Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Да, Мулей.

– Тогда подождите.

– Что ты хочешь сделать, дорогой? – с тревогой спросила герцогиня.

– Выпустить на волю коня Метюба, – отвечал дамаскин. – Конь сразу же вернется к редуту, и назавтра мы его увидим с Метюбом в седле. Степные кони чуют хозяина на большом расстоянии и всегда его находят.

Он нырнул в облако дыма и исчез. Хотя турки и отступили к лагерю по выжженной равнине, орудия продолжали обстрел. А вот бомбарды перестали бить по бастиону.

– Что вы сказали, господин граф? – спросила герцогиня, пытаясь расслышать его голос сквозь грохот канонады.

– Я надеюсь взять в плен племянницу этого пса-паши или, по крайней мере, заставить вернуть вам сына.

– Моего Энцо!.. Совершить обмен?

– Да, герцогиня.

– А они согласятся?

– Кто знает? Но я на это надеюсь. Никто не придет, чтобы вызволить их из редута, и рано или поздно им придется сдаться. Редут не устоит перед огнем наших кулеврин. Идите отдохните, мои храбрые друзья, вряд ли ночью что-нибудь случится. А назавтра мы попросим у турок передышки, чтобы завершить вторую часть поединка. Однако остерегитесь, Мулей, сражаться перед самым бастионом. Хватит с вас и одного предательства…

Граф проводил чету до подножия лестницы и вернулся к своим артиллеристам. Ведь он был лучшим наводчиком орудий венецианского флота. Огонь заметно стих. Кулеврины постреливали только время от времени, чтобы дать понять: в Кандии еще хватает пороха и гарнизон готов отразить не одну атаку на редут.

Наутро на всех высоких башнях крепости взметнулись белые флаги – сигнал, что крепость просит передышки. Турки сразу прекратили огонь, и к бастиону галопом поскакал всадник, надменно спрашивая, не собирается ли крепость сдаться.

Мулей-эль-Кадель, в военном облачении, успокоил герцогиню, вскочил на коня и поскакал навстречу, обнажив шпагу.

– Кто ты и чего ты хочешь? – спросил турок.

– Я Дамасский Лев.

– Изменник, отступник!

– Это не твое дело.

– И чего ты просишь?

– Чтобы турки прекратили огонь и дали возможность завершить поединок.

– Разве он не завершен?

– Нет. Христианка успела сразиться с Хараджой, а теперь моя очередь помериться силами с армейским капитаном замка Хусиф.

– Разве племянница паши не ранена? – спросил турок.

– Да, но она пока жива. Ступай к визирю и передай: если огонь не прекратится, еще до заката мы не оставим от редута камня на камне и перебьем всех, даже если кто-то спрятался в каземате.

Лицо турка омрачилось.

– Убить раненую женщину… – произнес он.

– Женщину, которая устроила нам подлую засаду. С ней люди, и они должны были на нас напасть.

– Может, Дамасский Лев и прав, – отвечал турок. – Во всем нужно действовать по закону. Ладно, все скажу, как ты хотел. Вернусь через пять минут.

– Я буду ждать тебя здесь.

Едва всадник ускакал, как Дамасский Лев увидел, что с бруствера редута спускается комендант замка Хусиф в стальных доспехах и в руке у него вместо кривой турецкой сабли прямая шпага… И сидит он на своем верном коне, который нашел хозяина. Великолепный жеребец в несколько прыжков оказался перед Дамасским Львом и застыл как вкопанный.

– Что тебе нужно? – спросил Мулей-эль-Кадель.

– Отомстить за госпожу, – ответил Метюб.

– Я тебя жду, но учти: визирь еще не дал распоряжения прекратить стрельбу.

– Мы будем биться под ядрами и пулями. Дамасского Льва они пугать не должны.

– С чего ты так решил?

– А его ведь теперь защищает Крест, – с иронией сказал Метюб.

– Зато ты под защитой пророка, – отвечал Мулей-эль-Кадель. – Вот и посмотрим, чья защита лучше.

– И ты надеешься меня убить?

– Ну да, под защитой Креста.

– Ишь ты!..

– Так ты готов?

Комендант Хусифа повернулся к турецкому лагерю. Оттуда скакал всадник с белым флагом на конце копья. И был это не простой капитан, а хут-баши, то есть полковник.

– Давай подождем, Дамасский Лев, – сказал Метюб. – Ты ничего не потеряешь, если подождешь. Мы ведь все равно будем биться, даже если все орудия с обеих сторон заведут свою музыку. Воин не может не принять вызова, иначе он будет обесчещен на всю жизнь.

– Я жду, – ответил Мулей-эль-Кадель.

К обоим всадникам подъехал полковник, красавец с огромными усами, одетый в зеленый шелковый костюм с ярким золотым шитьем.

– Передышка согласована, – сказал он. – Мы также чтим закон чести как священный.

– Вы совершили предательство, – крикнул Дамасский Лев. – Как в редуте оказались эти тридцать человек, вооруженных аркебузами? Можешь мне сказать?

– Не могу. Это была скверная идея великого адмирала, он хотел спасти племянницу. Если все это правда, он поступил дурно. Вы станете биться? Я буду свидетелем вместе с венецианцами, что смотрят с бастиона. – И добавил с сожалением: – Турки против турок!.. Так было предначертано…

– Расступитесь! – крикнул Дамасский Лев.

Полковник отъехал в сторону, чтобы не мешать всадникам, и крикнул:

– В атаку! Посмотрим, чья защита лучше: Креста или пророка!

Мулей-эль-Кадель пустил коня в галоп и выехал на площадку, а Метюб не двинулся с места, неподвижно сидя на своем скакуне и держа шпагу острием кверху. Мулей заставил коня прогарцевать несколько минут, крепко взяв его в шенкеля, затем устремился к армейскому капитану. Полковник спокойно наблюдал за поединком, отъехав шагов на пятьдесят. Из редута никто не показывался: видимо, боялись венецианских кулеврин, заряженных картечью и нацеленных на руины укрепления. А на бастионах, наоборот, собрались тысячи осажденных с насаженными на шпаги шлемами.

Дамасский Лев, уверенно держась на коне, яростно бросился в атаку на Метюба, прокричав:

– Зови на помощь своего пророка, ибо я убью тебя!..

– Нет, это я продырявлю тебе сердце, чтобы отомстить за хозяйку, – ответил армейский капитан, подняв коня на дыбы.

– Хороша же твоя хозяйка!.. Ее называют хусифской тигрицей.

– Меня не касается, что там говорят о племяннице великого паши, – ответил Метюб, сделав несколько ложных выпадов.

Дамасский Лев не обратил на выпады никакого внимания и бросился в атаку. Со скрещенных шпаг посыпались искры. Кони под опытными седоками то наступали, то отступали, повинуясь скорее нажиму колен всадников, чем уздечкам. Если бы не удила, кони тоже бросились бы друг на друга, ведь они принадлежали к различным породам. Несколько минут капитан Хараджи и Дамасский Лев обменивались быстрыми уколами, с готовностью их отражая. Видимо, каждый примеривался к противнику. Потом оба снова бросились в атаку с криками:

– Защищайся!

– А вот, получи!

– Ага! Крест тебя защищает!

– А ты зови на помощь твоего пророка!