Радченков О.М. - Тайна сенатора Карфагена

Заметив, что его противник теряет силы, Биттор удвоил натиск.

– Я хочу принести твою голову в подарок Верике! – злобно крикнул он. – Пусть она порадуется встречи с тобой… или… с частью тебя!..

Но Мисдес не ответил, лишь улыбнулся. У него открылось второе дыхание, – он знал, что такое бывает в бою, – и теперь реальная опасность смерти нависла уже над илергетом. Мисдес был опытнее его, и Биттор стал пропускать удар за ударом. Вот уже обильно сочившаяся из пореза на предплечье кровь окрасила его тунику до самого рукава, а боль от другой раны, в боку, начала сковывать движения, но Биттор не хотел умирать.

– Твоя голова будет не только радовать Верику, но и огорчать твоего сына… – пронзительно крикнул он из последних сил, но острый меч Мисдеса воткнулся ему в глаз. Илергет умер мгновенно.

«Почему он крикнул про моего сына? – словно в тумане, подумал Мисдес. – Это была уловка, попытка отвлечь меня, или ему что-то было известно? Но что?..»

Но Биттор уже не мог ответить на эти вопросы. Тело испанца, грузно свалившееся с коня, затоптали сражающиеся. Но его последние слова разбередили душевную рану Мисдеса.

Тем временем положение карфагенян становилась все хуже и хуже. Их фланги были безнадежно смяты, лузитаны побежали. Когда испанцы, находившиеся в центре римских порядков, достигли ливийцев, обессилевших от голода и изнуряющей дневной жары, те кинулись бежать к воротам лагеря, что привело к окончательному разгрому армии Гасдрубала.

Ночью остатки карфагенян попытались покинуть лагерь, но враг был начеку. Резня возобновилась с новой силой. Шесть тысяч человек выжило, да и те разбежались, покинутые на произвол судьбы их неудачливым полководцем.

Битва при Илипе стала концом огромной армии пунийцев. Больше ее не существовало. Испания была навсегда потеряна для Карфагена.

Осень подходила к концу. В этом году она была такой же, как и в прошлом, сухой и теплой, что для Испании необычно. Хорошая погода радовала, но все знали – это ненадолго, не за горами зима, холодная и дождливая.

Карфагеняне наконец-то смогли вздохнуть спокойно: римляне не воюют зимой и не будут их преследовать. Сципион удалился на зимние квартиры в Терракон. Но ни для кого не было секретом, что нынешняя зима – последняя для карфагенян и уже весной их окончательно изгонят из Испании, а если быть точнее – из Гадеса, последнего оплота Карфагена на полуострове.

Гасдрубал Гискон переправился в Африку, в царство Сифакса, еще месяц назад. Он до сих пор находился в удрученном состоянии после поражения при Илипе. В Гадесе остался зимовать Магон Баркид и Масинисса. В их распоряжении имелась небольшая армия, состоящая из ливийцев и нумидийцев, которая почти вся умещалась в пределах городских стен.

Дом, в котором остановились Магон и Адербал, находился в самом лучшем районе и принадлежал одному из главных магистратов города – добродушному, гостеприимному толстячку Бурхусу.

Гостям отвели лучшие комнаты. Хозяин следил за тем, что бы они ни в чем не нуждались. Всегда к их услугам были лучшее вино и еда из его запасов. Нельзя сказать, что Бурхус любил карфагенян; скорее, зная жестокость Баркидов, он их боялся и пытался во всем угождать, чтобы избежать напрасного гнева.

Дом Бурхуса стоял в очень престижном месте. Хотя по финикийской традиции все его окна выходили на тенистый дворик, выйдя в сад, можно было полюбоваться видом на огромный, величественный храм Мелькарта, вздымавшийся к небесам и заслонявший собой всю южную сторону сада.

«Как же он красив и торжественен! – думал Адербал, глядя на причудливо изогнутые формы куполов и арок. – Его вид умиротворит любого – и воина, и купца, и простого раба».

Он услышал шелест листвы под чьими-то сандалиями и обернулся. К нему, подобострастно улыбаясь, подходил Бурхус в накинутом на длинную тунику простом широком сером плаще.

«Под таким плащом удобно спрятать меч», – невольно подумал Адербал. Но волнения он не ощущал, потому что мог убить Бурхуса голыми руками, будь тот хоть до зубов вооружен.

– Прости, что отвлекаю тебя от благоговейных мыслей, Адербал. Но тебя на входе спрашивают какие-то люди в нумидийской одежде.

– Сколько их?

– Двое.

– Можно позвать их сюда? – вежливо спросил разрешения у хозяина Адербал.

– Конечно, сейчас я распоряжусь, и слуга проводит их в сад.

– Спасибо тебе, почтенный Бурхус. – Адербал учтиво слегка наклонил голову, благодаря хозяина за услугу.

Вскоре из дверей дома, ведущих в сад, показались двое воинов в накинутых на плечи шкурах леопарда и с причудливыми прическами с множеством мелких, аккуратно заплетенных и уложенных косичек.

Адербал поздоровался с ними. Это были Табат, командир резерва Масиниссы, и Акхат, приближенный Гауды.

– Может быть, я прикажу хозяину накрыть стол? – дружелюбно предложил Адербал.

– Спасибо, не надо, – ответил Табат. Его лицо было серьезным: разговор явно предстоял не праздный.

– Адербал, у нас к тебе важная весть от Масиниссы, – сказал Акхат, который, в отличие от своего спутника, улыбался. Он очень хорошо относился к этому карфагенянину – названному брату его хозяина.

– Я вас внимательно слушаю, братья, – ответил Адербал на нумидийский манер.

– Мы будем говорить на нашем языке, которым ты владеешь в совершенстве, – сказал Табат.

– Хорошо, я слушаю вас, – ответил по-нумидийски Адербал.

– Масинисса знает о том, что ты в душе истинный нумидиец и названный брат Гауды, его любимца, пропавшего на войне…

Адербал молча слушал, пытаясь понять, куда клонит Табат.

– Сейчас в Испании у карфагенян большие проблемы. И всем понятно, что весной Сципион возьмет Гадес, – продолжал Табат. – Масиниссе стало известно, что Магон получил приказ от Совета уйти на Балеарские острова, набрать там армию, а оттуда весной плыть в Лигурию, чтобы прийти на помощь Ганнибалу.

«Однако они хорошо осведомлены, – подумал Адербал. – Кто-то им доносит. И этот кто-то, определенно, сидит в Совете Карфагена».

– Послушай, Адербал, – заговорил Акхат. – Масинисса не пойдет с Магоном в Лигурию. Ему нужно вернуться домой. Царь Гала, его отец, слишком стар, и царевичу нужно отстоять свои права на трон.

– Но он может присоединиться к Гасдрубалу Гискону, если не хочет уходить так далеко от границ своего царства, – предложил Адербал.

– Исключено! – злобно ответил Табат, покрываясь красными пятнами. Одно упоминание об этом недостойном, по его мнению, полководце приводило нумидийца в бешенство. – Во-первых, Гасдрубал сейчас находится у злейшего врага царевича – царя Сифакса. Во-вторых, тебе известно, что дочь Гасдрубала, прекрасная Сафонисба, была помолвлена с Масиниссой?