Иван Катавасов - Блаженство по Августину

С попутными цитатами из Гиппократа и Галена хирург Флакк добела раскалил над воздуходувным горнилом железное лезвие-ланцет. Но с ходу жечь, резать воспаленную плоть не стал, хотя Аврелий вполне смирился с ожиданием и приходом боли. Помахивая в воздухе ланцетом, остужая его, Флакк указал Апеллесу, к тому времени закончившего промывать язвы и нарывы пациента, на плотно закупоренный хрустальный флакон.

Невыразимое облегчение Аврелий почувствовал едва ли не мгновенно: нет как нет. А голова не тыква! Xотя малость онемела распухшая шея. Зато нигде ничего не болит и не зудит. Потому особо и не заметил, как споро и ловко Флакк вскрыл гнойники на бедрах, обработал, прочистил раны, унял кровь. Между тем Апеллес проворно накладывал и закреплял кусочки болеутоляющего бальзамирующего пластыря на места, все еще пораженные гнойной болезнью. В тождественной процедуре практически безболезненно оба искуснейших хирурга артистично справились и с нарывами на шее.

— Ручаюсь, еще три дня, мой Аврелий, и ты сможешь без каких-либо неудобств ездить верхом. Думаю, и рубцы полностью разгладятся к лету.

Болеутоляющий и заживляющий пластырь Апеллес или приставленный к твоему святейшеству постельничий серв, сведущий в медицине, будут менять четыре раза в день. Секрет испаряющегося охлаждающего раны эфирного масла мой Апеллес вывез из Египта. Я же добавил в него макового сока.

Пока язвы не зарубцуются, ни в коем случае их не мочить. Захочется днем спать — спи. Это и величайший римский врач Гален нам настоятельно рекомендует.

За обедом доктор Флакк продолжил авторитетно отдавать врачебные рекомендации и предписания-прескрипты:

— Если хочешь предотвратить весеннюю и зимнюю гнойную лихорадку, питайся свежими фруктами и овощами. Не менее двух фунтов в день. Когда впрозимь мало фруктов, ешь сырую печень ягненка или теленка. В них тоже имеется природная лечебная сила.

Вижу: мясных яств ты силишься избегать, будто аскет голозадый из индийских гимнософистов. Упражнения в умерщвлении плоти не одобряю, но и не осуждаю. Но не будь тупоголовым ригористом, под стать языческим пифагорейцам-теургам, кто начисто отказываются пользоваться животной душевной жизнью.

Растения, конечно, бездушны, тем не менее, жизненная потенция в них так-таки есть. Вот и налегай усиленно на фрукты. Лучше только-только с дерева, покуда их природная сила совсем не иссякла во время дальних перевозок и долгого хранения.

Попробуй вот эти пальмовые пунийские ягоды. Их мне привозят черные гетулы-пахари с южной стороны озера Тритон. Земляничное дерево там тоже начинает плодоносить в эту пору. Большие и малые гесперидские яблоки растут к нам поближе, но они — осеннего урожая из моих береговых владений к югу от Капсы.

Аврелий с удовольствием взял в руки и аккуратно надрезал одну из крупных гесперид с оранжевой солнечной кожурой и желто-розовой мякотью в белых дольках. На его вкус сочный фрукт с берегов Тритониды оказался намного слаще тех, что нумидийские поселяне выращивают в окрестностях Константины или Гиппона.

В тот день за обедом в тевестийской Ферродике ни радушный хозяин, ни его гость, временно ставший пациентом, ни полусловом не заговаривали о делах вовсе не по причине врачебных предписаний. Не страдали они и глупыми языческими суевериями в дурацкой боязни чего-либо сглазить или как-нибудь накаркать. Всему свое время, коль скоро прежде стоит дождаться вразумительных результатов пристрастного допроса нечестивцев-язычников. Его не без вынужденной предвзятости предприняли Полигистор и центурионы в пыточном подземном застенке.

Надо полагать, — позднее сделал умозрительный вывод преподобнейший епископ Аврелий Августин, — в распоряжении тамошних слуг правосудия имеются в достатке нужные орудия труда и правды, не менее изощренные, чем медицинские инструменты и лекарственные средства благороднейшего эквита и натурфилософа Флакка Секстиллиана Магона.

— Медицина, история и натурфилософия тождественны, аналогичны в стремлении к истине, преподобнейший прелатус Аврелий, — все же после обеда обмолвился, не удержался Флакк, когда им принесли из библиотеки список известнейшего трактата знаменитого целителя Галена «О взглядах Гиппократа и Платона». — Поэтому мой добрейший Апеллес вызвался вначале помочь тебе, а потом и Полигистору, твоему Горсу и квестору Бебию в их благонамеренных попытках достоверно выяснить степень вины нечестивых убийц.

О болезненности и уязвимости бренной плоти человеческой нашему Апеллесу известно немало… Думаю, подозреваемым в преступных деяниях наверняка не поздоровится в его знающих руках.

Ко всему прочему он был очень дружески и творчески расположен к невинно убиенной маленькой златокудрой Лоллии, младшей дочери моего ценнейшего стекольных дел фабера из Иллирика. Говорил мой Апеллес, в живописном представлении именно такой должна быть Богоматерь в отрочестве, писал ее изображение, называя непорочной пресвятой девой.

Очень трогательно, если перед женщинами он благоговеет, до седых волос сохранил мужскую невинность. Это Апеллес, кстати, упросил меня оставить в покое моих пунийских матрон и девиц, предающихся непристойным языческим обрядам в первое полнолуние марта у того самого водоема.

Мальчишкой в любознательную пору отроческого созревания я подглядывал за их женским обрядовым рукоблудием, когда они пальцами нежно ублажают друг дружке груди и влагалища, омываясь после бешеных, скажем, истерических языческих танцев и кружений. Как-то раз наставник Полигистор застал за тем же рукоблудным занятием в ту минуту вожделенно подсматривающего, надлежаще надрал ему уши и отвел к отцовской любвеобильной и пышнотелой рабыне, наказав ей преподать мне уроки совместной техники и физиологии эстетического эроса мужчины и женщины.

В чем у нас дидактика и пайдейя он ей объяснил попросту, по-латыни. Всяких ученых греческих слов она не знала, но кое-чему из усвоенного в лупанарах Картага, научила и меня, грешного…

Ох, Аврелий, прошу простить глупца. Опять я тебе неуместно исповедуюсь…

Однако истина мне дороже, все ж таки ты не прав, без достаточных на то оснований рассуждая о четырех категориях темпераментума у Гиппократа. Ибо надлежащее соотношение индивидуальных черт характера людей строго привязано в генесисе к их географическому местопроживанию. Сейчас я тебе это неопровержимо докажу доподлинными цитатами Гиппократа, которые для нас записал и прокомментировал величайший Гален…

Натурфилософской беседой доминус Флакк развлекал прелатуса Аврелия до самого позднего вечера. Не преминул и покритиковать его труды, какие не так давно предоставил к прочтению патрона библиотекарь и либрарий Полигистор.