Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Да, – задумчиво сказал он после нескольких минут молчания. – Эта девушка наверняка принадлежит к царской семье, но Пепи по неизвестной причине держал ее вдали от двора, и ее никто не знал. Может, ее мать была еврейкой?

– Мне тоже пришло на ум такое подозрение, – сказал Ата.

– А может, халдейкой?

– Может быть.

– Оставь меня одного, Ата, и пусть никто не входит. Нефер начала приходить в себя.

Девушка и вправду пошевелила правой рукой, словно кого-то отгоняя, потом глубоко вздохнула. Ата на цыпочках вышел и закрыл за собой дверь.

Старик продолжал разглядывать Нефер, словно пытаясь найти в прекрасном лице колдуньи какой-то особенный знак, но не находил и время от времени нетерпеливо и сердито качал головой и бормотал:

– Слишком много времени прошло.

Вдруг Нефер снова пошевелилась, и с ее губ, как вздох, слетело имя:

– Миринри!

Унис нахмурил лоб, потом снова успокоился.

– Она его любит, – прошептал он. – И она тоже царского рода, но не так враждебна ему, как другая. Если ей удастся пробить брешь в сердце Миринри и изгнать из него другую, это будет удача. Кто знает?

Он взял девушку за руку и легонько тряхнул:

– Открой глаза, Нефер. Мне надо с тобой поговорить.

Девушка вздохнула, потом ее веки медленно поползли вверх, и глаза, полные все того же напряженного огня, остановились на Унисе.

– Это ты, мой господин… – сказала она.

Потом, словно сразу восстановив силы, она рывком села на ложе и быстро прикрыла плечо с символом власти.

– А Миринри? – спросила она с тревогой.

– За него не бойся, – ответил Унис. – Сын Солнца не позволит крокодилу себя сожрать.

– Я его здесь не вижу.

– Он на палубе.

На несколько мгновений прекрасное лицо колдуньи исказила гримаса боли.

– Он все время думает о другой, – прошептала она.

– Ты упала или прыгнула в воду, Нефер? – вдруг спросил Унис.

– Почему ты меня об этом спрашиваешь, мой господин? – вздрогнула девушка.

– А потому, что в тот момент лодка была почти неподвижна и волна уже прошла. Танцовщица, обладающая ловкостью и легкостью ястреба, не могла потерять равновесие и оступиться. Ты не упала, ты бросилась в воду.

Нефер смотрела на него, ничего не отвечая, однако от пристального взгляда старого жреца не укрылось, что она очень смущена.

– Ты хотела испытать Миринри? Узнать, любит ли он тебя? Ведь так? – не унимался Унис. – Хотела удостовериться, поступит ли он ради тебя так же, как поступил ради царевны?

Нефер молча кивнула.

– Я открыл твою тайну, ты его любишь.

Колдунья решительно замотала головой, но Унис ее остановил.

– Ты себя выдала, – сказал он. – Первое слово, которое ты произнесла, придя в себя, было имя Сына Солнца. Но почему бы тебе не полюбить его? Ты ведь сама принадлежишь к царскому роду.

– Я?! – подскочила Нефер, но в глазах ее вспыхнула бесконечная радость. – Не может быть! Ты ошибся, либо тебя обманули. Я вовсе не египтянка, я эфиопка.

– Я только что обнаружил у тебя на плече знак, носить который имеют право только фараоны. Кто сделал тебе эту татуировку?

– Не знаю, мой господин, – отвечала Нефер. – Я знаю, что у меня на плече есть какой-то знак, но никогда не знала ни что он означает, ни кто его нанес на плечо. Но определенно была еще одна девочка, когда мне его наносили на плечо.

– Это урей, знак царской власти.

– Так что же, я тоже царевна? – снова вскричала девушка. – Не может этого быть!

– Поройся в памяти и попытайся оживить далекие воспоминания. Ты не помнишь отца?

– Может, и помню, но, когда он погиб в бою с египтянами, я была совсем маленькая.

– А мать?

– Я уже рассказывала. Она слыла очень сильной колдуньей.

– Она была белой или чернокожей?

– Чернокожей, очень темной, настоящая женщина с верховьев Нила.

– Красивая?

– Очень.

– Когда она умерла?

– Я была еще ребенком, когда ее съел крокодил у второго водопада.

– И ты в одиночку спустилась вниз по Нилу?

– Нет, вместе с одним человеком… Потом я узнала, что это великий жрец.

– Кто это был?

Нефер долго колебалась, потом сказала:

– Не знаю.

– Где он тебя оставил?

– На берегу острова Кантапек, где возвышается храм.

– И больше ты его не видела?

– Никогда, – отвечала девушка, снова поколебавшись.

– А из раннего детства ничего не помнишь?

Нефер, казалось, собралась, сделав над собой неимоверное усилие, потом медленно произнесла:

– Иногда я пытаюсь вспомнить прошлое и тогда вижу огромные, роскошно обставленные залы, грандиозные храмы, полные идолов, где легионы жрецов и танцовщиц играли на священных систрах; еще помню исполинские пирамиды, и колоссальные обелиски, и широкую реку с золочеными лодками. Еще мне кажется, что я вижу солдат и рабов, стоящих на коленях перед человеком на золотом троне, которого обмахивают большими опахалами из страусовых перьев на длинных палках. Но мой мозг словно в тумане, и я бессильна его рассеять. Сны это или реальность? Не знаю.

– Попробуй описать того человека, что сидел на троне, – сказал Унис.

– Это невозможно, мой господин. Как только я пытаюсь его вспомнить, между нами будто опускается плотная завеса и прячет его.

– Но мне почему-то кажется, что когда-нибудь ты его вспомнишь.

– А почему тебя так интересует этот человек? – с легким недоверием спросила Нефер.

На этот раз Унис не ответил. Он несколько секунд постоял в неподвижности, потом вышел из каюты и задумчиво поднялся на палубу. Нефер тоже выскользнула из-под навеса и молча пошла за ним.

– Итак? – спросил Ата, увидев Униса.

– Мне ничего не удалось узнать, – ответил старик. – Но у меня зародилось ужасное подозрение.

– Какое?

– Что Саури не умерла.

– Твоя…

– Дочь Тети, – быстро ответил Унис.

– Но я же не нашел никаких ее следов ни при дворе Пепи, ни в Мемфисе. Я уверен, что ее утопили в Ниле.

Лицо Униса исказила судорога.

– Однажды мы это узнаем, – глухо сказал он. И вдруг резко обернулся.

Нефер медленно подходила к Миринри, стоящему, облокотившись на левый борт. Юноша рассеянно глядел на бурлящую в тростниках воду, которая начала уже заливать низкие берега.

– Я обязана тебе жизнью, мой господин, – сказала девушка, легонько тронув его за плечо.

– А, это ты, Нефер? Ты все еще мокрая?

– Солнышко высушит.

– А ты знаешь, что я прикончил крокодила, который хотел тебя сожрать? Такие раны, как я ему нанес, не заживают.

– Ты смелый.

– Мой отец был великим воином, – просто ответил Миринри, даже не обернувшись.

– Но я никак не думала, что ты бросишься в воду, чтобы меня спасти.

– Почему?

– Я ведь не та царевна, я другая, хотя и я из рода фараонов.

Миринри живо обернулся и с удивлением на нее взглянул.