Андрей Караулов - Русский ад. Книга первая

Год назад именно он, Расул Гулиев, примчался за Алиевым в Нахичевань.

Он мог не ехать? Конечно! Но он — приехал.

Гейдар Алиевич колебался. Быть или не быть? Возвращаться в Баку или не возвращаться? Сумеет ли он собрать власть? Или… это сейчас нереально? Где гарантии личной безопасности?

Расул мог дать гарантии. Не было в Баку более влиятельного человека, чем он!

Гейдар Алиевич сказал тогда: пока Расул, лично Расул, не убедит его, Гейдара Алиева, вернуться в столицу, все старания его знакомых и незнакомых сторонников, его друзей — пустой номер.

Не может он принять такое решение без Расула Гулиева!

И Расул полетел в Нахичевань.

Какая деревня, Господи! Невероятно, но факт: прежде Расул в Нахичевани был только ребенком, но здесь, кажется, мало что изменилось!

Гейдар Алиевич жил в крошечном домике своей покойной сестры. Туалет на улице, вода из умывальника, то есть из колодца, участок — четыре сотки, хорошо хоть, что дом с верандой, есть где выпить чаю, сесть за стол…

Разговор был предельно серьезен. Гейдар Алиевич умел и любил слушать. Его вопросы, иной раз в чем-то даже наивные, поразили Расула: здесь, в Нахичевани, одиночество Алиева сразу бросалось в глаза, хотя обстановку в Баку он знал неплохо.

Потом Расул навестил маму Гейдара Алиевича! Ей — под, но как бодра: Расул всегда интересовался Сталиным, его семьей, читал (кое-что) о Като — Екатерине Георгиевне; мама Алиева, как казалось Расулу, чем-то напоминала мать Сталина. Покоем и простотой, наверное…

Она была против того, чтобы Гейдар Алиевич возвращался в столицу. Расул провел с ней почти весь день, жарил шашлыки, говорил тосты!.. Все, что было тогда, было абсолютно искренне. Чуть позже к матери приехал Гейдар Алиевич: их общий разговор затянулся за полночь.

Глупо думать, что Гейдар Алиевич не хотел бы вернуться во власть.

Очень хотел.

Это его миссия, это дело всей его жизни — руководить республикой.

Он боялся, что Баку сейчас — это ловушка. Расул разубедил. Поспорил. Доказал. Дал твердые гарантии.

Зачем?

Ясно зачем. Сурет набирал силу, за ним армия, ОПОН, он — премьер-министр. Как в этой ситуации сохранить свой бизнес? Главное, контроль над НПЗ?

Нужна переходная фигура, год-два — и Расул полностью окрепнет.

Алиев немолод, пережил инфаркт, плохо себя чувствует, до сих пор переживает свою отставку, бегство из Москвы…

Год не прошел, всего год, — как же боится Расул сейчас Гейдара Алиевича, как же он его боится…

Когда Алиев с телевидения возвратился в Президентский аппарат, он не знал, казалось, что делать. Долго отчитывал министра обороны, чьи танки блокировали базу ОПОНа; в самом деле — идиотом надо быть, чтобы вводить в город танки…

Расул был уверен: Сурет с Алиевым расправится так же легко, как быстро и легко он расправился с Эльчибеем. (А за это время он, Расул, расправится, если будет нужно, с обоими, пока пусть жрут друг друга — на здоровье!) И вдруг — весь город сейчас у президентского дворца, весь Баку…

Ночь, свечи, флаги, портреты Президента, люди идут с Кораном в руках…

Мохнатая черная тварь по-прежнему сидела на рабочем столе Председателя Милли меджлиса и внимательно его изучала.

Сука! Расул поднял папку с бумагами, прицелился. Сейчас, сейчас, момент… р-раз!

Твою мать, теперь эта хитрюга сидела в центре стола для переговоров.

Голову ломит, а тут еще эта сволочь!

Когда становилось совсем тяжело, Расул делал (сам себе) массаж головы. Запускал ладони в шевелюру, пальцы впивались в голову и — становилось легче…

Расул не доверял врачам, он — как многие талантливые люди — неплохо чувствовал свой собственный организм… научился сам себе помогать!

Неделю назад какой-то парень в «Заре Востока» написал, что личные доходы Председателя Милли меджлиса от нефти только за прошлый год составили четырнадцать миллионов долларов.

