Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Мемфис, столица первых династий фараонов, в отличие от великих Фив, резиденции последних династий, раскинулся на левом берегу Нила. Его семь-восемь тысяч лет назад заложил Менес, один из величайших египтян, предварительно немало потрудившись над возведением дамб, не дававших воде во время разлива ворваться в город. И за короткое время город достиг такого небывалого великолепия, что его стали считать одним из чудес Древнего мира.

Мы уже говорили о том, что египтяне были искусными строителями и возводили гигантские и очень прочные здания, способные выстоять в течение многих веков. И в Мемфисе больше, чем в других городах, колоссальных храмов с бесчисленными колоннами, чудовищной величины обелисков, великолепных царских дворцов и пирамид. Город занимал огромную территорию, поскольку его населяли многие сотни тысяч жителей, и дома на окраинах граничили с песками Ливийской пустыни, теми самыми коварными песками, что, согласно пророчеству Иеремии, впоследствии будут способствовать его разрушению.

Фивы тоже были восхитительны, но никогда не могли достигнуть великолепия Мемфиса, самой мощной крепости, самого населенного из античных городов и самого богатого монументами.

Как же случилось, что этот грандиозный город исчез в веках, не оставив никаких следов своего существования? Может показаться невероятным, но из всех колоссальных монументов, которые могли бы обозначить место, где он возвышался, сегодня сохранились только несколько уцелевших пирамид, выдержавших натиск времени, фрагмент колоссальной статуи Рамзеса II и древнейший в мире некрополь. Этот некрополь существует уже более семи тысяч лет и является не только самым древним, но и самым протяженным: его длина около шестидесяти километров. Все остальное обвалилось, словно после мощного землетрясения, более того, все руины тоже исчезли.

Там, где некогда гордо возвышался город самых могущественных и блестящих фараонов, теперь виднеются только песчаные барханы. От былой славы и могущества ничего не осталось, да и сама земля, щедро вскормившая многие исчезнувшие поколения, казалось, устала взращивать посевы. Ведь жизнь в ее обескровленных венах возрождалась только в марте и апреле, во время разлива, и она покрывалась чахлой растительностью, которую потом быстро иссушали горячие ветры.

Барка Миринри, точнее, барка Нефер быстро шла по течению, которое все ускорялось, открывая в нижней части города бесчисленные рукава дельты. Слева уже виднелись стройные ряды грандиозных монументов и роскошных дворцов, тянущиеся вдоль берега на многие мили.

Юный Сын Солнца, не шевелясь и не произнося ни слова, стоял на носу и смотрел на горделивый город. Казалось, он был околдован мощью и великолепием самой древней в мире столицы, за чьими зубчатыми стенами увидел свет, хотя после стольких лет, конечно, ничего не помнил. Лицо его имело диковатое выражение, а полуоткрытый рот жадно ловил воздух огромного города, который свежий бриз с верховьев реки подгонял к северу. Аромат ли юной царевны он вдыхал, запах ли власти и силы царства, спасенного отцом от азиатских варваров?

Барка довольно скоро оказалась напротив огромных молов, сложенных из каменных глыб, в те далекие времена служивших непреодолимым заслоном для разлившейся нильской воды. Возле молов столпилось множество лодок всех размеров, на которых еще сновали рабы, поскольку ночь пока не настала.

Ата, всю жизнь проживший в Мемфисе, отдал капитану приказ причалить к оконечности последнего мола, защищавшего южные окраины города. Высадить друзей ближе к центру он не отважился. Царской охране могли донести об их прибытии, и тогда всем им грозил бы арест. Иное дело – дальний пригород: случись что, они смогут отбиться с помощью тридцати верных эфиопов и вовремя скрыться от царской стражи по каналам дельты.

– Я пока пойду предупрежу давних сторонников Тети, – сказал Ата, когда лодка была прочно закреплена у берега. – А вы ступайте в Та-анх, квартал для иностранцев. Там будет легче найти ночлег, оставшись незамеченными, и спокойно дождаться меня. Вы без труда найдете какой-нибудь домишко, выдав себя за бедных лодочников – ассирийцев, халдеев или греков.

– А я снова займусь предсказаниями, – сказала Нефер.

– Хорошая мысль, – отозвался Унис. – Миринри вполне сойдет за твоего брата, и тогда меньше вероятность, что кто-нибудь заподозрит, кто он на самом деле.

– А мне надо будет освоить ремесло уличного артиста? – спросил Миринри.

– В этом нет необходимости, мой господин, – ответила Нефер. – Твоей задачей будет собирать деньги. Ты будешь и моим кассиром, и охранником.

– Если это нужно для завоевания трона, я согласен, – с улыбкой ответил Миринри. – Надо и мне пойти на какие-то жертвы.

– Вы готовы сойти на берег? – спросила Нефер.

– Все готовы, – ответил Унис.

Девушка подошла к капитану барки, который ожидал распоряжений, и, снова показав ему украшение, снятое с руки Херхора, сказала:

– Барка твоя, я тебе ее дарю, но при условии, что ты немедленно отчалишь и как можно скорее спустишься к морю. А там можешь торговать с финикийцами, греками или сирийцами. И учти: если ты хоть словом обмолвишься о том, что видел, Пепи тебя найдет и отомстит.

– Повинуюсь, – просто ответил капитан.

– Сходим на берег, – сказала Нефер.

Настала ночь, мол опустел, а потому никто не видел, как путники сошли на берег. Едва они покинули лодку, как она отчалила и исчезла в одном из рукавов дельты, ведущем к морю.

– Почему ты отослала его прочь, Нефер? – спросил Миринри у девушки.

– Кто-нибудь мог видеть, как ты собирался наброситься на Пепи, когда его лодка проходила мимо. Достаточно одного неосторожного слова, малейшего подозрения, чтобы мы пропали. Здесь предатели на каждом шагу.

– Твоя предусмотрительность восхищает.

– И она совсем не лишняя, – добавил Унис и сказал, повернувшись к Ате: – А обитателей пригорода не удивит, что нас так много?

– Я уже приказал своим эфиопам разойтись и ждать меня возле пирамиды некрополя Дашур. Там я соберу всех старинных сторонников Тети.

– А мы?

– Я найду дом. Здесь живет мой давний друг, я не раз ему помогал. Следуйте за мной и не болтайте.

Пока эфиопы расходились в разные стороны, египтянин свернул в узкую улочку, вдоль которой выстроились квадратные домики без окон, с чуть наклонными стенами. Они отличались друг от друга, поскольку этот квартал населяли иностранцы, по большей части азиаты разных национальностей и торговцы из Южной Европы, особенно с берегов Черного моря. Египетское правительство разрешало им выбирать тот тип построек, который им нравился.