Радченков О.М. - Тайна сенатора Карфагена

– Господин, но если пунийцам станет известно о том, что ты покинул нас с лучшей частью войска, они немедля атакуют лагерь – или, того хуже, кинутся за тобой вдогонку, – нарушил молчание Квинт Катий.

– Согласен, риск велик. – Консул нахмурился, но лицо его выражало решимость. – Но другого пути нет. Консул Ливий Салинатор нерешителен и не вступит в битву с Гасдрубалом, он предпочитает просто преграждать ему путь. И Ганнибал, эта хитрая лиса, рано или поздно соединится с братом, а этого допустить никак нельзя.

Фонтей, десять лет отдавший войне с пунийцами в Испании, знал особенности мышления злейшего врага.

– Клавдий Нерон, нужно обмануть Ганнибала, – произнес он решительно и, увидев заинтересованность в его глазах, продолжил: – Сделаем вид, что часть нашей армии ушла на осаду ближайшей пунийской крепости. Ганнибал, естественно, не поверит нашим намерениям: как истинный финикиец, он предположит – и правильно предположит, – что мы готовим ему ловушку с тем, чтобы выманить его из лагеря, и поэтому не сдвинется с места. Тем более, что мы знаем – он ждет здесь брата, но ему-то неизвестно о нашем захвате посланцев Гасдрубала, а мы…

– …а мы тем временем быстрым маршем достигнем Этрурии, – подхватил Нерон. – На это уйдет пять-шесть дней, и наши легионы с ходу вступят в бой с Гасдрубалом. Если погибнем – смерть все спишет, если победим – победителей не судят!..

Глаза присутствующих загорелись. Те времена, когда консул Тит Манлий высек розгами, а затем и казнил своего сына за то, что тот вопреки его приказу сразился с латинянами – хотя он и одержал победу, – канули в прошлое. И тогда Рим не подвергался такой опасности, которая нависла над ним сейчас.

Римляне стягивали силы в Этрурию, к лагерю Гасдрубала.

Из Испании прибыла морем подмога от проконсула Сципиона. Под начальством Марка Лукреция пришло восемь тысяч испанцев, две тысячи легионеров, тысяча конников. Из Галлии подошли два легиона претора Луция Порция Лицина; они разбили лагерь в пятистах шагах от лагеря консула.

И вот теперь консул Ливий Салинатор получил известие о том, что другой консул, Клавдий Нерон, тайно, с шестью тысячами пехотинцев и тысячей всадников, нарушая закон и не запрашивая разрешения Сената, движется к нему на подмогу. С его приходом римляне будут иметь численное превосходство над Гасдрубалом, тем более что один римский легионер – это гораздо больше, чем один карфагенянин.

Ливий Салинатор в душе ненавидел Нерона, – тот ранее участвовал в его судебном преследовании, из-за которого Салинатор, обидевшись на всех, покинул столицу, – но перед лицом опасности для Рима он был готов сражаться с недругом плечом к плечу. «Ладно, переживу как-нибудь, – думал Ливий, которого одна мысль о Нероне приводила в бешенство. – Разбить врага важнее, нежели сводить с друг другом счеты. Еще будет время излить желчь …»

Он велел позвать военного трибуна Валерия Ацилия. Когда тот, запыхавшись, вошел в шатер, консул с важным видом приказал:

– Слушай внимательно. Прибыли легионы консула Нерона. – Предупреждая лишние вопросы, на возможность которых указывал удивленный вид трибуна, консул добавил: – Да-да, ты не ослышался. И они уже здесь – прячутся за холмами. В лагерь войдут ночью – враг не должен догадаться, что нас стало больше. Их нужно сразу расселить. Мы не станем расширять лагерь, не будем ставить новые шатры и палатки. Пусть каждый трибун примет к себе трибуна, центурион – центуриона, всадник всадника, пехотинец пехотинца. Обойди всех легатов и трибунов, передай мое распоряжение. И без лишнего шума!

Трибун выполнил все безукоризненно. Вскоре восторженный гул прокатился по лагерю – все радовались появлению боевых товарищей, которые пришли, чтобы помочь им разбить Гасдрубала.

Ночью Нерон вошел в лагерь. Его ждали: солдат радушно встретили и развели по палаткам. Консул с легатами сразу же проследовал в шатер Салинатора, чтобы держать совет – медлить было некогда.

Тепло поздоровавшись с находящимся здесь претором Порцием Лицином, легатами Фабием Максимом Младшим, Ветурием Филоном, Лицинием Варом, Луцием Ветурием и удостоив Салинатора вежливым холодным приветствием, Нерон сразу же приступил к делу.

– Соратники, мы шли сюда самым быстрым маршем, на который только способны римские легионы. Наш путь через всю Италию занял всего шесть дней. Ганнибал погрузился в спячку и не знает, что его охраняет легат Квинт Катий с сильно поредевшей армией, отдавшей вам лучших воинов. Я считаю, что нужно немедленно напасть на Гасдрубала!

– Я так не думаю, – возразил ему Салинатор. – Твои солдаты устали, им требуется отдых. Мы должны подождать хотя бы несколько дней. А пока пусть действуют лазутчики.

– Я согласен с консулом, – поддержал Салинатора претор Порций Лицин. – Гасдрубал первым не полезет в драку, ведь он будет ждать брата до последнего. Твои же люди, Нерон, должны восстановить силы.

Лицо Клавдия стало наливаться краской сильнейшего гнева. В глазах загорелся недобрый огонь, а рот скривился от ненависти.

– Вы что, не понимаете, что происходит?! – Он сорвался на крик. – Ожидание подвергает смертельному риску моих людей в Апулии!

Фонтей удивленно посмотрел на Нерона. Никогда еще он не видел консула в таком состоянии.

– Ваше поведение не только неразумно, – продолжал кричать консул, – оно просто преступно! Ганнибал, узнав о моем уходе, может либо атаковать мой ослабленный лагерь, либо начать преследование…

– …и тогда мы получим вместо одного Гасдрубала двух Баркидов и ветеранов Ганнибала! – неожиданно для всех, не дожидаясь, когда ему дадут слово, бесцеремонно вмешался в спор высших магистратов Тиберий Фонтей.

Салинатор сделал вид, что не заметил реплики легата.

– Я по-прежнему убежден: сейчас спешка крайне опасна. А риск того, что Ганнибал догадается о твоих планах, Нерон, минимален. Но, в любом случае, у нас есть восемь-десять дней в запасе. Карфагеняне – не римляне, и явятся сюда не скоро. Их солдаты не приучены к таким быстрым маршам.

Но претор Порций Лицин, похоже, стал сомневаться в своем первоначальном мнении.

– Я думаю, Клавдий Нерон прав, – тихо сказал он после короткой паузы. – Нужно выступать незамедлительно. Слишком многое мы подвергаем риску из-за своей нерешительности.

Консул Нерон обрадовался поддержке претора и спор возобновился с новой силой. Постепенно Салинатор уступил. Решение было принято: утром римская армия атакует войска Гасдрубала.

Карфагеняне же вовсе не рвались в бой. Наутро, увидев стройные ряды врага, Гасдрубал с небольшим отрядом всадников издалека осмотрел их, но не отдал приказа армии на выдвижение из своего хорошо укрепленного лагеря. Здесь он в относительной безопасности, а бой примет только в самом крайнем случае.