Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Его слишком глубоко ранила та женщина. Потомки обоих фараонов встретились, и оба сердца, может быть, забились сильнее. Кто же остановит их трепет? Кто погасит в их глазах образы друг друга? Ах, великий жрец, думаю, ты обманулся относительно силы моего взгляда!

Она прошла по палубе, едва касаясь настила маленькими ногами и тихо звеня золотыми браслетами на лодыжках, и облокотилась о кормовой фальшборт. Над широкой рекой царило спокойствие. Воды Нила текли неспешно, тихо журча в тростниках и в листьях лотосов. Нефер редко приходилось видеть такие яркие звезды, что медленно поднимались сейчас в чистое, прозрачное небо, где на горизонте все еще виднелась комета. Свежий бриз, напоенный ароматом белых, голубых и розовых лотосов, тихо шелестел в канатах, заставляя легонько вздрагивать полуспущенные паруса.

Нефер стояла неподвижно, не сводя глаз с соседней лодки. То ли матросы протравили канат, державший якорь, то ли течение поднесло ее поближе, но теперь кошачья лодка стояла совсем рядом, почти касаясь парусника Аты.

Вдруг на палубе соседней лодки возникла тень и бесшумно скользнула на нос, который теперь был в нескольких метрах от парусника. Девушка вздрогнула и быстро огляделась вокруг. Четверо эфиопов, поставленных на ночь часовыми, сидели возле фок-мачты и о чем-то вполголоса разговаривали, не обращая на Нефер никакого внимания. Когда она снова облокотилась о фальшборт, тень уже добралась до носа лодки.

– Ты меня слышишь, Нефер? – раздался голос.

– Да, – отозвалась колдунья.

– Это он?

– Теперь нет никакого сомнения.

– Это действительно сын Тети?

– Да.

– Значит, великий жрец Исиды не ошибся.

Нефер не ответила.

– Они поверили в историю, которую ты рассказала?

– Приняли ее за чистую монету, – понизив голос, сказала Нефер.

– Ты сможешь провести их на тот остров?

– Они попросили меня их проводить.

Человек, а это был тот самый старик, что поздоровался с Атой, язвительно хохотнул.

– Ты настоящая колдунья, Нефер, – сказал он. – Скоро снова будешь наслаждаться придворной роскошью.

Девушка протяжно вздохнула.

– Он ждет тебя в храме, – снова заговорил старик. – Горе тебе, если не уговоришь его пойти с тобой, и потом, ты поклялась Хатхор и Исидой, что будешь ему повиноваться.

– Я буду ему повиноваться.

– Тебе удалось околдовать юношу?

– Пока не знаю.

– Перед твоей красотой он не устоит. Сам Пепи упал бы, сраженный наповал.

– Да, но только не юный фараон.

– Надо, чтобы он сдался.

– Я постараюсь.

– Он не должен доехать до Мемфиса, ты поняла? Это приказ Пепи и верховного жреца.

– В храме нубийских царей я прикую его к себе кандалами моих рук. Ступай, увидимся на острове.

Старик помахал ей рукой и бесшумно отошел, исчезнув за спущенными парусами.

Нефер постояла не шевелясь, погруженная в свои мысли, потом подняла голову и долго смотрела на звездочку, блестевшую рядом с первой звездой Большой Медведицы.

– Опять тебя еле видно, – прошептала она. – Когда же ты засияешь ярче? Если верно, что ты тоже солнце, разгорись ради счастья Нефер.

Закрыв глаза руками, она вся вытянулась и пробормотала вполголоса:

– Это он победит колдунью, а не я его. Огонь спалит мое сердце, а его сердце останется холодным. Перед моим взглядом и моими чарами падут все, кроме юного фараона. Он грезит ею, он все время видит ее. Почему я появилась слишком поздно? Проклятая царевна, пусть богиня смерти накроет тебя своими черными крыльями. Это рок! Великий свет Осириса войдет только в его сердце, а в мое – никогда!

Она подняла руки и посмотрела вверх. Над широкими перистыми листьями пальм всходила луна, и в ее лучах воды Нила сверкали, как жидкое серебро.

– О ночное светило, скажи мне, какая меня ждет судьба.

В этот момент крошечное облачко наползло на луну и затенило ее. Нефер грустно покачала головой.

– Все против меня, – сказала она. – Звезды предсказывают, что настанет день, и меня постигнет несчастье. О Сын Солнца, ты разрушишь мою жизнь!

Бесшумно, как тень, она пересекла полуют и на миг остановилась, чтобы взглянуть на часовых, которые все так же сидели возле фок-мачты и развлекали друг друга разными байками. Потом скользнула в рубку, где ей выделили маленькую каюту.

Когда Ата поднялся на палубу, солнце уже встало и над Нилом летали огромные стаи ибисов, направляясь вниз по течению. Оглядевшись вокруг, он обнаружил, что лодки с кошками нет.

– Что, уже отчалили? – спросил он у одного из часовых.

– Да, господин, – ответил негр.

– Давно?

– Они подняли парус сразу после полуночи.

– Зачем такая спешка?

– Они просили передать вам привет и сказали, что отплывают, потому что хотят добраться до Мемфиса до начала разлива.

– А ведь верно, эти большие стаи птиц как раз возвещают, что скоро начнется разлив, – пробормотал Ата. – Однако мы не спешим, вовсе не спешим. – И скомандовал уже в полный голос: – Поднять паруса!

В это время Унис и Миринри вместе с Нефер выходили из кормовой рубки. Девушка явно почти не спала, у нее были усталые глаза. Она уже привела себя в порядок, заплела в косы свои роскошные волосы, стянув их на затылке разноцветным платком из тончайшего льна. К платку она прикрепила золоченую металлическую пластину с изображением бога Песа, безобразного супруга Хатхор, египетской Венеры.

Нефер успела позолотить себе ногти, как было принято в ту эпоху, и натереть тело пудрой приятного золотистого оттенка. Одежду она надушила медезием – благовонием из смеси камеди, миро, меда и корицы, которое египтянки использовали в огромном количестве. Его готовили в основном жрицы, поскольку оно применялось и в религиозных церемониях.

Едва выйдя из рубки, Миринри задержался, чтобы полюбоваться девушкой.

– Ты красивая, Нефер, еще красивее, чем вчера, – сказал он.

Колдунья загадочно улыбнулась.

– Где ты раздобыла благовония?

– Я ношу их с собой в украшениях, мой господин. В дальних деревнях я бы не нашла всего, что необходимо для туалета прорицательницы. О! Ибисы летят. Значит, скоро Нил разольется.

– Разлив не помешает нам добраться до таинственного острова?

– Наоборот, мой господин. Вода покроет берега и разольется по лесам и полям, но, как бы ни поднялась, не сможет залить остров.

Миринри несколько мнут помолчал, следя за стаями ибисов, без малейшего страха пролетавшими над парусником, и спросил:

– Ты была когда-нибудь в Мемфисе, Нефер?

– Я там родилась, мой господин, я ведь тебе уже говорила.

– А правда, что дворец фараонов – самый грандиозный из всего, что построили египтяне?

– Я не смогу тебе его описать, его надо увидеть собственными глазами, Сын Солнца. Но настанет день – и ты его не только увидишь, но и поселишься в нем.