Сесилия Холланд - Иерусалим

Раннульф шагнул вперёд, устремив взгляд на де Ридфора и Жильбера Эрая:

— Мы должны выбрать нового магистра.

Побагровевшее лицо де Ридфора исказилось.

— Одо де Сент-Аман заступался за тебя, даже когда ты переходил все границы. А теперь, когда он в беде, ты хочешь сместить его!

По собравшимся рыцарям пробежал ропот. Раннульф не озирался по сторонам. В рядах воинов за его спиной было много тех, кто его ненавидел. Но не меньше было и таких, кто любил его. Стоя в круге света от лампы, он в упор глядел на де Ридфора.

— Одо или мёртв, или в плену, — сказал Раннульф. — А с ним — большая часть тамплиеров. Саладин пройдёт сквозь нас, как вода сквозь песок, если у нас не будет магистра, способного повести нас в бой.

Голос де Ридфора был резок:

— Чтобы выбирать магистра, нужен общий сбор всех дружин! На это может уйти и год.

— Разумеется, — сказал Раннульф, — это слишком долго. Но мы можем провести и собственные выборы. Мы всегда поступаем так в поле, мы поступили так после битвы на Литани. Нам нужен магистр.

— Уж не ты ли это будешь? — ядовито осведомился де Ридфор.

— У меня это выходит лучше, чем у кое-кого другого.

Теперь ропот голосов за его спиной перерос в рёв:

— Да! Верно!

— Веди нас, Раннульф!

— Подождём Одо — он может ещё появиться!

— Раннульф Фицникто! Прочь, убирайся отсюда, свинья, я не пойду за тобой!

Де Ридфор смотрел на Раннульфа, и губы его шевелились. Беззвучно он повторял, как эхо: «Свинья!»

Жильбер Эрай сложил руки на груди, взгляд его перебегал с де Ридфора на Раннульфа.

— Для выборов нужно больше людей. Это слишком важное дело. Мы можем вызвать гарнизоны с Кипра и из Европы — и к Троице снова заполнить этот зал.

— Нельзя ждать до Троицы! — возразил Раннульф. — Саладин может быть здесь уже завтра.

Рыцари по-прежнему громко спорили. Де Ридфор бросил взгляд на них и повернулся к Раннульфу:

— Нет. Возвращайся на место.

Желваки Раннульфа заходили под кожей, но он сдержал гнев и не тронулся с места. Лицо маршала побагровело ещё сильнее.

— Повинуйся! — рявкнул он, и Раннульф шагнул на место в первом ряду.

Но другой воин уже выходил вперёд. Прозвенел чистый голос:

— Я согласен с Раннульфом. Надо выбрать новых офицеров!

Остальные закричали так, что под сводом потолка заметалось эхо; кто-то принялся топать ногами, к нему присоединились другие, а десяток голосов орал хором:

— Да! Да! Да!

— Нет! — ревели другие голоса, и речитатив превратился в бурю выкриков и шиканья.

Стефан л'Эль, стоявший лицом к лицу с двумя офицерами, вновь возвысил голос:

— Нам нужен магистр! И не только из-за Саладина — могут возникнуть и другие трудности. Вы же видели, сколько воинов привёл с собой в город этот рыжий Волк.

— И они всякий раз затевают свары на улицах и в Нижнем Городе! — поддержал его из рядов Фелкс ван Янк.

Де Ридфор сказал:

— Магистр Ордена — Одо де Сент-Аман! Я не потерплю попыток сместить его. — Он шагнул к Стефану, лицо его исказил уродливый оскал. — Вернись на место и веди себя тише при старших, щенок!

Стефан не дрогнул:

— Я требую права говорить! И думается мне, я более не щенок. Битва при Литани так проредила стаю, что ныне я — один из главных бойцовых псов.

— Никаких выборов! — рявкнул де Ридфор.

— Пока не дождёмся новых трупов? — осведомился Раннульф. По рядам позади него прокатился приглушённый смех. Раннульф бросил короткий взгляд через плечо на рыцарей. Он понял: сейчас удача улыбается ему. Многие на его стороне, да к тому же здесь Стефан Мыш, который говорит, как принц, и отстаивает его интересы.

Жильбер Эрай шагнул вперёд, глаза сужены — как всегда, старается угодить всем.

— Что бы мы ни решили, мы не можем драться между собой. Этот сладкоголосый французик прав: Керак в городе, и его войско так же сильно, как наше, а есть ещё Саладин, и одному лишь Богу известно, какие ещё испытания Он нам ниспошлёт.

Рыцари снова зароптали, затопали, кто-то был за выборы, кто-то — против.

— Проголосуем за выборы! — крикнул Раннульф. Он швырнул эти слова в спину де Ридфору, который мерил шагами зал. — Разрешим этот спор раз и навсегда, маршал. Сосчитай нас!

Де Ридфор резко развернулся к нему:

— Отлично! Но Одо непременно узнает об этом — как ты отплатил ему за заступничество. Пусть все знают, что ты предатель! — Он коротко глянул на сенешаля.

Жильбер сделал несколько шагов вперёд:

— Пусть те, кто хочет избрания нового магистра сейчас и здесь, станут по правую руку, а те, кто не хочет этого, — по левую.

Раннульф пошёл направо, мимо колонн, подпиравших свод, развернулся и вновь устремил взгляд на середину трапезной. Обе ладони он сомкнул на рукояти меча. Сердце билось в его груди гулким молотом. Половина рыцарей отошла к нему, половина в другую сторону, однако когда их сосчитали — слева оказалось на одного человека больше.

Голос де Ридфора зазвенел от облегчения:

— Значит, мы подождём. Благодарение Господу.

— Сомкните ряды, — сказал Жильбер. — У нас довольно дел.

Все снова сошлись в центре зала. Раннульф стоял, глядя в пол. Он проиграл — из-за одного голоса. Будет ли ещё у него такая возможность? Неприятная, сосущая тяжесть в желудке говорила ему, что, скорее всего, не будет. Так хочет Бог, сказал он себе. Вдруг он ощутил себя никчёмной пылинкой, гонимой ветром. Раннульф Фицникто, пузырь, наполненный лишь воздухом.

— Раннульф, — сказал де Ридфор, — поскольку ты так рвёшься покомандовать, мы назначаем тебя командующим Иерусалимом. Храни порядок в городе, коли уж это у тебя так хорошо получается.

Раннульф поднял голову.

— Да, милорд, — сказал он, избегая встречаться глазами с де Ридфором, потому что страшился увидеть в них торжество. Вслед за другими рыцарями он поплёлся из трапезной.

А ведь это могло случиться, думал де Ридфор, вполне могло: он едва не уступил главенства в Храме мужлану-отступнику без семьи и чести. Всего один голос... Он продолжал перебирать в мыслях неудачи и преступления Раннульфа Фицвильяма, поднимаясь в королевскую цитадель поговорить о защите города. К его удивлению, на скамеечке у ног короля сидела принцесса, бледная и задумчивая; рядом, в тени, стояли её фрейлины. Она была настолько неуместна здесь, что де Ридфор едва не заговорил об этом вслух, но Керак опередил его.

— Сир, женщина должна быть удалена. Ей здесь не место. — Волк прошагал через зал от окна, где стоял до сих пор, оглядывая укрепления.

Де Ридфор сразу увидел лазейку для себя; мимолётно улыбнувшись принцессе, он встал на её защиту:

— Милорд, перед тобой — принцесса Иерусалимская, где же ей ещё находиться?

Керак резко повернулся к нему, словно лишь сейчас заметив тамплиера: