Мэри Келли - Залив Голуэй

Вождь Робинсон рассказывал нам, что город Чикаго основали люди вроде него самого — семейные люди со смешанной родословной, женатые на индианках. Мне вспомнились рассказы Лиззи о тех давних временах, хотя на самом деле с тех пор прошло всего два десятка лет.

— Расскажи им о Билли Колдуэлле, — попросил Патрик, — парне из графства Армах и при этом вожде индейцев.

Наши мальчики расположились вокруг Патрика, а дети Робинсона придвинулись поближе к своему отцу. «В ожидании рассказа устраивайтесь поудобнее, — подумала я. — В этих краях тоже есть свое fadó …

— Отец Билли Колдуэлла был офицером британской армии в Канаде, а мать его была родом из племени могавк. Билли был человеком образованным. Он знал латынь, а также английский, французский и еще пять или шесть языков индейцев. Его звали Сауганаш — Англичанин, — но в племени он носил имя Высокое Дерево. Потом он стал вождем потаватоми и всегда носил одежду из оленьей кожи, как ваш дядя.

Патрик потрепал Пэдди по голове, но тут к нему пододвинулся Джеймси в ожидании того же. За ним последовали и остальные — все стали подтягиваться к нему, даже Томас. Сейчас все они очень напоминали щенков, ищущих ласки. Патрик быстро потрепал за волосы каждого.

Я вспомнила Майкла, который играл с ними в Великана. Как же им нравилась вся эта свалка и веселая кутерьма! Их отец умер, и им очень не хватало этого мужского физического контакта. Быть может, это отголосок какого-то животного инстинкта, жажда борьбы с вожаком стаи, необходимость быть принятым и одобренным им?

Все мальчишки, подражая Патрику, сидели, скрестив перед собой ноги. Они жались к нему, слушая Александра Робинсона, а Патрик обнял их. Это был брат, который мог усадить к себе на плечи одинокого маленького мальчика и галопом помчаться с ним по трассе для скачек вокруг Галлах Хилл.

Борода шла ему: она подчеркивала его волевой подбородок и высокие скулы. На лице не было ни морщинки — он выглядел очень молодо для человека, которому уже под сорок.

Словно почувствовав на себе мой взгляд, Патрик посмотрел в мою сторону и подмигнул. Боже правый, он действительно подмигнул. Я кивнула ему, а он снова потрепал Джеймси по голове.

Вождь Робинсон вел рассказ очень продуманно и точно. Он сообщил, что они с Билли Колдуэллом помогли организовать первые выборы в Чикаго, на которые пришло двадцать восемь человек, а потом открыли церковь Святой Марии — первую католическую церковь в округе. Билли Колдуэлл был женат на дочери вождя потаватоми.

Мне вспомнился рассказ Лиззи о тех временах.

— А таверна, в которой все тогда столько танцевали, случайно звалась не «Сауганаш»? — спросила я у вождя Робинсона.

— Да, ее назвали в честь Билли. И это говорит об уважении, которым он пользовался.

Но потом сюда пришли люди с Востока. Торговцы-янки обжуливали индейцев, расплачиваясь с ними виски за меха. Потом начали продавать им товары в кредит, а взамен потребовали у индейцев землю. Янки были твердо намерены вытеснить отсюда всех индейцев. Правительство Соединенных Штатов было с ними заодно, поддерживая такие сделки на индейские земли. По словам Робинсона, в 1833 году местные поселенцы уже официально сделали Чикаго городом.

Однако они с Билли Колдуэллом в 1833 году подписали договор о Чикаго как представители своих племен.

— Выбора у нас не было: в противном случае индейцы не получили бы вообще ничего, — сказал Робинсон.

Потом он описал их грандиозный заключительный танец войны два года спустя, когда индейцы получили свою последнюю выплату по этому договору и должны были уйти. Вокруг отеля «Сауганаш» собрались тысячи индейцев, одетых как для битвы, бивших в барабаны и грозно топавших ногами.

— Мы с Билли тоже хотели раскрасить наши лица в боевой окрас, нацепить перья и присоединиться к ним. Чтобы в последний раз нагнать на янки страху.

Вождь Робинсон сказал, что после этих событий Билли еще некоторое время оставался здесь, а затем ушел вместе с индейцами в штат Айова.

— Там он и умер семь лет назад. В возрасте шестидесяти лет.

— Билли Колдуэлл, Сауганаш, — это человек, которым я восхищаюсь, — сказал Патрик, обращаясь к мальчикам. — Чикаго построили именно такие люди, как он. Можете сказать это своему учителю-янки в бриджпортской школе.

— А Билли Колдуэлл чем-то похож на вас, дядя Патрик, — вдруг сказал Пэдди.

Александр Робинсон рассмеялся.

В тот рождественский вечер вернулись мы поздно. Патрик занес в наш пансион Бриджет и Грейси. Я держала Стивена, и он уснул у меня на руках. Лоб у него был холодный, а дыхание — чистое. Майра помогала Джеймси и Дэниелу, а Джонни Ог, Пэдди и Томас поднимались по ступенькам сами, хотя и с трудом.

Мы устроили их всех, сытых и согревшихся, на соломенных тюфяках, а сверху укрыли шкурами.

— Славные у вас сыновья, — сказал Патрик нам с Майрой, когда мы сидели за столом у Молли на кухне. — Я заметил черты Майкла у Пэдди и Джеймси. А у твоих двух, Майра, нет ничего от Пайков.

— Спасибо тебе, Господи, за эту маленькую радость, — с сарказмом ответила она.

Она была уже не так холодна по отношению к Патрику, и это радовало. Я не особо верила, что они подойдут друг другу, как на то намекала Молли, хотя это было бы очень кстати.

— Ладно, а теперь расскажи нам, как ты жил у этих… как их… о… од… — начала Майра.

— Оджибве?

Она кивнула.

— Я жил у них целый год в Северных лесах, — сказал он.

— И каково там было? — продолжала Майра.

Патрик повернулся ко мне:

— Ты знаешь сказания о Фиане и воинах Красной ветви из истории Ирландии?

— Знаю.

— Так вот, племя оджибве живет точно так же: они охотятся, рыбачат, перемещаясь с места на место в огромных Северных лесах. Это очень красивые края, где одно чистейшее озеро соединяется в другим. Такой должна была быть и наша Ирландия. Без городов и больших домов. Без англичан. Кланы и семьи, живущие все вместе. Странно говорить такое, но среди индейцев я впервые по-настоящему почувствовал себя ирландцем, потому что был свободен.

— Свобода, — повторила я.

— Я часто думал о Майкле и жалел, что он… — Патрик умолк. — Прости. Я так много хотел рассказать ему об Америке. А сегодня вечером… Иногда я забываю, что его нет.

— Понимаю тебя, Патрик.

Мы немного посидели молча, но потом Майра прервала молчание:

— Послушай, Патрик, можешь объяснить мне, каким образом то, что ты бегал по лесам с индейцами, помогает Ирландии?

Внезапно мы услышали шаги на лестнице. В дверях появилась Молли, за которой следовали постояльцы. Дороги вновь стали проходимыми, и все вернулись домой. Они окружили Патрика, весело смеясь и похлопывая его по спине.

— Нет, вы только посмотрите, кто к нам пришел!