Лина-Софья Нейман - Пятница

Отец вернулся из синагоги. Он аккуратно повесил пальто в углу на вешалку, положил молитвенник в комод и подошёл к ушату - вымыть руки. ‹- Сейчас сяду ужинать, - сказал он матери.

- Всё готово! Садись! - ответила мать. Она стелила постель.

Иося» укладывался на сундуке. Он думал: «На этот раз с тётей Цилей всё обошлось. Скорей заснуть, тогда и разговоров не будет».

Вдруг за окном раздался страшный грохот. Как будто полка с посудой оторвалась от стены и вылетела через окно на улицу.

Отец молча направился во двор. Но в дверях столкнулся с тётей Цилей.

- Ой, ой, ой! - стонала она. И швырнула на стол кучу глиняных черепков: - Нате вам, Шейне, ваш горшок для теста! Не моя вина, если я так упала, что едва жива осталась. Благодарите за это вашего негодного мальчишку. Это он протягивает во дворе верёвки, чтобы добрые люди падали!

- Ах! - Шейне ахнула и заломила руки,

Это же её большой глиняный горшок, она одолжила его тёте Циле. Такого во всём Вилькомире нет. Все соседи ходили к ней одалживать этот замечательный горшок, внутри такой гладкий и блестящий.

А тётя Циля разошлась. Она кипела, как большой котёл с бельём на печке.

Отец подошёл к Иосе:

- Ну? Что ты о себе думаешь? Ты понял наконец, что натворил? Что ты скажешь?

Иося точно в западню попал. Он укрылся с головой. Ему было стыдно. С тётей Цилей воевал! Нет, нехорошо он поступил! Нечестно. В темноте тайком верёвку протянул. Не может он теперь взглянуть отцу в глаза.

Но отец с силой сдёрнул с него одеяло.

- Чтоб голубей больше в доме не было! - закричал он таким громовым голосом, точно его слова должны были донестись до самой голубятни.

В этот вечер Иося заснул в слезах.

Целый день Иося бегал по Вилькомиру. Его отовсюду гнали:

- Что мальчишке взбрело в голову? Кому охота пустить к себе голубей? Кому они нужны? Мало, что ли, горя без них?

Иося знал, что в Вилькомире живут тесно, бедно. У всех куча детей. Свободного места ни у кого нет. А всё же он надеялся: вдруг набредёт на таких людей, которые любят голубей? Они же хорошие, умные птицы. Мальчик представил себе плавный полёт голубей, как они, взмахнув крыльями, набирают высоту. Не раз Иося им завидовал: они могли лететь куда хотят. Не то, что он, Иося. Только свой Вилькомир и знает…

Ветхие домишки лепились один к другому, словно боялись упасть без подпорки. Гнилые, старые доски цеплялись за ржавое железо. В редком домике зажигали свет. Но в каждом раздавалось много голосов: мужских, женских и детских.

Темнело, когда Иося прибежал на окраину городка. Улицы точно куда-то провалились. Деревянные тротуары исчезли. На смену им потянулись поля, огороды. Солнце уже садилось. Его лучи как-то особенно ясно освещали далёкое поле с одинокими домиками.

Иося бежит к старому Шимону. Вот его маленький красный домик, точно заплата на зелёном поле. А вот и сам Шимон - он сидит на пороге в калошах и меховой шапке, несмотря на тёплый вечер.

Иося стоит за углом, не решается войти. Сейчас Шимон его тоже прогонит. Но нет, Иося что-то придумал.

- Дедушка Шимон, тебе тяжело работать? Устал?

Иося смотрит на дедушку Шимона и как будто впервые видит его жёлтое лицо в морщинах - оно словно страница старого молитвенника, его высохшие руки с кривыми пальцами. Мальчик опускает глаза. Длинные ресницы отбрасывают тень на его смуглое лицо. Иося задумывается.

- Ты что же, пришёл мне помочь? - Шимон с удивлением смотрит на чёрненького худенького мальчика.

- Отчего же нет? - Иося разводит руками. Он в это время верит, что ему хочется помочь старику. - Я могу землю копать. И воды принести. Ты, дедушка, не смотри, что я маленький! А сильный какой! - Иося вытягивает обе руки вперёд и с силой сжимает кулаки. - Меня все ребята боятся, - убеждает Иося.

- Разве? - Дедушка Шимон подсмеивается. Но Иося стоит на своём:

- Правда, правда! Ты кого хочешь спроси с нашей улицы. Э, да не только с нашей улицы! - Мальчик вплотную подходит к Шимону, заглядывает ему в глаза: - Я всё сделаю. А ты вот что… - Иося замолкает: он стесняется. Всё-таки неловко просить теперь о голубях. Но всё же сказать надо. Иося, опустив глаза, робко говорит: - Уж позволь мне держать тут где-нибудь моих голубей… Они тебе совсем не помешают.

Дедушка Шимон с недоверием смотрит на мальчика:

- Голубей? Что ты! Это я знаю - мальчишки со всего города прибегут. Только морковь с огорода будут таскать… И шум от них.

Иося машет руками:

- Что ты! Что ты! Я никому не скажу. Ни-ко-му! - Он прикладывает палец к губам. - А я тебе всё сделаю, дедушка!

- Мне вот сейчас забор надо ставить. Вот какая работа… - Шимон поднимается с порога.

- Забор? - восклицает Иося и идёт вслед за ним. - Хоть крышу чинить! Что захочешь… - Он поднимает голову, его светлые глаза сияют, в них словно отражён весь мир: и голуби, и тёмный лес, и весёлая речка.

Иося счастливый бежал домой: всё устроилось!

«Ах, эта противная тётя Циля! Если бы не она, голуби всю жизнь жили бы на своей старой квартире. Всё тётя Циля…»

- Смотри, Иося, вовремя домой приходи! - кричит вдогонку мать.

Худенький мальчик в чёрных штанишках, в%такой же чёрной рубашке поверх них быстро несётся вдоль улицы. Босые ноги поднимают густую пыль.

Сегодня у Иоси большой день. И вовсе не потому, что вечером праздник - о том, что надо идти в синагогу, Иося забыл, как только выбежал из дому, - а потому, что сегодня - решительный бой. Последний, можно сказать. Сейчас ещё трудно сказать, кто выиграет войну. Ребята под горой, то есть русский генерал со своим войском. Это, конечно, Беня. Или же ребята с реки - французы со своим маршалом. Это - Иося. Кто выиграет, пока неизвестно.

У реки, за хлебным амбаром, собралось французское войско.

- Смирно! Стройся! - кричит Иося и становится впереди.

У него богатое вооружение, какое должно быть у маршала: палки, большая и маленькая, крепкая сабля, ружьё и револьвер. И большая треугольная шляпа, сделанная из двух пакетов - серого и коричневого.

Иосе кажется, что он выглядит как настоящий маршал. Свою чёрную рубашку он разорвал немного спереди. Потом ещё и ещё немного. И уже до самого низа. Обе полы раздвинул и вложил кусок белой бумаги. Хорошо бы ещё, если б и брюки были белые. Он видел такого маршала на картинке. Но где их взять? И Иося смотрит на свои чёрные запылённые штанишки:

- Ладно! Сойдёт!

За Иосей шагают такие же бравые французские солдаты. Идут сначала главной улицей, потом боковыми. Все в ряд, стройно, красиво. Это, конечно, маневры. Вот только Абрамчик и Мойшке всё забегают вперёд, выходят из рядов. Иося отдаёт приказ генералу, то есть Сендерлю-хромому, смотреть за войском.

Генерал, припадая на ногу, выталкивает негодных французских солдат - Абрамчика и Мойшке: