Иван Катавасов - Блаженство по Августину

Две другие злодейки на то смотрели в превеликом страхе. Как только преступная повитуха возопила и заговорила, их увели прочь. После они правдиво и чистосердечно подтвердили все факты и акты, какие знали. Чуть ли не слово в слово повторяли себя, повитуху, возлагали всякую вину на мужей и полюбовников. Для порядка срамные волосатые щелки факелом им чуток опалили, но женское детородство не увечили. Слегка прижгли железом той и другой по одному сосцу для пущей достоверности и ясности всего протокольно вымученного.

С мужчинами, правда, пришлось повозиться. Покрепче на излом оказались, сквернавцы. Должно быть, друиды-волхвы их заколдовали и зачаровали бесовской силой. Не знаю как, но с магией разделался отпущенник Апеллес. Наверное, Бог помогает благочестивым.

Одному друиду египтянин неуловимо и бескровно вынул левый глаз и сжег его в кузнечном горне. У другого в мгновение ока извлек из мошонки тестикул и тоже его отправил в геенну огненную.

По правде сказать, с этими галльскими нечестивцами египтянин Апеллес обошелся вполне милосердно. Знаешь, всю, воистину спокойную безмолвную ярость, потаенное негодование и пыточное искусство он обрушил на гота. Toт, как выяснилось, надругался над целомудренной отроковицей Лоллией. Ему он воткнул полдюжины тонких спиц в пах и поясницу, заставив испражняться его же внутренностями. Не меньше чем на двадцать локтей выперло кишок из беспутного насильника.

Вряд ли пустопорожний злодей доживет до рассвета. Но остальные живы и относительно невредимы. Посмотрели на подельника и теперь исправно чирикают, поют, щебечут, как птички на дереве. Не иначе никому из них живьем расставаться с наличными потрохами до ужаса нежелательно.

Нам помогавший начальник готской рудничной стражи слезно и гневно просит выдать преступного соплеменника товарищам на расправу. Дозволяешь ли такое, Аврелий?

— Я помолюсь за спасение той преступной языческой, быть может, разумной души, мой Ихтис. Не сомневаюсь, телами преступников завтра поутру надлежащим чином по своему желанию и соизволению распорядится владетельный эквит Флакк…

Несомненно, на следующий светлый Божий день хозяин Ферродики и ближний комит викария Африки Флакк Секстиллиан Магон личной властью отдал необходимые и законные распоряжения, предварительно посовещавшись со святейшим епископом Аврелием Патриком Августином. Десятерых преступников, выживших после первичного дознания, постановили доставить в распоряжение правосудия высокородного Маркеллина в Картаг. Сопровождать в бережении уличенных в тяжких преступлениях рабов, женщин и колонов поручено вольноотпущеннику Апеллесу Магониону и турме тевестийской кавалерии центуриона Бебия Рифина. Все дорожные издержки доминус Флакк возмещает загодя. Отправляться всем в путь до полудня.

Крупные и мелкие обломки железорудного камня-жертвенника пунийской демоницы Аштарот, полностью утратившие женскую волшебную силу, доминус Флакк повелел пустить на выплавку металла для физических исследований.

Полусожженный молнией злосчастный дуб срубили по его приказанию еще до полудня, прежде чем епископ Аврелий Августин приступил к освящению новой часовни Всех Пресвятых Мучеников в старом языческом гроте подле чудотворного целебного источника. Его воды, как он объяснил пастве, отныне даруют благоверным и благочестивым женам излечение от женской маточной болезни, названной им ученым греческим словом «гистерия».

Это епископу Аврелию лекарь Флакк дал такой душевный и телесный совет, процитировав грека Гиппократа. Они же, вдвоем совместно обсудив, приговорили изготовить из горелой древесины срубленного каменного дуба большой крест, должным чином освятить его и водрузить над водоемом, дабы отвадить неразумных, коснеющих в двоеверии женщин Ферродики от языческих рукоблудных непотребств.

— …Ведь в одно и то же дерево молния дважды не ударяет, не правда ли? Или же я опять натурфилософски витаю во мраке заблуждений, мой многоученейший Флакк?..

В последующие четыре дня в февральские иды всем нашлись занятия по вкусу, уму и привычкам. Например, кот Гинемах натурфилософией не увлекался и потому ночью охотился на грызунов в лесах и в горах, а днем дремал поблизости от хозяина.

Доминус Флакк всецело погрузился в каждодневные рудничные и кузнечные хлопоты, заботы, неисправности, неувязки; контуберналы Ихтиса бдительно несли охранную службу, в то время как епископ Аврелий от зари до зари отдавался приятному и полезному препровождению дневного времени в богатейшей научной библиотеке Ферродики. Много читал, писал, а Полигистор и три подсобных раба-либрария усердно переписывали для него редчайший полный список сорока одной книги ученейшего римского мужа Марка Варрона о вещах и древностях человеческих и божественных. Само по себе последнее сугубо в языческом понимании и в философской трактовке.

На пятый день пополудни епископ тепло распрощался с гостеприимной южной Ферродикой и со всеми ее обитателями. Заночевать он намеревался в кесарском сальтусе Дилекта, чтобы с рассветом двинуться домой на север в неблизкий путь в Гиппо Регий. Долго где-нибудь отдыхать в дороге ему без нужды.

В Дилекте Аврелия Августина и его свиту дозором встретил, с хитрецой улыбаясь, вексиларий Секст Киртак. Начальство он высмотрел издалека и первым долгом сопроводил святейшего епископа Аврелия и славнейшего центуриона Горса в усадьбу кузнеца Мария Гефестула.

Вернее вспомнить: со своим ладным сельским домишком и отрадно обустроенной кирпичной кузней одноглазый операрий фактически распростился к тому времени.

— …Нумидийцу родом из номадов собраться в дорогу недолго. Раз-два, и вперед к новой земле под новые небеса, — доложил начальствующим лицам эксплоратор Секст. — Весь домашний скарб, чад и домочадцев Марий отправил с караваном константинопольского купца в Гиппон. Скотину его и полевых рабов мы с выгодой распродали. Большую часть купил вилик, не очень торгуясь.

Кривой кузнец, — опять хитро усмехнулся эксплоратор, — задержался здесь лишь с младшим из сыновей, преподобнейший Аврелий. Без тебя, говорит, ни шагу…

Да и не представал он так уж окривевшим на правый глаз, и кожаная повязка ему отныне без надобности, как заметил епископ. Вон отвратное бельмо, по всей видимости, слава Богу, отшелушилось и отпало.

— …Вишь, вышел, вылез третьего дня осколочек железа, сам собой вышел, твое святейшество! — радостно объявил поселянин, припадая к коленам, быстро спешившегося Аврелия. — Видно покамест мутновато, но сегодня намного яснее, чем вчера.

Исповедуй и благослови меня, Божий человек Аврелий. Истинно чудотворны твои праведные моления за нас, грешных. Богу они слышнее нашего мирского ропота и зряшных прошений.