Михаил Петров - Фельдмаршал Репнин

Первый министр сделал всё так, как и обещал. Когда спустя несколько дней Репнин прибыл в военную коллегию, на столе у вице-президента коллегии графа Чернышёва уже лежал подписанный указ об его увольнении на год в связи с необходимостью длительного лечения на водах. Указ был подписан 17-м числом сентября месяца.

— Графу Румянцеву указ уже послан, — сообщил вице-президент. — Так что скоро получите от него ордер и можете считать себя свободным.

Репнин не стал задерживаться в военной коллегии, а сразу поехал домой порадовать жену. Он чувствовал себя так, словно избавился от тяжёлой ноши. Отныне он мог ни о чём более не думать, как только о благополучии семьи да о восстановлении собственного здоровья. Правда, на его руках ещё нет ордера главнокомандующего армией, но за этим дело не станет. Он был уверен, Румянцев отнесётся к его судьбе с пониманием.

Вопреки ожиданиям, супруга Наталья Александровна не очень обрадовалась решению военной коллегии. Она почти не жила вместе с мужем — всё одна да одна, а тут снова надо разлучаться. Впрочем, её угнетало не только это; в последнее время ей стали настойчиво напоминать о себе многочисленные кредиторы, услугами которых она пользовалась в отсутствие мужа. Хотя и старалась на всём экономить, но денег всё равно уходило много. Росли дети, а вместе с этим росли и расходы, связанные с их воспитанием и обучением. Кроме гувернантки, приходилось содержать двух учителей. А ведь на всё это нужны деньги. Очень она надеялась на жалованье, которое должен был получить муж за свою службу. Но он приехал из армии совершенно пустым. А теперь вообще целый год без денег. Как прожить это время? А на что жить и лечиться за границей ему самому? Голова идёт кругом от таких вопросов.

— Ничего, как-нибудь обойдёмся, — утешил её Репнин. — Деньги я раздобуду, обязательно раздобуду.

Вечером по пути со службы заехал граф Панин. Узнав, чем озабочены хозяева дома, сочувственно развёл руками:

— Трудно что-либо посоветовать. Можно взять ссуду под залог деревень.

— Но деревни наши, за исключением Воронцова, уже заложены, — отвечал Репнин. — Кстати, в будущем году кончается срок выплаты долгов. Ежели к концу года не выплачу долги, могу лишиться деревень и полностью разориться.

— Будем надеяться, что до этого не дойдёт, — сказал Панин.

— Может быть, посоветуете что-нибудь? — обратилась к нему Наталья Александровна.

— Много у вас кредиторов?

— Мелким давно счёт потеряли, — сказал Репнин.

— В таком случае ничего другого не остаётся, как найти одного богатого кредитора, занять у него под поручительство важной и состоятельной особы большую сумму и рассчитаться со старыми кредиторами, в том числе с теми, у которых брали деньги под залог деревень.

— Не вижу тут никакой выгоды, — заметила Наталья Александровна.

— Первое — вы сможете таким образом сохранить за собой заложенные деревни. Вторая выгода — вместо многих мелких и средних кредиторов будете иметь только одного, а с одним человеком договариваться гораздо проще, чем с большой толпой.

— Но такого кредитора надо ещё найти. Богатых людей в Петербурге совсем не стало. Когда бываешь в гостях, только и слышишь жалобы на безденежье.

— Довольно об этом, — решил остановить разговор Репнин. — Деньги — моя забота, и я найду способ их раздобыть. Пойдёмте лучше чаю попьём.

За чаем разговор о деньгах более не возникал. Панин рассказывал о проводах в Москву графа Григория Орлова. Императрица поставила перед ним задачу в течение ближайших недель очистить Первопрестольную от страшной заразы.

— Вы считаете, что он справится?

Панин ответил не сразу.

— Я не люблю этого человека, — сказал он. — Его поведение часто не соответствует дворянскому званию. Но в одном отказать ему трудно — в умении добиваться своих целей. Словом, государыня знала, кого посылает с таким поручением.

— Наверное, и здешних лекарей с собой взял? — поинтересовалась Наталья Александровна.

— Не только лекарей. В Москву отправились сотни гвардейцев с огромнейшим обозом, нагруженным съестными припасами и лекарствами. Кроме того, граф повёз с собой несколько мешков денег, почти полностью очистив казну. При тех возможностях, которые у него есть, не так уж трудно добиться быстрого успеха.

— Помоги ему Бог! — перекрестилась Наталья Александровна. — В моём понятии чума страшнее войны.

— Любая моровая болезнь таит в себе великое бедствие, — согласился Панин.

Репнин в разговор не вступал. Он был занят мыслями о том, где можно раздобыть деньги для выплаты долгов и всевозможных расходов в течение предстоящего года, которые представлялись ему устрашающе большими.

В соответствии с указом военной коллегии главнокомандующий армией фельдмаршал Румянцев освободил князя Репнина от обязанностей командующего отдельным корпусом сроком на один год ордером от 1 октября и тем самым как бы отрезал ему пути к ретираде. С момента получения сего ордера Репнин стал готовиться к выезду за границу к целебным водным источникам самым серьёзным образом.

Главной препоной всё ещё оставались деньги. Он долго искал, но так и не нашёл состоятельного человека, готового открыть перед ним свою мошну. Правда, Наталье Александровне удалось собрать у своих родственников князей Куракиных семь тысяч рублей, да ещё почти такую же сумму выдали в счёт жалованья за службу в армии, но всё равно этих средств было мало. Требовались многие десятки тысяч рублей.

Хоть и не хотелось, а всё-таки пришлось снова обратиться за советом к графу Никите Панину. Был бы жив бывший канцлер граф Михаил Илларионович Воронцов, Репнин бы, конечно, обратился к нему. Добрый, щедрой души человек, он никогда ему ни в чём не отказывал. Но графа больше нет, он умер ещё четыре года тому назад. Не было в живых и графа Бестужева-Рюмина, его прежнего покровителя. Из близких ему людей, на поддержку которых он мог рассчитывать, оставался один Панин.

— Плохи твои дела, — выслушав его, сказал Панин. — Выложить в долг сразу десятки тысяч рублей — такого богача в России вряд ли найдёшь. Впрочем, — после некоторого раздумья продолжал он, — я знаю человека, у которого есть такие деньги. Только живёт он не у нас, а в Голландии. Это известный всей Европе банкир Гопа.

— Вы считаете, что я смогу к нему подступиться?

— А почему бы и нет?.. Ежели найдёшь знатного поручителя, двери банка распахнутся перед тобой без скрипа.

— Но где найти такого поручителя?

— Да в той же Пруссии, куда едешь лечиться. На вашем месте, — продолжал Панин, вдруг перейдя на «вы», — я рискнул бы обратиться к самому принцу Генриху, брату короля. Как мне известно, он о вас очень высокого мнения.