Лина-Софья Нейман - Пятница

Но Иося хочет дочитать ту строчку, которая написана последней в конце страницы. Сестра пишет: «Иося, ещё тебе Роза кланяется…»

Иося весь просиял, белые зубы блестят.

- Едем! - Но тут же лицо его стало серьёзным. - А ты думаешь, я домой насовсем? Нет. Я дома не останусь. Я хочу поехать туда, где настоящие рабочие. Я хочу учиться. У рабочих свои кружки, они читают книги. А мы с тобой совсем ничего не знаем. Что же, мы такими и останемся? Нет, я не согласен.

Светлые глаза Иоси потемнели. Он умолк и смотрит куда-то вдаль, задумался.

Пан Липницкий страшно возмущён. Мальчишки! Совести у них нет! Зря, что ли, приютили их в мастерской? Так и валялись бы где-нибудь под забором, как бездомные собаки. А они спали в тепле, были среди людей. И вдруг вздумалось им ехать домой. Скажите на милость! Голодранцы… Им, видите ли, домой надо ехать! И ещё под самый праздник, как раз когда работа.

Но, конечно, пусть они не воображают, что пан Липницкий им заплатит. Ничуть не бывало! Он ещё взыщет с вербовщика. Каких он рабочих поставил! И вербовщик задержит их.

В глазах Бени мелькнул испуг. Иося, деловито завязывая свой узелок, тихонько шепнул другу:

- Идём. Тут делать нечего.

И, едва за ними закрылась дверь, они забыли и про сердитого пана Липницкого, и про остроносую пани Ядвигу, и про жёсткий стол.

- Скорей на дилижансовый двор! - торопит Иося. -› На Вилькомир идёт ночной дилижанс.

Уже совсем темно.

Беня настигает Иосю и толкает его в спину:

- Ну, побежим! Уедет наш дилижанс - что мы ночью будем делать? Не пешком же нам идти…

В Вилькомир на праздники съехалось много народу. Каждому, кто работал в чужом городе, хотелось на праздник попасть к родным, на свою родину.

Иосе никогда не было так хорошо у родителей.

Приехали два его старших брата в гости. Они жили в городе Ковно, работали в мастерской столярами, и по тому, как они держались и негромко говорили о делах, которые следует держать в тайне, Иося понял: братья - настоящие рабочие. Иося им завидовал. Он догадывался: у них, наверное, совсем другая жизнь, чем у его отца с матерью, чем у тёти Цили, матери Розы, чем у всех тех людей, которых он знает в родном Вилькомире. У них особенная жизнь, интересная, полная опасных приключений. Братья порой шепчутся: шу-шу-шу… Потому что у них есть дела - тайные, не для чужих ушей. У некоторых рабочих имена и фамилии не настоящие: «Орёл», «Бабушка», «Горный житель»… Братья привезли с собой запрещённые книги. Их надо прятать: Да ещё как прятать! Если забудешь, куда спрятал, так сам потом не найдёшь.

Братья всё знают: где была забастовка, и чем она кончилась, и почему рабочие бастовали. Знают, уступил ли хозяин рабочим, будет ли он им больше платить или рабочие будут на час меньше работать. А может быть, хозяин просто выгнал рабочих: «Убирайтесь на все четыре стороны! Найду других, голодных у нас достаточно. А смутьянов мне не нужно».

Иося понимал: это очень плохо. Братья при этом грустно качали головой: эту забастовку мы проиграли.

Иося чувствует, что братьям грозит постоянная опасность. Их могут запереть в тюрьму или сослать на каторжные работы. Но братья Иоси ничего не боятся: говорят обо всём уверенно, в их словах - большая сила.

В эти праздники в доме собралось несколько рабочих и работниц, которых полиция выслала из города Поневежа за участие в забастовке.

Раз вечером он даже узнал одну работницу. Это была чёрная Берута, у которой в далёкой литовской деревне осталось трое маленьких детей.

