Сьюзан Вриланд - Клара и мистер Тиффани

— Д-О-Б-Р-О-Е У-Т-Р-О, Ф-Р-Э-Н-К.

Он просветлел лицом и словно даже стал выше ростом на несколько дюймов. Парень немедленно передал мне свой восторг, его пальцы порхали с молниеносной скоростью. Я изобразила на пальцах:

— П-О-М-Е-Д-Л-Е-Н-Н-Е-Е.

Мы оба расхохотались. То есть он произнес какой-то единичный слог, выражающий счастье, и потянул меня за другой рукав. В моей груди разлилось ощущение тепла, и я поняла, что это — материнская любовь.

После этого не проходило и дня без того, чтобы Фрэнк не приходил делиться своими впечатлениями о погоде, достаточно медленно, чтобы мне было понятно. С-Н-Е-Ж-Н-О-Е О-Д-Е-Я-Л-О или Д-О-Ж-Д-Ь С С-Е-Р-Е-Б-Р-Я-Н-Ы-М-И Н-И-Т-Я-М-И или же З-А-С-Т-Е-Н-Ч-И-В-Ы-Й П-О-Л-У-М-Е-С-Я-Ц.

Этим утром, после того как раскритиковали мои часы, он положил драгоценный камень из ограненного красного стекла около моей руки, когда я рисовала, и сообщил на пальцах: Д-Л-Я Т-Е-Б-Я. Показывая жестами удары молотком, Фрэнк пояснил, что огранил его сам.

На мгновение я сама сделалась немой.

Между нами не было большой разницы. Его стремление к общению с людьми было столь же сильно, как и мое. Я представила, как он каждый день дотошно наблюдает мир, а ночью делает выгонку квинтэссенции, достаточно простой, чтобы я могла получить ее из его пальцев на следующее утро.

В этот момент на меня снизошло озарение. Ограниченная простота Фрэнка была тем, что сделает мои часы элегантными.

— Б-Л-А-Г-О-Д-А-Р-Ю Т-Е-Б-Я.

— Что нужно этому мальчику, так это жир из тресковой печени, — заявила миссис Хэкли с самонадеянным апломбом, подбоченившись на пороге.

— Не повредит, — дипломатично высказался доктор Григгз, когда я и он поспешили войти в соседнюю дверь.

Джордж лежал на своей узкой кровати с приступом кашля, а Дадли склонился над ним, держа стакан с водой. Джорджу удалось немного выпить, что оказало помощь на несколько минут, а затем кашель вновь возобновился.

— Лягте на живот, — скомандовал доктор Григгз. — Свесьте голову в сторону. Отхаркните это.

Последовал ужасный спазматический кашель, который настолько ослабил недомогающего, что он не мог прийти в себя. Дадли помог ему перевернуться на спину, и Джордж немедленно заснул. Доктор Григгз пообещал принести ему утром какое-то лекарство и ушел, а я осталась еще на пару часов, в течение которых имел место следующий эпизод. Дадли отправил меня восвояси и сказал, что останется на ночь, а спать будет на подушках на постаменте для позирования натурщиков.

На другой день после работы я обнаружила, что меня ждет записка от Джорджа.

Клара!

Я нахожусь на юго-западном углу пересечения Двадцать второй улицы и Лексингтона, квартира номер два. Обо мне заботятся. Приходи, если сможешь.

Pax vobiscum! [23] Мир с вами! (лат.)

Это было недалеко, всего квартал от Грэмерси-парка, но почему такая таинственность? Дадли, у которого можно было спросить, не оказалось дома, так что я немедленно отправилась туда.

Дверь двухэтажного особнячка блестела красной краской. Внутри — мраморный пол, пальма в кадке, лестница и две двери на первом этаже. Я постучала в ту, что под номером два. Дверь отворилась.

— Мистер Белнэп! — Меня пронзил шок.

В рубашке без пиджака. Брови не подрисованы. Никакого бриллиантина. Сегодня художественный директор не явился на работу.

— Мне дали вот этот адрес. Некий Джордж Уолдоу находится здесь?

Он отступил, освобождая мне проход:

— Войдите. — Размеренный голос и тревога во взгляде. Около глаз собрались мельчайшие морщинки, застыли и потом медленно разошлись, словно покоряясь судьбе. — Он здесь.

В комнате со стенами цвета желтого сливочного масла и занавесями оттенка зеленой мяты мирно дремал Джордж с горкой подушек за спиной. На столиках по обе стороны от него стояли цветущие кустики жасмина в синих горшках.

— Студия — совершенно неподходящее для него сейчас место, — пояснил мистер Белнэп. — Он слишком слаб, чтобы позаботиться о себе, а Дадли должен на этой неделе выполнить важный заказ на портрет.

— Так вы знакомы и с Дадли?

— Да, Клара. Все, что вы видите, и все, что себе представляете, — правда. Я бы просил вас не упоминать об этом и не намекать.

— Безусловно, — пробормотала я.

Я не была подготовлена к такому повороту событий, однако, поняв, в чем дело, не сочла это противоестественным.

Мистер Белнэп поправил сбившееся в сторону светло-желтое стеганое одеяло и любящим жестом пригладил волосы Джорджа.

— Он просил, чтобы вы пришли, и я не мог отказать.

Наши голоса пробудили спящего, и он прошептал:

— Клара, ты пришла, чтобы соборовать меня?

— Болезнь не дает тебе права делать из себя посмешище.

— Au contraire, madame [24] Наоборот, мадам (фр.). . Она дает мне любое право.

Мистер Белнэп ложкой вливал бульон в рот Джорджа, ловко, не беспокоя его, подобно женщине, кормящей малое дитя. Ему явно приходилось заниматься этим и раньше. Он являл собой чудо заботы. Какой позор, что ему приходилось скрывать это! Я ощутила особую привилегию в том, что вижу истинный облик мистера Белнэпа.

Он всегда проявлял чрезвычайную заботу о своей внешности, но только не сегодня. Точно проложенный по середине головы пробор не был набриллиантинен, шелковистые белокурые волосы рассыпались по лбу прямыми прядями, придавая ему вид невинного подростка. Теперь-то я увидела, как красив от природы наш художественный директор, какими правильными чертами наделен, — узкий прямой нос, маленький рот и почти невидимые белесые брови. Я наблюдала, как он с нежностью ухаживал за Джорджем, и это выглядело прекрасно. Мистер Белнэп следовал в жизни своим собственным правилам, и в этом было нечто мужественное, благородное и совершенно таинственное.

Все время, когда я была знакома с Джорджем, Хэнком и Дадли, я никогда в своем воображении не следовала за ними в их комнаты, никогда не углублялась в подоплеку радости, которую они получали в компании друг друга как товарищи, и счастья, что эти люди дарили мне.

Мистер Белнэп настоял, чтобы я села рядом с постелью. Я отпустила комплимент насчет жасмина.

— Запах такой, что свалит с ног претендента на приз, — съязвил Джордж.

— Я сбегал утром в цветочный магазин за углом, потому что моя мать обычно пила жасминовый чай, когда страдала кашлем, — пожал плечами мистер Белнэп. — Я предположил, что вдыхание должно дать такое же воздействие.

— Вы опаздываете на ужин, Клара, — напомнил Джордж.

— Дадли придет с минуты на минуту подменить меня, — сообщил мистер Белнэп. — Могу ли я пригласить вас на ужин в «Национальный клуб искусств», когда он явится?

— А вы состоите в нем? Я была бы премного обязана вам! Мне всегда хотелось увидеть его интерьер.