Алексей Шишов - Унгерн. Демон монгольских степей

— А помнишь, каким было соотношение сил в той операции?

— На семерых наших казаков приходилось полторы тысячи китайских солдат. Но мы атаковали гарнизон станции внезапно, в конном строю.

— Так вот что, барон. Такую операцию я приказываю повторить в самые ближайшие дни.

— Где именно?

— В городе Хайларе.

— Но там китайский гарнизон бездействует. Ни одной акции против нас за всё время.

— Бездействует, говоришь? Опасность в том, что хайларский гарнизон подвергся до конца южнокитайской революционной пропаганде. Не сегодня завтра появившиеся там китайские большевики станут союзниками Советов. Вот тогда и попадём мы, господин барон, в два огня.

— Тогда надо действовать немедленно.

— Действуй. Только постарайся без крови. Об этом доносят японские советники. Они не хотят из-за Хайлаpa ссориться с пекинским правительством.

— Постараюсь. А в операции, как Бог на душу положит.

— Обмани китайцев опять, Роман Фёдорович. Разоружи их без крови и отпусти на все четыре стороны света. Трофеи оставь для своих азиатов...

Хайларская операция «по укреплению антибольшевистских сил в Забайкалье» состоялась в январе 1919 года. Семёнов в мемуарах под красноречивым названием «О себе» так описывает действия отряда:

«Было установлено, что в день предположенного Разоружения комитет гарнизона должен был иметь заседание около 11 час. вечера. Это время мы и решили использовать для разоружения казарм. Численность гарнизона достигала 800 штыков, мы имели 250 конных баргуд (одного из монгольских племён. — А.Ш.) и одну сотню штабс-ротмистра Межака...

Разоружение было произведено бароном Унгерном в течение не более двух часов времени настолько безболезненно„ что гарнизонный комитет, заседавший зато время, доже не подозревал о случившемся...»

Атаман Семёнов в свою бытность ещё командиром Особого Маньчжурского отряда придумал собственную наградную систему. При этом он во многом дублировал награды Российской империи, благо было где «делать» собственные ордена и прочие знаки отличия. Золото и серебро имелись в достатке, причём своё, забайкальское. Поэтому Семёнов по своей воле сделал барона фон Унгерна-Штернберга дважды Георгиевским кавалером. Приказ о награждении гласил:

«Приказ

По Отдельной Инородческой Канной Дивизии

3 марта 1919 г. Военный городок Даурия

М 45

Параграф 6

Генерал-майор Унгерн-Штернберг (Роман) по постановлению Георгиевской Думы на основании cm. 8 и 33 Статута награждён орденом Св. Великомученика Георгия 4-й cm. Особого Маньчжурского Отряда за то, что, командуя отрядом в январе 1919 г., разоружил Хайларский гарнизон в составе батальона .

Справка: Приказ Отдельной Восточно-Сибирской Армии № 61 параграф 3.

Подлинный подписал ; Начальник дивизии подполковник Усачёв.

С подлинным верно: Старший адъютант подъесаул...»

Так Роман Фёдорович Унгерн фон Штернберг оказался вторично награждён военным орденом Святого Георгия 4-й степени. Историкам по сей день приходится гадать, с каким белоэмалевым Георгием он принял смерть. С тем, который получил на фронте в Первой мировой войне? Или с тем, который получил из рук атамана Семёнова за проведение бескровной операции по разоружению китайского гарнизона в Хайларе?

Заметим только одно. Реакция японских советников атамана на ту операцию была вполне доброжелательной. И пекинское правительство на железнодорожную станцию гневной ноты телеграфной строкой не прислало...

К тому времени Гражданская война полыхала по всей Сибири и на Дальнем Востоке. Настоящей «миной под Советскую власть» на Востоке России стало выступление добровольческого Чехословацкого корпуса, который в считанные дни захватил крупные города и узловые станции по Транссибирской железнодорожной магистрали от волжских берегов до портового Владивостока.

Корпус, как составная часть русской армии, был сформирован по инициативе Союза чехословацких обществ в России осенью 1917 года из военнопленных чехов и словаков австро-венгерской армии. Формирование шло на добровольческой основе. До марта 1918 года Корпус дислоцировался в тылу разваливающегося Юго-Восточного фронта. Он состоял из 30 тысяч военнослужащих (две пехотные дивизии и запасная бригада). Командовал Чехословацким корпусом русский генерал-лейтенант Шокоров, начальником штаба являлся генерал-лейтенант Дитерихс.

После сепаратных переговоров в Брест-Литовске высшее командование Антанты объявило Чехословацкий корпус в Советской России автономной частью французской армии. Совнарком за подписью Ульянова (Ленина) заявил о готовности эвакуировать личный состав иностранного корпуса распущенной русской армии через Владивосток, стремясь удалить «контрреволюционно настроенных» чехов и словаков от Петрограда и Москвы:

— На Мурманск и Архангельск эшелоны с чехословаками не отправлять. Ведь в таком случае они пойдут железной дорогой по столицам. А там заговоры буржуазии, контрреволюции...

Совет Народных Комиссаров и Реввоенсовет товарища Троцкого чувствовали, что каждый лишний день пребывания добровольческого корпуса из военнопленных-славян грозит мятежом. Если он «пыхнёт», то сдетонирует контрреволюционное подполье во многих местах. Такое действительно случилось. Но помимо води чехословаков, уже мечтавших вернуться в родные Моравию, Карпаты, Прагу, Пльзень...

К концу мая 1919 года 63 воинских эшелона с чехословаками, численность которых уже превышала 40 тысяч человек, растянулись по железнодорожной линии от станции Ртищево под Пензой до Владивостока. То есть на расстоянии около семи тысяч километров.

Обстановка на Транссибе накалялась с каждым днём. С одной стороны, Советское правительство стремилось использовать Чехословацкий корпус как прегради для немецких и австрийских войск, начавших почти беспрепятственное продвижение на восток по территории бывшей Российской империи до Нарвы и Дона. Но не только против них, но и войск Украинской народной республики. С другой стороны, местные Советы, по указаниям из Москвы, старались разоружить легионеров-чехословаков и потому всячески задерживали продвижение их эшелонов к Владивостоку.

20 мая в городе Челябинске совещание делегатов Чехословацкого корпуса приняло решение; оружия Советам не сдавать и продолжать движение эшелонов к Владивостоку. Были избраны руководящие корпусные органы: Временный исполнительный комитет Чехословацкой армии во главе с Павлу, военная коллегия и военный совет из трёх человек — подполковника Войцеховского, капитанов Гайды и Чечека.

Первое вооружённое столкновение чехословаков с красноармейцами произошло в сибирском городе Мариинске 25 мая. Мятежа корпуса против Советской власти в России можно было ещё избежать. Но в тот день чехословацкое командование перехватило категоричный приказ председателя Реввоенсовета Льва Троцкого, в котором он требовал расстреливать на месте всякого вооружённого чехословака и заключать в лагеря военнопленных весь личный состав данного корпусного эшелона.