- Берута! - обрадовался ей Иося. - Так ты уже больше не будешь работать у хозяина в Поневеже?

Берута покачала головой:

- Да будь неладен тот день, когда я поступила к этому хозяину! Ну что за люди!.Их и людьми нельзя назвать. Хаим под праздник читал нам листовку. Только успел прочесть первые слова: «Плохо живут рабочие…» - как вдруг хозяйка подкралась сзади в вырвала листовку. Я сидела рядом с Хаимом. Хозяева на нас донесли в полицию, и меня с Хаимом выслали из Поневежа.

- Ну, - спрашивает Иося, - как твои маленькие дети? И куда ты поедешь?

Берута приблизилась к Иосе. Только теперь Иося замечает, как исхудала она, только глаза горят, точно угольки.

- Нет, - вздыхает Берута и тихо говорит: - С моим паспортом мне уже прописаться никак нельзя. Товарищи достанут мне чистый паспорт, и я останусь в Вилькомире или поеду в Ковно - там легче найти работу.

Кончились праздники. Братья Иоси уехали в Ковно. Уехала и Берута. Иосе стало скучно. Зачем ему сидеть в Вилькомире? Братья зовут его работать в Ковно, а там настоящая жизнь, тайные собрания рабочих. Там товарищи учат молодых рабочих, дают им книги. А Иосе так хочется учиться! Он же нигде не учился…

Однажды утром мать разбудила Иосю:

- К тебе Роза пришла проститься - она уезжает. Иося открыл глаза, с удивлением уставился на мать.

Роза? Но куда ей ехать? Зачем? Мать тихо сказала:

- Эта девчонка новое дело выдумала. Ей, видимо, дома не сидится: решила от родной матери уехать. И подругу себе подыскала. Наверное, такую же, как сама. Иди, они тебя ждут.

Иося знал: мать недолюбливает Розу. Однако что за странная история? Только на днях Иося и Беня гуляли вечером с Розой по улице - она ни о какой поездке не говорила.

- Иду, иду, мама! - Мальчик спешил натянуть штаны.

А из передней комнаты доносился ворчливый голос матери:

- Едут! Все вздумали ехать! Как будто в Ковно или Вильне больно в них нуждаются…

Роза стояла принаряженная. На ней было новое серое пальтишко с двумя рядами синих пуговиц. Рыжие волосы туго повязаны серым клетчатым платком. В руках новый деревянный чемоданчик. Рядом с ней стояла девочка-подросток, как сама Роза. -

- Моя новая подруга, - сказала Роза, сильно покраснев. - Альдона.

Иося не мог скрыть своего удивления. Подруга? А давно ли они дружат? Со вчерашнего дня? Или с вечера?

Но Роза оправилась от смущения: она угадала мысли Иоси.

- То есть мы будем дружить, потому что вместе едем в Ковно. Мы встретились на дилижансовом дворе. Я пришла узнать, когда дилижанс идёт на Ковно, и Альдона тоже.

Альдона, худенькая девочка, с тёмными волосами, с небольшими, но живыми и ласковыми глазками, улыбнулась, на щеках появились ямочки, девочка согласно кивнула головой.

Тут Роза снова покраснела:

- Альдона немножко стесняется. Она - литовка и плохо понимает, что мы говорим. Но это ничего, мы с ней сговоримся. Немножко по-литовски, немножко по-нашему. Дело пойдёт.

Мать, как всегда в длинной кофте поверх юбки, с чёрным передником, гремела у печки сковородой. Она ворчала:

- Дело пойдёт! Подруга! Даже сговориться не могут. Лишь бы уехать из дому. Господи!

Роза делает вид, что не слышит слов матери. Она пришла попрощаться. Она не только сама пришла, а ещё привела и Альдону, потому что Роза - подруга Иоси. Разве он забыл, как они вместе сражались под мостом в рядах «французского войска»? А Иося… О! Иося был тогда «маршалом».