Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

— Что тебе угодно, хозяин?

— Они предложили удочерить девочку.

Гильем снова пощупал векселя.

«Теперь можешь удочерять хоть два десятка!» — едва не вырвалось у него, но он лишь сказал:

— Пожалуйста, если тебе угодно.

— Но я не знаю, как вести себя с детьми, — ответил Арнау.

— Им только нужно дать любовь и кров, — вмешался Себастьян. — Кров у тебя есть. Да и любви, мне кажется, предостаточно.

— Ты мне поможешь? — Арнау беспомощно посмотрел на Гильема.

— Я повинуюсь тебе, что бы ты ни задумал.

— Мне не нужно повиновение, я хочу… Я прошу помощи.

— Твои слова делают мне честь. Я помогу тебе от всего сердца, — пообещал Гильем. — Сделаю все, что тебе понадобится.

Шестилетнюю девочку звали Мар.

Уже через три месяца она стала забывать боль от удара, нанесенного ей эпидемией чумы, которая забрала у нее родителей. С тех пор как Арнау удочерил ее, звон монет и скрип пера в учетных книгах обмена заглушался смехом, шумом и беготней ребенка, которые наполняли весь дом.

Арнау и Гильем, сидя за столом, отчитывали девчушку, когда той удавалось убежать от рабыни, купленной Гильемом для того, чтобы она присматривала за малышкой. Пристыженная, девочка стояла перед ними, а потом, лукаво улыбнувшись, убегала.

Арнау настороженно принял рабыню по имени Донаха.

— Мне не нужны больше никакие рабы! — кричал он, не слушая возражений Гильема. Гильема, который был не рабом, а другом.

Но когда девушка, исхудавшая, грязная, в изношенной донельзя одежде, стала плакать, Арнау притих.

— Лучше, чем здесь, ей нигде не будет, — сказал Гильем. — Если тебе это не нравится, пообещай девушке свободу, но тогда ее продадут другому человеку. Ей нужно есть, а нам нужна женщина, которая будет заботиться о ребенке.

Он повернулся к девушке, и та вдруг опустилась перед Арнау на колени.

Наблюдая, как тот пытается поднять ее, мавр, прищурившись, добавил:

— Ты не представляешь, сколько пришлось страдать этому юному созданию, но, если ее вернуть к нормальной жизни, она будет так благодарна…

Арнау уступил скрепя сердце.

Помимо ухода за ребенком, Гильем нашел решение, как распорядиться деньгами, вырученными от продажи рабов. Заплатив Хасдаю, как партнеру продавцов в Барселоне, он вручил огромную сумму, полученную от продажи, некоему еврею. Тот был доверенным лицом Хасдая и находился в Барселоне проездом.

Однажды утром в их лавке появился Абрахам Леви́.

Это был высокий сухощавый человек, одетый в черный сюртук, на котором выделялся желтый кружок.

Абрахам Леви поприветствовал Гильема, а тот представил его Арнау.

Сев напротив менял, еврей вручил Арнау вексель от полученных доходов.

— Я хотел бы положить эту сумму в ваше заведение, сеньор Арнау, — сказал он.

У Арнау округлились глаза, когда он увидел обозначенную сумму, и он, волнуясь, передал документ Гильему, заставив его внимательнейшим образом прочитать бумагу.

— Но… — начал было Арнау, пока Гильем изображал удивление, — это очень большие деньги. Почему вы принесли их ко мне в лавку, а не в одну из ваших?..

— Братьев по вере? — уточнил еврей. — Я всегда доверял Сахату. Я не думаю, что смена имени изменила его характер, — сказал он, глядя на мавра. — Мне предстоит очень долгий путь, и я хочу, чтобы именно вы и Сахат распоряжались моими деньгами.

— За такую сумму вознаграждение должно составить четверть только за то, что она положена у нас в лавке, не правда ли, Гильем?

Арнау посмотрел на мавра, и тот с готовностью кивнул.

— Как же мы выплатим ваше вознаграждение, если вы отправляетесь в длительное путешествие? Сможем ли мы связаться с вами?

«Зачем столько вопросов, Арнау? — с досадой подумал Гильем. — Я ведь не давал ему столько инструкций».

Но еврей с ловкостью вышел из ситуации.

— Вложите их снова, — ответил он. — И не стоит так волноваться. У меня нет ни детей, ни семьи, и там, куда я еду, мне не понадобятся деньги. Однажды, может быть не скоро, я захочу воспользоваться ими и тогда пошлю кого-нибудь к вам. Но до тех пор вы не должны тревожиться по поводу денег. Я сам свяжусь с вами. Простите за беспокойство.

— Как вы можете меня беспокоить? — растерянно произнес Арнау, и Гильем облегченно вздохнул. — Если вы хотите именно этого, да будет так.

Они заключили сделку, и Абрахам Леви поднялся.

— Я еще должен повидаться с некоторыми друзьями в еврейском квартале, — сказал он, прощаясь с ними.

— Я провожу вас. — Гильем посмотрел на Арнау, молча спрашивая у него позволения.

Тот кивнул.

Гильем и Абрахам Леви пошли к нотариусу, и в его присутствии еврей составил платежное поручение по депозиту, который он только что оставил в лавке Арнау Эстаньола. Тем самым он отказывался от всякого вознаграждения, которое может быть получено по этому депозиту.

«Все остальное — вопрос времени», — думал Гильем, шагая по Барселоне.

Формально эти деньги были собственностью еврея, как следовало из книг Арнау, но их никто никогда не сможет потребовать, поскольку еврей составил платежное поручение в его пользу. А пока три четверти тех доходов, которые даст вложенный капитал, будут собственностью Арнау, и это более чем достаточно для умножения его состояния.

Вернувшись в лавку, Гильем тщательно спрятал документ в своей одежде.

Той ночью, когда Арнау уже спал, мавр опустился на колени у стола и нашел в стене тайник: вынимающийся камень. Обернув документ в плотную ткань для сохранности, он спрятал его за камнем, который задвинул как можно плотнее…

Когда-нибудь он попросит каменщика из церкви Святой Марии укрепить его получше!

Богатство Арнау будет покоиться здесь до тех пор, пока он не сможет рассказать ему об источнике происхождения денег. А это всего лишь вопрос времени.

Однако очень скоро Гильему пришлось крепко задуматься.

Однажды они с Арнау шли по берегу, возвращаясь из Морского консульства, где улаживали кое-какие дела. Барселона продолжала принимать рабов. Лодочники, забив свои фелюги, перевозили на берег мужчин и юношей, пригодных к работе, а также женщин и детей, чей плач заставил их обоих обернуться.

— Послушай меня, Гильем. Как бы плохо нам ни было, — твердо сказал ему Арнау, — как бы мы ни нуждались, я никогда не соглашусь финансировать требования с рабами. Я предпочел бы лишиться головы от рук городского палача, чем заниматься работорговлей.

Вскоре они увидели, как галера на веслах выходит из порта Барселоны.

— Почему она уходит? — спросил Арнау. — Почему не использует обратный путь, чтобы загрузиться товарами?

Гильем повернулся к нему, чуть покачивая головой.

— Она вернется, — с грустью произнес мавр. — После того, как выйдет в море, чтобы разгрузиться, — добавил он надломленным голосом.