Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Вот тут-то мы и возьмем ее на абордаж, – в гневе бросила Хараджа.

– Но сначала обстреляем как следует, – проворчал Метюб. – А когда она пустится наутек, столкнется с пятьюдесятью галерами, которые дядюшка предоставил в твое распоряжение, чтобы отделаться от твоих капризов… Эй, на корме!.. Поднять флаг великого паши!..

Несколько мгновений спустя на грот-мачте взвился красный шелковый флаг с двумя скрещенными кулевринами в центре, и галера дала еще один холостой выстрел.

Как и предсказал Метюб, на галиоте, вместо того чтобы замедлить ход и остановиться, с удвоенной силой заработали веслами и нацелили на галеру четыре кормовые кулеврины, давая понять, что в случае атаки будут обороняться.

– Что скажешь, госпожа? – с легким оттенком иронии спросил Метюб. – Похоже, флаг не произвел на пашу Дамаска никакого впечатления.

– Этим галиотом командует отец этого гордеца, Дамасского Льва, – сквозь зубы бросила Хараджа. – Огонь! Приказываю смести все, а когда рухнут мачты, посылай наших людей на абордаж. Я четыре года ждала, чтобы отомстить. Обстреливайте палубу, пока паша не высунет нос.

– Огонь из носовых орудий! – крикнул капитан. – Хватит бить холостыми!

Двадцать матросов бросились на полубак, где стояли шесть кулеврин разного калибра, и в галиот, шипя и завывая, полетели ядра.

На галиоте попытались еще раз поднять и спустить флаг, но, увидев, что снаряды вот-вот пробьют палубу, дали ответный огонь из четырех стоящих на шканцах кулеврин.

– Ах вы, щенки азиатские! – вскричал Метюб, услышав, как гудят и с треском попадают в галеру ядра. – Решили показать зубы нам, северным исполинам!.. Артиллеристы! Задайте им жару!

Он снова подошел к центральному люку и крикнул:

– Эй, надсмотрщики, ну-ка, приласкайте гребцов плетками!.. Мы торопимся на абордаж!..

Галера резко увеличила скорость под вопли несчастных гребцов, которые были прикованы цепями к скамейкам и обречены либо погибнуть от пуль, либо утонуть вместе с кораблем. Защититься от града ударов, которые сыпались на них справа и слева от бегавших между скамьями надсмотрщиков, они не могли.

На галиоте гребцов было меньше, но и там прилагали гигантские усилия, чтобы сохранять дистанцию, и упрямо отвечали огнем кормовых кулеврин. Дистанция же, к несчастью, неумолимо сокращалась.

Хараджа сидела посередине палубы на перевернутом ведре и спокойно наблюдала, как матросы заряжают кулеврины и стреляют.

Ни один мускул не дрогнул на ее лице, казалось даже, она улыбается, когда мимо со свистом пролетали снаряды, разнося в клочья весла гребцов, откалывая куски бортов или продырявливая паруса.

Капитан дважды кричал, чтобы она ушла с палубы, но гордая племянница Али-паши не удостаивала его ответом. Она осталась на месте даже тогда, когда совсем рядом с ней разорвало пополам двоих матросов, румына и албанца, и они рухнули на палубу, изрыгая струи крови из развороченных желудков.

Метюбу не терпелось поскорее покончить со всем этим, да и к тому же он не хотел подвергать опасности свою хозяйку, чтобы потом паша не стал сводить с ним счеты. Он всячески подбадривал артиллеристов и аркебузиров, поскольку оружие меньшей дальнобойности тоже вступило в бой.

Время от времени он разворачивал галеру и менял курс, чтобы задействовать орудия, расположенные между двух мачт. Сражение длилось уже около получаса, дыма и грохота было много, но оба судна шли на веслах, а это очень затрудняло наводку орудий. Подуй сейчас ветер, ситуация сильно изменилась бы и мачты бы рухнули. В ту эпоху мусульмане располагали артиллерией, вполне способной противостоять вооружению Венецианской республики.

Галера, сохраняя преимущество, уже приготовилась к решительной атаке, когда на горизонте плотным строем появились пятьдесят боевых кораблей, препятствуя любому маневру несчастного галиота.

– Паша попался!.. – крикнул Метюб, дав знак артиллеристам прекратить огонь.

Теперь у галиота не осталось ни малейшей надежды уйти: экипаж увидел, что над всеми пятьюдесятью кораблями подняты красные знамена Али-паши. Сделав еще несколько бортовых выстрелов, галиот прекратил огонь, поднял весла и спустил паруса. Флаг паши Дамаска сменился белым полотнищем, что означало капитуляцию.

– Ну, ты довольна, госпожа? – спросил Метюб, отдав гребцам приказ не сбавлять скорости.

– Я что-то не вижу паши, – отозвалась Хараджа с тревогой в голосе.

– Я же сказал, наверное, он болен.

– Но на судне его капитан.

– Это он приказал открыть огонь.

– Вели закрепить на мачтах металлические гребни и приготовить лебедки.

Метюб пристально на нее посмотрел.

– Ты меня понял? – нетерпеливо спросила Хараджа.

– Железный гребень для паши? Поостерегись, госпожа.

– Мой дядя имеет слишком большое влияние в Константинополе. И потом, ты ведь не знаешь, что я собираюсь сделать…

Она встала и вложила саблю в ножны, а возле орудий засуетились аркебузиры, готовясь к массированному огню.

Галера настигла галиот меньше чем за пять минут. Гребцы подняли весла, чтобы не сломать их, и начался абордаж. Из кулеврин не сделали ни одного выстрела.

Когда корабли подошли друг к другу совсем вплотную, Метюб крикнул громовым голосом:

– Сдавайтесь!

Какой-то высокий, сухопарый и очень смуглый воин в полном военном обмундировании протолкался сквозь стоящую на палубе команду галиота и спросил:

– Кому мы должны сдаться?

– Племяннице великого паши!

Дамаскин сильно побледнел и сказал, явно сделав над собой усилие:

– Да знаешь ли ты, кто у нас на борту?

– Паша Дамаска.

– И ты на нас напал? По какому праву?

– По праву сильнейшего, – заявила Хараджа, подойдя к фальшборту. – Перейди на мою галеру сначала ты, с пашой мы разберемся потом. Предупреди своих людей, что при малейшей попытке сопротивления мы всех потопим вместе с гребцами. А теперь давай переходи на галеру!..

На это бесцеремонное требование капитан паши Дамаска ответил решительным протестом и угрожающе поднял в воздух свою тяжелую саблю, стиснув в левой руке длинноствольный пистолет с инкрустированной жемчугом рукоятью. Такими пистолетами весьма успешно пользовались турки Малой Азии.

– Ты меня пока не победила, – гневно произнес он. – Никто из твоих воинов еще не поднялся на галиот и не спустил флаг моего господина.

Хараджа подняла руку и указала на пятьдесят галер Али-паши, стоявших в море на расстоянии не больше мили.

– Попробуй прорваться, если думаешь, что сможешь. А мы на тебя посмотрим.

– А на каком основании вы нас задержали? Моего господина ожидает в Константинополе султан!

– Мы с великим пашой это знаем. Так ты сдаешься?