеров и поргупей-юнкеров Литовского уланского полка восьми эскадронов по старшинству их мая 4-го 1812 г.». Дурова в это время возглавляла список из 28 корнетов полка, так как была старше их всех по производству в этот чин: с 31 декабря 1807 г. Высочайший приказ о производстве корнета Александрова в поручики состоялся 5 июня 1812 г. В документах штаба 4-го кавкорпуса она впервые названа поручиком 9 августа 1812 г., в полковом рапорте — 29 августа 1812 г. и отличился при исполнении приказа о добывании корма.