Вриндаванлал Варма - Мриганаяни

— Вы велели мне, если Гвалиор будет осаждён, немедленно сообщить вам. Пока Гвалиор не был осаждён, но будет. Тогда вы и нападайте на Нарвар.

— Разве я только об этом говорил? Это я сказал при посторонних. А когда мы остались наедине?

— Я точно не помню. Но делала всё, что могла: старалась поссорить Мриганаяни с остальными рани, сделала зарисовки крепости. А то, что мне не удалось взять их с собой, так это, вы сами знаете, вина не моя.

— Чересчур много внимания уделяла ты танцам и пению, потому так всё и получилось. Но ничего! Ман Сингх умрёт и без твоей помощи. Придёт время — падишах Дели вновь пойдёт на Гвалиор и на этот раз сведёт счёты с раджей. А на нашего султана рассчитывать не приходится. Это пустой, никчёмный человек! Я хоть сейчас готов повести своего слона на ворота Нарвара. Но как посмотрит на это султан? Он уже запер в своём гареме одиннадцать тысяч красавиц!

— Одиннадцать тысяч?

— Да. Но и этого ему мало. Он поклялся, что не успокоится до тех пор, пока у него не будет пятнадцати тысяч!

— От мужчин большего и не жди! Не успеет одна надоесть, как они уже к другой тянутся!

— Нет, Кала, не все мужчины таковы. Не будь столь несправедлива ко мне!

— А разве справедливо, что вы сердитесь на меня?

— Прости меня, Кала! Это всё из-за Байджу, я даже не заметил, как обидел тебя… Но теперь ты всегда будешь рядом со мной. Я больше ни на шаг тебя не отпущу.

— Почему?

— Султан учредил особое ведомство, и сейчас по всей Мальве рыщут его люди в поисках красавиц. Из нашего квартала уже нескольких увели.

— А что смотрят раджпуты?

— Раджпутов не решаются трогать.

— А почему они не объединятся против султана?

Радж Сингх вспомнил Нарвар — наследственное владение качхвахов. Долг повелевал ему отомстить за предков.

— Нет, это невозможно! Мы и томары! Разве сможем мы сидеть за одним столом, уважать друг друга и жить в мире и согласии? — Радж Сингх взглянул на Калу: — Знаешь, Кала, за тобой тоже приходили люди султана.

— О! — испуганно воскликнула девушка. — Что же мне делать? Куда идти? Ведь у меня никого нет в целом свете!..

Недаром Радж Сингх был раджпутом. Он сказал:

— Только уничтожив меня, смогут они к тебе приблизиться!

— Но вы один бессильны против них!

— Ты не права! Вспомни, как мы, горстка раджпутов, заставили дрогнуть Нарварскую крепость! Если бы не султан, мы завладели бы Нарваром.

— Но как спасёте вы меня?

— Спрячу в безопасное место. Впрочем, и в моём доме тебе нечего бояться: ты ведь знаешь, субедар — мой друг. Он — человек благородный и сообщит об опасности.

Кала слушала, а сама думала о Ман Сингхе. Уж он-то сумел бы дать достойный отпор султану!

Казна Насир-уд-дина была полна. Оно и понятно: налоги с крестьян взимались в срок, а о постройке дворцов и мечетей Насир-уд-дин не думал. Войны же он вёл только с правителями Мевара и Дели, Махмуду Бегарре было не до него, хотя он и поклялся заставить султана Мальвы ползать перед ним на коленях. Вот уже несколько лет как Гуджерату приходилось воевать то с Кхандешем, то с Ахмеднагаром, то с раджпутами Саураштры. И Насир-уд-дин, понимая, что в данный момент ему нечего опасаться Гуджерата, всё своё внимание сосредоточил на перистане. Стоило ему услышать, что где-то живёт красивая девушка, как он тотчас посылал за ней. Раджпуты Мальвы кипели от гнева, но выступать против Насир-уд-дина поодиночке не решались. (А Медини Рай [210] Медини Рай — раджпутский вождь, один из военачальников Санграма Сингха в то время был слишком молод и не успел ещё объединить их.) Если бы Насир-уд-дину доложили, что вот-вот разразится буря, он не поверил бы. А если бы и поверил, то всё равно не смог бы ничего сделать: Индия в то время переживала упадок, и предотвратить грядущие события было невозможно. Рамануджачарья, Чайтанья Махапрабху [211] Чайтанъя Махапрабху (1485–1533) — религиозный реформатор, проповедник вишнуизма , Кабир [212] Кабир (1440–1518) — выдающийся поэт, один из идеологов антифеодального религиозно-реформаторского движения в Индии XV–XVI века, свое учение изложил в гимнах, написанных на разговорном хинди и другие превратили бхактизм в непреодолимую силу. В руках Санги креп и набирался сил Мевар.

Однажды весной, когда в гареме было уже двенадцать тысяч наложниц, Насир-уд-дин решил устроить для них в озере Калиядахе купание.

Услышав об этом, Матру, теперь уже любимец Насир-уд-дина, воскликнул:

— Замечательно, повелитель! Такого ещё никто не видел.

Часть озера, отведённая для купанья, и берег были огорожены. С одной стороны — волнующаяся голубизна озера, с другой, на берегу, — огромная толпа красавиц в пёстрых одеждах из тонкой ткани и сверкающих украшений. Казалось, туча саранчи опустилась на землю. Правда, саранча вся одного цвета, а красавицы пестрели, словно мотыльки.

Но и это сравнение не совсем точное, так как мотыльков сразу не бывает так много.

Женщины громко разговаривали, смеялись, прихорашивались. Каждая надеялась в душе, что именно её юная красота привлечёт взгляд султана. Шум стоял невообразимый.

«Даже Индра не смог бы заставить их замолчать», — подумал Насир-уд-дин и велел позвать танцовщиц и певиц, чтобы хоть немного утихомирить своих неугомонных жён. И действительно, танцы и пение заставили смолкнуть тысячеголосое море. Но не надолго.

Когда же они снова зашумели, султан приказал певицам и танцовщицам удалиться.

— Полезайте в озеро, — обратился он к женщинам. — А я полюбуюсь на ваши игры.

Глашатаи громогласно объявили наказ султана.

Женщины не заставили упрашивать себя. Те, которые умели плавать, разделись, аккуратно сложили одежду и, войдя в озеро, стали брызгать водой и гоняться друг за другом. Остальные уселись на берегу и, болтая в воде ногами, смотрели на купающихся.

Насир-уд-дин то и дело подзадоривал купальщиц.

Несколько девушек так увлеклись, что не заметили, как заплыли слишком далеко, и, почувствовав, что силы оставляют их, подняли крик. Девушки, которые были поблизости, заспешили к ним на помощь. Но утопающие в страхе вцепились в своих спасительниц, грозя увлечь их вместе с собой на дно.

— Спасите! Спасите их! — закричал Насир-уд-дин.

Призыв султана подхватило множество голосов. Насир-уд-дин вскочил и принялся размахивать руками, но в воду не полез. Матру ещё больше суетился, но тоже без всякой пользы.

За занавесом, который скрывал женщин от посторонних глаз, стояли слуги султана. Те из них, что умели плавать, услышав крики Насир-уд-дина, разрезали занавес и бросились в воду. Им удалось вытащить утопающих на берег, и хотя женщины были без сознания, смерть уже не грозила им. Пострадавших стали приводить в чувство, а их спасители, опустив глаза, стояли неподалёку в ожидании награды.