Расул сел считать. Считал сам. Внимательно считал. Потом жену посадил, считали вместе. Вспомнили все. Даже то, что продали. В позапрошлом году… Десять триста. Не получалось больше… Никак!

Уж не Гейдар ли… Алиевич за статейкой, а?

Расул вздохнул, взял пульт и подошел к телевизору. Пленка тут же встала «на ноль». Он вернулся к сейфу, достал бутылку виски, отхлебнул прямо из горлышка и снова запустил кассету; обращение Президента к нации Расул знал уже почти наизусть.

— Дорогие соотечественники, граждане Азербайджана! Братья и сестры, все, кому дороги свобода и независимость! Я призываю всех немедленно, невзирая на позднее время, собраться перед Президентским аппаратом. Я хочу вас видеть, граждан нашей страны, я жду от вас помощи…

Слышите, люди: Президент ждет, он не говорит «прошу», — нет, он говорит: «жду»! Он ждет тех, кто станет творцом его победы, ибо он не сомневается в своей победе. Он ждет тех, чье доверие — это уже победа.

Он был сейчас неузнаваем, Гейдар Алиев, в нем появилось — вдруг — что-то магическое.

Из восьми миллионов людей, включая всю страну, немаленькую страну, все ее районы, миллион — уже на площади. В истории бывают такие минуты, когда Президенту нужен каждый житель страны, когда каждый незаменим…

Расул остановил запись, отогнал пленку к началу и снова (в который раз, да?) услышал Президента:

— Дорогие соотечественники, граждане Азербайджана, братья и сестры, все, кому дороги свобода и независимость! Я призываю всех немедленно, невзирая на позднее время, собраться перед Президентским аппаратом, я хочу вас видеть, граждан нашей страны, я жду от вас помощи…

Наступил решающий момент, мы переживаем судьбоносное мгновение! Те, кому действительно дорог Азербайджан, должны быть сейчас рядом со мной! Все — в поселках и деревнях, районных центрах и городах… Все поднимайтесь на защиту независимости Азербайджана!

Дорогие соотечественники, граждане Азербайджана, еще раз обращаюсь к вам в эти тяжелые минуты…

Расул (почему?) вдруг ощутил дрожь.

Настоящий азербайджанец всегда гордится азербайджанцами.

Гейдар Алиев… красивый, безукоризненно одетый, при знаменитом (он никогда с ним не расставался) бледно-малиновом галстуке — последний подарок Зарифы-ханум.

Расул был моложе Гейдара Алиевича, намного моложе, хорошо его знал, но он сейчас (да и весь Азербайджан) видел перед собой какого-то другого Алиева, — кто поверит, слушайте, что этот человек только что перенес инфаркт?

— Заверяю вас, уважаемые сограждане, что буду до последнего дыхания, до последней капли крови защищать государственность Азербайджана, буду вместе с народом и сделаю все, что смогу, чтобы обеспечить безопасность нашей страны. В то же время я искренне надеюсь на вас, опираюсь на вас, я не хочу, чтобы пролилась кровь. Во имя мира и национального согласия я прошу вас выйти на улицы, объединиться вокруг меня, вашего Президента. Я обращаюсь к аксакалам Азербайджана! Я прошу вас проявить смелость, мудрость, патриотизм. Я обращаюсь к женщинам Азербайджана! Матери и сестры всегда были великими посредниками в деле достижения мира. Я обращаюсь к молодежи Азербайджана! В трудные для страны минуты молодежь всегда проявляла мужество и героизм, эти качества она должна проявить и сейчас. Одним словом, дорогие друзья, я обращаюсь ко всем и к каждому! В этот трудный день, в эту ночь прошу вас проявить стойкость, смелость, доблесть и честь! Я верю в вас, мои дорогие соотечественники! Я хочу видеть вас на площади перед Президентским аппаратом, и вы можете быть уверены, что я, Президент страны, всегда буду стоять на стороне азербайджанской государственности. Сейчас, когда решается судьба народа, я хочу быть рядом с вами и хочу, чтобы вы были рядом со мной, хочу, чтобы мой народ сам решил свою судьбу, хочу видеть ваши лица, ваши глаза и хочу, чтобы каждый из вас услышал, как бьется сейчас мое сердце…