Эптон Синклер - Агент президента

Утром в понедельник 19 сентября радиостанции в Европе раструбили на всех языках о результатах обсуждений английских и французских глав правительств в Лондоне. Это был ультиматум, который был предъявлен Праге. С лицемерием, не часто встречающимся даже в дипломатическом мире, два великих правительства сообщили маленькому и беспомощному правительству, что оно должно разорвать свою страну на части для "поддержания мира и безопасности жизненно важных интересов Чехословакии". Маленькая страна должна была вернуть в рейх "районы, в основном заселенные судетскими немцами". Ответ должен быть дан "в кратчайшие сроки", на том основании, что "премьер-министр должен возобновить переговоры с герром Гитлером не позднее, чем в среду, а то и раньше, если это возможно". Ультиматум не говорил, что будет сделано правительству в Праге в случае отказа от выполнения. Предположительно, герр Гитлер будет сам участвовать в этой части процедуры.

Для Ланни Бэдда этот ультиматум был похож на сообщение о смерти Труди. Он был уверен, что услышит эту новость, и до сих пор в глубине души переживал это событие. Он выключил радио и какое-то время, энергично ругаясь, ходил взад и вперед по комнате. Затем он напомнил себе, что он был агентом президента, и вызвал по телефону Гесса в Бергхофе. Он уже написал преисполненное признательности письмо, в котором благодарил заместителя за его гостеприимство. Теперь он сказал: "Фюрер проявил величайшее искусство дипломатии". Ответ был: "Он далеко не уверен об этом. Приезжайте и скажите ему об этом". Так Ланни очутился за рулём в теплый солнечный день с мягкой дымкой над горами и без малейшего дуновения ветерка, который мог поколебать миллионы еловых иголок. Ко времени своего прибытия он уже тщательно продумал свою программу, и опять стал учтивым царедворцем и восхищённым другом.

Фюрер принимал ванну, как объяснил один из его помощников. Это было его обычаем, когда он находился под нервным напряжением. Ланни согласился, что теплая вода расслабляет, но не спрашивал, действительно ли это было так. В Мюнхене говорили, что фюрер принимал три ванны каждый день. Определенное "лечение природными средствами". Доктор этого города Буммке прописал эту схему лечения, и фюрер следовал ей, хотя поссорился с пожилым консультантом. Трудно понять, во что можно верить в Мюнхене о том, что случилось в Вене. В двух городах чувство юмора, казалось, превалировало над строгой заботой о фактах.

В большом зале Ланни встретил молодую женщину, одетую в английский дорожный костюм. Высокая, прямая блондинка с прекрасными правильными чертами лица, совершенное воплощение арийской мечты фюрера. Ланни однажды встречал ее на скачках в Англии, но она не помнила его, и он должен был напомнить ей при случае. Она была одной из двух дочерей лорда Редесдейла, горячего сторонника нацизма. Её звали Юнити Валкири Фриман-Митфорд. Её сестра была дважды замужем за сэром Освальдом Мосли, лидером Британского союза фашистов. Второе бракосочетание состоялось в Германии, с фюрером в качестве шафера. Юнити произносила нацистские речи в Гайд-парке, и газеты считали её одной из самых увлеченных поклонниц Ади. Она следовала за ним, куда бы он пошел, и сплетничали, что она собиралась выйти за него замуж, и, таким образом, привести к союзу двух стран. Было неясно, как далеко собирался Ади следовать этой программе, но было хорошо известно, что он любил смотреть на красивых девушек, а Юнити отвечала этой цели. У нее были золотые локоны до плеч, и ей было двадцати четыре года.

Ланни вежливо осведомился, что она прибыла с той же целью, что и он сам, чтобы поздравить великого человека с его дипломатическим триумфом. Он пытался заставить себя выглядеть приятным, говорил о чудесах, которым они были свидетелями на Parteitag. Но он заметил, что дама казалась беспокойной и продолжает смотреть в сторону лестницы. Внезапно она извинилась и пошла наверх, и в тот же момент Ланни заметил Рудольфа Гесса, входящего в комнату. Особо не понижая голос, заместитель заметил: "Я хотел бы кто-нибудь пнул эту суку вниз с лестницы". Так что еще раз Ланни заметил, что эти маленькие нацистские дети не всегда подчиняются предписанию любить друг друга.

Водные процедуры, по-видимому, не оказали надлежащего эффекта в этом кризисе. Когда Ланни сопроводили в кабинет фюрера, он нашел его в диком раздражении, меряющим шагами пол, щелкающим пальцами и подергивающим одной ногой. Его лицо напомнило Ланни тех, кого он наблюдал в игорных залах казино Ривьеры. Лица мужчин и женщин, которые поставили все, что они имели, на раздачу карт или поворот колеса. Гитлер делал то же самое. И моралисты, возможно, могли бы заметить, что нельзя достигнуть мировой власти, не заплатив за неё. "Diese verdammten englischen Staatsmänner!" — выпалил он. — "Можно ли верить их слову?"

"Я думаю, что в этом случае вы можете верить в то, что они говорят, Exzellenz ," — спокойно ответил посетитель. — "Они взяли на себя обязательства перед всем миром".

— Да, но вы читали текст этого заявления?

"Я слышал его по радио, на английском и немецком языках". — Это высказывание предполагало, что Ланни был принят в ряды расы господ, и фюрер не будет возражать против получения им новостей из любого источника.

— Вы видели, какие трюки они вставили в этот текст? Они ссылались на плебисцит, а ведь это факт, что чехи отказались от него. Но эти оставляют его как возможность того, что чехи могут изменить свое мнение.

— Я думал, что англичане были необыкновенно проницательны, герр рейхсканцлер, они сказали Праге, что они верят их слову, и ясно заявляют, что они ожидают метод прямой передачи.

— Но тогда они продолжают говорить о переговорах, положениях о корректировке границ, и так далее. Я никогда не читал так много расплывчатых слов в моей жизни. Они делают самую большую ошибку, если они думают, что могут втянуть меня в бюрократическую волокиту и заставить меня слушать придирки тех, кого они называют 'некоим международным органом, включающим чешского представителя'. Я не потерплю никакого чешского представителя рядом с собой, пока я жив!

— Вы хотите знать мое мнение, Exzellenz ?

— Конечно же, я спрашиваю его.

— Ну, вы следовали курсом законности в течение многих лет внутри Германии, и я слышал, что некоторые из ваших последователей жаловались, что у вас 'комплекс легальности'. Но вы знаете, что всё время он хорошо послужил вам, и я думаю, что он тоже послужит вам, если вы будете иметь дело с англичанами на основе законности.

— Это то, что они поручили вам сказать мне?

Ланни не должен был притворяться, что был шокирован. — "Никто в Англии не может поручать мне что-нибудь, герр рейхсканцлер. Я американец, и мой единственный интерес в том, чтобы мир возобладал в Европе. Вы не можете иметь друзей, если вы не можете заставить себя доверять им".