Сесилия Холланд - Иерусалим

А оказавшись в городе, они могут и пожалеть об этом. Стефан зорко оглядел восточный горизонт, гадая, где сейчас может быть Саладин.

С тех пор, как король и одиннадцать тамплиеров добрались до Иерусалима, они ничего не слышали об армии, что была разбита у реки Литани. В гарнизонах Священного Города оставались лишь считанные солдаты и сержанты — старики, увечные, больные; они встали на стены, и король приказал закрыть все врата и опустить все решётки и никого не впускать и не выпускать, кроме как через Давидовы Врата. Храмы были полны, торжища опустели. Разносчик, что кричал на улицах, переходил, вероятно, от одной закрытой двери к другой.

А день выдался тёплым, и ласковый ветерок точно смеялся. Стефан прислонился к стене и любовался горами, беспечный, как дитя.

Один из сержантов окликнул его, он обернулся и увидел короля: тот ехал по улице вдоль стены.

Стефан сбежал по лестнице вниз. Под королём был рослый гнедой конь; его сопровождали с полдюжины всадников в ярких одеждах, а сам Бодуэн был облачен в длинную котту алого шёлка. Он придержал коня:

— Ну, Мыш, как дела?

— Всё в порядке, сир.

— Я поднимусь взглянуть. Держи. — Он бросил повод пажу, перекинул ногу через загривок лошади и соскользнул наземь. — Били, идём за мной, — позвал он и зашагал вверх по широким каменным ступеням к парапету. Там его увидели плотники и все разом повыскакивали из башни, не положив даже инструментов, — да так и стояли, кланяясь и славословя. Лицо короля исказила жутковатая улыбка, и взмахом руки он начертил над ними в воздухе крест. Стефану, поднимавшемуся вслед за ним, пришлось немного замешкаться, прежде чем он сумел отыскать себе местечко на переполненной стене; за ним поднимался ещё кто-то, он услышал шорох шёлка, почувствовал аромат роз и вдруг сообразил, что заступает дорогу принцессе Иерусалимской. Стефан шагнул в сторону, бормоча извинения. Король благодарил плотников в выражениях, от которых щёки мастеровых горели, словно спелые яблоки, и они снова принялись кланяться ему, клясться в вечной верности и призывать на него благодать — за себя и всех своих детей, пока наконец десятник пинками не отправил их работать.

Король повернулся к краю стены и поглядел на восток.

— Покуда всё тихо, — сказал он.

Сестра плавно шагнула к нему. Её гибкая белоснежная рука была прекрасной формы, ногти — гладкими, как жемчужины. Что она делает здесь, удивился Стефан; весь остальной двор безопасности ради отбыл на побережье. Принцесса взглянула в сторону Иудеи:

— Они придут оттуда?

Король шевельнул плечами, обтянутыми переливчатым шёлком котты.

— Не всё ли равно, коли уж они будут здесь? — Он перегнулся через край стены, глядя на дорогу внизу. — Эти люди хотят войти в город?

— Да, сир, — отозвался Стефан.

— Так впусти их. — И король, отвернувшись, пошёл вниз по лестнице. Стефан крикнул привратникам, и те принялись за нелёгкий труд: вытаскивать засовы на внешних и внутренних воротах и поднимать решётки. К тому времени, когда ворота открылись и пара крестьян с ослом и корзиной миновала арку, король, его сестра и свита исчезли из виду за изгибом стены.

Перегнувшись через парапет, Стефан обратился к входящим:

— Можете поблагодарить короля, что вам не пришлось долго ждать!

Крестьянин на осле поднял к нему желчную физиономию:

— Да благословит Господь доброго нашего короля Бодуэна!

Старуха с корзиной, отдуваясь, что-то согласно просипела.

Привратники уже снова закрывали ворота и задвигали засовы. Стефан глянул за стену и увидел пыль на дороге.

— Скорее! — закричал он привратникам. — Опускайте решётку! — И вскочил на верх стены, чтобы лучше видеть.

По небу грязным пятном расползался столб пыли. Под ним, выезжая из холмов в поле зрения, устало рысил конный отряд. Стефан прикрыл глаза козырьком ладони.

— Подождите, — сказал он, и голос его прервался от облегчения. — По крайней мере, это христиане.

Он спустился на парапет и послал одного из сержантов вернуть короля.

На дороге, перед воротами, во главе пятидесяти рыцарей стоял коренастый рыжеволосый воин в полосчатом чёрно-красном сюрко. Он был явственно обескуражен, увидев короля Бодуэна.

— Сир, — натянуто произнёс он. — Радостно видеть тебя. Донесения говорили другое.

Бодуэн сверху вниз улыбнулся ему:

— Добрый день, мой лорд Керак. Хотел бы я услышать эти донесения.

— Сир, — сказал вдруг Стефан Мыш, стоявший рядом с королём, — ещё одно войско.

— Тамплиеры, — бросил кто-то, и вдоль всей стены люди начали подходить к краю, свешиваться вниз, чтобы убедиться в правоте этого замечания. От дальней стороны ворот донёсся голос — Бодуэн узнал голос сестры. Король всё так же пристально смотрел вниз, на Рено де Шатильона, Керакского Волка, недолгого герцога Антиохийского, который поныне носил в каждой четверти своего значка изображение оружия великого Боэмунда.

— Что же ты слышал, милорд? И от кого?

Тут подскакал новый отряд, привлёкший к себе всеобщее внимание, и его предводитель встал между Кераком и воротами. Его вороной вздыбился, и величественный всадник отбросил полу плаща и положил руку на меч.

— Отойди, милорд, — у тебя нет власти над Иерусалимом, это мой город!

Керак не шевельнулся в седле, жестом притворной скромности сложив ладони на передней луке.

— Здесь есть претендент поважней, — заметил он, кивком указывая на ворота.

Извернувшись в седле, Жерар де Ридфор поднял лицо к стене. Когда он увидел короля, глаза его полезли на лоб.

— Сир, — проговорил он, — сир... ты жив.

— За это надо благодарить Бога, — сказал Бодуэн. — И ты тоже жив, сэр маршал, так возблагодарим Господа и за это. — Он окинул взглядом небольшой отряд, который пришёл с де Ридфором. — И это всё?

Тамплиер не ответил. Он и Керак пожирали друг друга глазами, как два пса на медвежьей травле. Король повернулся к Стефану и тихо спросил:

— Где Раннульф?

Стефан не сводил глаз с людей, стоявших внизу.

— Не знаю, сир.

Керак запрокинул голову:

— Сир, я здесь для того, чтобы помочь тебе защитить Иерусалим. Позволь мне ввести воинов в его стены.

Де Ридфор резко развернулся; сверху он казался королю сплющенным, как жаба.

— Пусть остаются здесь! — Он махнул рукой на ворота. — Открой мне — я требую!

Король провёл рукой по лицу:

— Сюда бы ещё кузена Триполи — для ровного счёта. Да, милорд маршал, разумеется, ты и твои люди можете войти — они наверняка устали, а быть может, и ранены.

Отправляйся сразу же в Храм, а потом — ко мне в замок, с докладом.

Он ещё говорил, — а Стефан уже шёл к воротам, отдавая приказы привратникам, и толпа раздавалась надвое и торопилась вниз, чтобы приветствовать входящих в город тамплиеров. Опершись на локоть, король рассматривал сверху приплюснутую рыжую макушку Рено де Шатильона.