Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Прежде чем покинуть лодку, отряд запасся оружием: Ата знал, что в квартале, помимо иностранцев, обитали корпорации воров [56] В Египте существовал специальный закон, касающийся воров. Он предписывал всем, кто собрался заняться этим ремеслом, записаться у главы корпорации и отдавать ему всю добычу. Глава корпорации потом возвращал краденое владельцам, разумеется, за установленную плату. При полной невозможности запретить населению воровать египетские власти нашли такой необычный способ возвращать украденные вещи. (Примеч. авт.) . Спокойно пройдя множество улочек, они остановились наконец у скромного домика с соломенной крышей. Ата вошел, поскольку дверь была открыта, и немного погодя вышел вместе с каким-то человеком, который молча помахал им рукой в знак приветствия и ушел, растворившись в темноте узкой улочки.

– Домик ваш, – сказал Ата. – Его хозяин не станет вам докучать, считайте себя законными владельцами. Прежде всего, будьте осторожны и во всем слушайтесь Нефер.

– А ты когда вернешься? – с тревогой спросил Унис.

– Как только приготовлю почву для наступления. Сокровище, должно быть, уже прибыло, и я смогу нанять армию, которая заставит задрожать фараона.

– И помни: денег не считай, Ата.

– Там еще и мои сбережения, и деньги старых друзей Тети, – ответил египтянин.

Он распрощался со всеми и тоже ушел быстрыми шагами, растворившись во мраке улочки.

– Что ж, давайте войдем в мой дворец, – пошутил Миринри. – Вот уж не этого я ожидал в Мемфисе.

– Имей терпение, – почти укоризненно заметил Унис.

– А я и не жалуюсь. Тот дворец, где я жил раньше в пустыне, был намного хуже этого. Просто, наверное, я сам тогда был повеселей.

Они вошли, светя себе глиняной лампой, висевшей у косяка двери, и прежде всего внимательно осмотрели домик. В нем было всего две комнаты, обе прямоугольные, с цементными, ярко раскрашенными полами и стенами, обе очень скромно и просто обставленные, ведь роскошная мебель полагалась только высокопоставленным вельможам. Единственное ложе составлял тюфяк, набитый сеном и обшитый льняным полотном. Кухонная утварь тоже богатством не отличалась: на глиняном подносе были сложены простые глиняные миски. Зато стол ломился от ваз и вазочек с какими-то загадочными и пахучими снадобьями, поскольку египтяне, даже не принадлежавшие к знати, обычно очень тщательно занимались своим туалетом.

– Располагайся в другой комнате, Нефер, – сказал Унис, – а нам хватит места и в этой, верно, Миринри?

– Да мы ведь в пустыне привыкли спать на песке, – отвечал Сын Солнца. – И в Мемфисе я готов спать даже на голой земле.

– А что ты испытываешь, оказавшись здесь, мой господин? – полюбопытствовала Нефер.

– Вряд ли смогу сказать, – ответил юноша, – но мне кажется, что я стал другим человеком. Не знаю, что тому причиной: воздух этого огромного города, нетерпение скорей начать борьбу, жажда власти и величия, а может, и еще что-нибудь. Но здесь, в этой жалкой лачуге, я гораздо счастливее, чем на барке, которую Ата вел по Нилу. Я наконец почувствовал, что чего-то стою в этом мире, что я перестал быть просто безвестным человеком.

– То есть ты готов к великому испытанию, – сказал Унис, все это время внимательно смотревший на юношу.

– Да, – отвечал Миринри. – Я готов бросить вызов всем и вся.

– Готов отомстить за отца и завоевать трон?

– Да, – с огромным воодушевлением отозвался юноша. – Когда старые друзья моего отца соберут своих сторонников, я встану во главе и потребую, чтобы узурпатор вернул корону великого Тети, и сорву у него с головы символ царской власти, предназначенный мне.

– Но будь осторожен, Ата уже говорил тебе. Пепи наверняка создал целую систему слежки, чтобы не дать тебе проникнуть в город. И кто знает, не ищут ли тебя повсюду? Хотя, впрочем, я думаю, что они потеряли наши следы после того, как мы бежали с Острова теней.

– Значит, я буду прятаться в этом доме до возвращения Аты?

– Нет, это было бы неблагоразумно, – ответил Унис. – Человек, зарабатывающий себе на жизнь, подозрений не вызовет. А вот тот, кто живет скрытно и не показывается на людях, сразу привлечет внимание стражников. Ходи вместе с Нефер, ведь может же быть у прорицательницы брат.

– Я сделаю так, как ты советуешь, – с улыбкой отозвался Миринри. – И будем мы, две особы царских кровей, топтать мостовую как два лицедея.

– Уже поздно, – заметил старик. – Ты ложись на постель, Нефер, а нам хватит и ковриков в соседней комнате.

– До завтра, мой господин, – сказала девушка. – А наутро объединимся и станем зарабатывать на жизнь: ведь мы же Дети Солнца.

Они погасили лампу и устроились на ночлег: Нефер на тюфяке, а Унис и Миринри на сплетенной из стеблей циновке, занимавшей часть второй комнаты.

Наутро Нефер и Миринри уже бродили по улицам в сопровождении старика Униса, который где-то раздобыл табл, то есть терракотовый барабан, сверху обтянутый кожей. Он с силой ударял по таблу, чтобы привлечь внимание прохожих. В те времена прорицательницы, к тому же еще торговавшие всякими снадобьями, были у египтян в большом почете. Люди безоговорочно верили в любое пророчество и в чудодейственные свойства таинственных порошков.

По распоряжению Херхора Нефер, в ожидании Миринри, изучала эту прибыльную профессию в деревнях верховьев Нила, а потому без всякого смущения к ней вернулась. Она расположилась на первой же площади квартала, собрав вокруг целую толпу любопытных, явно привлеченных ее необычайной красотой и богатством украшений. Усевшись на циновку, которую нес за ней Миринри, под глухой рокот барабана, на котором Унис играл так, словно больше ничем в жизни не занимался, она обратилась к присутствующим своим мелодичным голосом:

– Я училась в школе медицины в Гелиополисе, где своим рецептам научили меня старцы Великого храма.

Я училась в школе в Саисе [57] Саис – город в дельте Нила, резиденция первых фараонов. , где свои рецепты дала мне Великая Божественная мать.

Я владею волшебными чарами самого Осириса, меня ведет бог Тот, создатель языка и письма.

Чары хороши как лекарство, и лекарства хороши для чародейства.

Из толпы выступила вперед старая египтянка и, чуть помедлив, обратилась к девушке:

– Дай мне рецепт для дочки: она больше не может кормить своего грудного ребенка.

– Пусть поест жаренных в масле нильских черепах, и молока у нее будет в избытке.

Вперед вышла еще одна женщина:

– Я хочу знать, проживет ли мой будущий ребенок долгую жизнь или умрет сразу же.

– Если он, открыв глазки, скажет «ни», он проживет много лет, если же скажет «мба», то жизнь его быстро угаснет, – ответила Нефер.