Жюльетта Бенцони - Женщины Великого века

В честь приезда милой Кошечки король Карл II не поскупился на шелковые драпировки, гобелены, кружева и цветы. Пышно украшенный, древний Дуврский замок заметно помолодел. Богатое убранство полностью скрыло все те трагедии и осады, которые в свое время повидали эти старые каменные стены, так что мадемуазель де Керуаль была им очарована; он ей показался замком ее детских мечтаний.

Две недели пролетели, словно во сне, радостном и счастливом, рядом с дорогой принцессой, которую девушка везде сопровождала, следуя за ней тенью, ненавязчивой и полной грации. И все же, несмотря на эту скромность, она не сумела укрыться от пронзительного взора Карла II.

От своего деда Генриха IV – решительно судьба сводила Луизу с потомками, законными либо нет, этого Беарнца [58]– Карл, как и герцог де Бофор, унаследовал неумеренную любовь к женщинам. Гостеприимный король Англии обладал к тому же чувством юмора и легким нравом. В целом он куда больше походил на их общего деда, чем его французский кузен. Только Людовик XIV мог сравняться с ним по стати, однако Карл Английский был выше ростом. Хорошо сложенный и очень элегантный, он был обладателем прекрасной темной шевелюры, в которой к его сорока годам не блеснуло ни единой серебристой пряди. На смуглом лице с полными яркими губами сверкали выразительные глаза, и над всем этим царствовал крупный нос, по которому в нем безошибочно можно было признать Бурбона.

Нетрудно догадаться, что вокруг монарха всегда толпились хорошенькие женщины, в надежде получить хотя бы улыбку. Надо отдать справедливость, в Сент-Джеймсском дворце почти все дамы были хороши собой, за исключением, пожалуй, одной – королевы, законной супруги Карла.

При рождении Екатерины Брагансской феи явно обделили ее красотой. Это была тяжеловесная брюнетка, почти толстуха. Карл женился на ней – согласно легенде, он к тому времени уже вступил в тайный брак с Люси Уолтер, – вопреки собственной воле, из дипломатических соображений. Но едва закончилась церемония, король отчасти выместил свою злобу, отправив на первом же корабле всех придворных дам из эскорта португальской принцессы: целый полк несносных дуэний, закутанных в черное с ног до головы, прямых как палки и желтых как лимон. А после, якобы в целях – о лицемерие! – немного развлечь новоявленную королеву, Карл сам выбрал для супруги придворных дам.

Конечно, то было чистой воды лицемерие: король думал скорее о себе, чем о жене, ведь все выбранные им дамы были из числа красавиц, – и бедная Екатерина Брагансская от близости англичанок только проигрывала.

Самой блистательной из них была, бесспорно, герцогиня Кливлендская: Барбара Палмер, леди Кастлмен. Редкая красавица двадцати девяти лет, с черными как смоль волосами, пышными формами и непомерной гордыней сразу заставила вспомнить мадемуазель де Керуаль о «французском двойнике» Барбары – маркизе де Монтеспан. У леди Кастлмен был тот же неуживчивый характер, но в отличие от Монтеспан в ней не чувствовалось ни ума, ни породы, чего у француженки хватило бы на двоих. Но и этих жалких крох ума ей оказалось достаточно, чтобы заставить заговорить о себе как о женщине, равной которой в мире не существует.

Действительно ли считал так Карл? В этом легко усомниться, поскольку он изменял Барбаре, и не реже, чем королеве. Второй его метрессой была актриса из театра «Друри-Лейн», Нелл Гвин, бывшая торговка апельсинами, сначала попавшая на театральные подмостки, а оттуда – в королевскую спальню. Это была веселая, добродушная, острая на язык и дурно воспитанная деваха с копной ярко-рыжих волос; но эта «диковинка в юбке» очень забавляла Карла, который вскоре наградил ее ребенком, которого она как раз в то время ждала.

Понятно, что леди Кастлмен приходила от соперницы в ужас и ежедневно посылала на ее голову самые чудовищные проклятия, тем более убедительные, что она решительно не знала, как отдалить от нее короля. В этот момент и явилась ко двору принцесса Генриетта, и поскольку глаз у Барбары был наметан, она быстро заметила интерес монарха к молоденькой бретонке. Вопреки обыкновению, Барбара не выразила ни малейшего неудовольствия, даже напротив: новое увлечение могло сыграть свою службу, отвратив короля от пагубной привязанности.

На свой счет пылкая герцогиня не имела опасений: что она могла потерять, разве что статус «официальной фаворитки»? Да и в это поверить ей не позволяла гордость. В остальном же… она буквально была засыпана титулами, милостями и привилегиями… и кроме того, леди Кастлмен сама завела незатейливую любовную интрижку, позволившую ей с лихвой возместить ставшие нечастыми визиты короля. Притом француженка была, подобно ей, католичкой, в то время как отвратительная Нелл Гвин – протестанткой. А для таких женщин, как леди Кастлмен, религиозные войны продолжались и в опочивальнях.

Другое дело – актриса, ту не на шутку обеспокоило впечатление, произведенное на короля прелестной фрейлиной Мадам. Красива, знатного происхождения, прекрасно умеет себя держать – сравнение было явно не в ее пользу! Ну и долго же тянулось время для Нелл Гвин, которой не терпелось дождаться возвращения принцессы во Францию: главное, чтобы та не забыла увезти с собой опасную бретонку.

Рано или поздно, но пребывание в Англии подошло к концу. Тайный договор, привезенный Мадам, был подписан в узком кругу в апартаментах принцессы и в присутствии мадемуазель де Керуаль: король Англии принимал обязательство поддержать короля Франции в войне против Голландии и сделаться в своей стране ревностным сторонником католицизма. Взамен Людовик XIV обещал помочь «дорогому кузену» золотом и войсками, ибо, хотя Карл II и жил на широкую ногу, денег ему всегда не хватало, а содержание короля зависело от Парламента, который не всегда охотно развязывал перед ним кошелек.

Отложив перо, которым он только что подписал договор, Карл велел внести сундуки и шкатулки, которые не замедлил открыть. Там находились драгоценности и редкие ткани – подарки дорогой, нежно любимой сестре в знак признательности короля. Ослепленная этим великолепием, Генриетта горячо его поблагодарила. И тогда он спросил:

– Не оставите ли и вы мне какой-нибудь сувенир в память о вас?

– Сувенир? Да все, что пожелаете, Карл! Сейчас я пошлю за своими вещами! Луиза, дорогая, велите принести…

Но король остановил девушку властным жестом и, взяв ее за руку, подвел к Мадам.

– Вот, дорогая сестра, единственный подарок, который я желал бы иметь на память о вашем визите. Да и существует ли на свете более редкое сокровище?

Генриетта удивленно подняла брови, а Луиза, зардевшись как маков цвет, склонила голову, не осмеливаясь посмотреть на свою госпожу. Услышанное не только смутило ее, но и испугало: как-то воспримет это принцесса? Не дай бог, подумает, что она кокетничала или между ней и королем…