Джек Хайт - Орлиное царство [litres]

– Я верю тебе, Селим. Но знайте все. Когда я выясню, кто убил нашего господина, его ждет виселица, клянусь.

Джон молился, стоя на коленях на каменном полу среди множества других людей перед входом в покои Амори. Он поднял голову, когда из спальни короля послышался тихий стон боли. Три недели назад Амори заболел. Его состояние постепенно ухудшалось, понос сменялся рвотой, потом бредом. Совсем недавно для последнего причастия призвали Вильгельма. Джон слышал рыдания Балдуина, который молился неподалеку. И не у него одного на глазах были слезы. Дело было не только в том, что король умирал; он заболел в самый неподходящий для королевства момент.

Смерть Нур ад-Дина давала франкам беспрецедентную возможность. Алеппо и Дамаск были слишком слабыми, чтобы в одиночку выстоять перед Саладином или племянником Нур ад-Дина, Сайф ад-Дином, который правил из Мосула. Еще в прошлом месяце Амори повел армию к Дамаску, вынудив эмира Аль-Мукаддама пойти на союз с Иерусалимом. Джон посмотрел на Раймунда, графа Триполи, который стоял на коленях рядом с Рено де Шатильоном. Этих двоих выпустили на свободу, что стало частью сделки. Алеппо также прислал послов, чтобы заключить союз. Когда договор будет подписан, королевство наконец окажется в безопасности. Но Амори умирал, а вместе с ним и все надежды на союзы.

Джон уже собрался вернуться к молитве, когда дверь спальни распахнулась и вышел Вильгельм, который опустился на колени рядом с Джоном.

– Как он? – шепотом спросил Джон.

– Совсем плохо. Не думаю, что он меня понимал, – ответил Вильгельм.

Джон склонил голову и возобновил безмолвную молитву. Через мгновение дверь снова открылась и из спальни появился одетый в сутану лекарь короля, Деодат, и Джон заметил, что у него запали щеки. Джон познакомился с его медицинскими умениями, когда приходил в себя после пыток в руках Ираклия. Джон считал Деодата глупцом, но король ему верил. Деодат жестом подозвал Вильгельма. Джон также подошел.

– Я испробовал все возможные средства. Использовал крушину, чтобы очистить его от вредных телесных жидкостей, давал ежевичный сироп, лучшее средство от дизентерии. – Монах потряс головой. – Ничего не помогло.

Вильгельм выглядел так, словно его ударили в живот.

– Ты хочешь сказать…

Деодат кивнул и, закрыв за собой дверь, провел их в спальню короля. Бледный Амори лежал неподвижно, глядя в потолок. Пряди волос рассыпались по подушке. Вильгельм подошел к королю и закрыл его глаза, а потом снял кольцо с королевской печатью. Джон обратил внимание на ногти Амори и посмотрел на Деодата.

– Почему у него желтые ногти? Ты уверен, что он умер из-за дизентерии?

Монах презрительно на него посмотрел.

– Только не нужно учить меня моему делу! Это дизентерия. И все сопутствующие симптомы: рвота, кровавый понос и лихорадка.

Джон совсем не был в этом уверен. Он подумал о своем последнем разговоре с Агнес, которая намекнула, что Амори скоро умрет.

– Благодарю тебя, Деодат, – сказал Вильгельм. – Я уверен, ты сделал все, что было в твоих силах. Пожалуйста, приготовь тело короля. Семья и слуги захотят его увидеть.

Деодат кивнул.

– Дайте мне немного времени.

Джон вслед за Вильгельмом вышел из спальни, и все взгляды обратились к ним. Вильгельм открыл рот, чтобы заговорить, но Джон отвел его в сторону.

– Я не уверен, что короля не убили, – прошептал Джон. – Леди Агнес…

– Теперь уже не имеет значения, по какой причине он умер, – устало сказал Вильгельм. – Его больше нет. Мы – королевство без короля. Да поможет нам Бог.

Джон указал на принца.

– А как же Балдуин?

– Ему всего тринадцать, – ответил Вильгельм. – Он сможет занять трон через три года. А до тех пор править будет регент.

– И кто им станет? – спросил Джон.

– Сенешаль Миль де Планси возглавит правительство, пока королевский совет не назначит постоянного регента. – Вильгельм сделал глубокий вдох и повернулся к стоявшим на коленях дворянам и священникам. – Король умер! – громко провозгласил он.

На лицах собравшихся появилось потрясение. Некоторое время все молчали, а потом почти хором пробормотали:

– Да здравствует король!

– Что ты думаешь о новом короле? – прошептал Джону толстощекий священник, сидевший рядом с ним на церковной скамье.

Он кивнул в сторону Балдуина, который восседал на золоченом троне в центре святилища церкви Гроба Господня. Для коронации лицо Балдуина намазали белым свиным жиром, чтобы скрыть уродливые красные пятна, и он был в алом шелковом одеянии, расшитом золотыми нитями. Сенешаль Миль де Планси стоял на коленях перед королем, в руках он держал скипетр. Рядом с ним замер строгий маршал Жерар де Пужи, державший королевский меч, могучий клинок с длинной рукоятью, украшенной самоцветами. Далее расположились высокопоставленные дворяне и самые богатые купцы, потевшие на летней жаре.

– Ты много времени с ним проводил, – продолжал священник. Его звали Бенедикт, и Джон вспомнил, что он был четвертым или пятым сыном французской дворянской семьи. – Он сможет править?

– А почему нет? – прошептал Джон в ответ.

– У юноши проказа, да поможет ему Бог, – тихо сказал Бенедикт.

Джон сухо улыбнулся. Более всего Балдуин ненавидел, когда люди недооценивали его из-за болезни.

– Он станет прекрасным королем, – ответил Джон.

– Это хорошо, – шепотом ответил Бенедикт. – Я слышал, мать уже начала вмешиваться в его дела. – Он посмотрел в сторону Агнес, стоявшей в первых рядах за колоннадой. – Ходят слухи, что эта женщина не понимает свое место и попытается править через сына. А еще говорят, будто ее дочь пошла в мать, она упрямый, своенравный ребенок. Однако она красива, не так ли?

В свои четырнадцать лет старшая сестра Балдуина Сибилла была изящной, а золотистые волосы и большие голубые глаза сразу привлекали внимание. Джон заметил, как некоторые лорды бросали в ее сторону страстные взгляды, и привлекала их не только ее красота. Балдуин не сможет произвести на свет наследника из-за проказы, таким образом, продолжение королевской линии зависело от Сибиллы. Теперь, когда она покинула монастырь Святого Лазаря в Вифании, Сибилла стала самой желанной женщиной в Святой земле.

Бенедикт наклонился к Джону и подмигнул.

– Но я предпочел бы мать, – прошептал он. – Она такая изысканная.

Джона избавил от необходимости отвечать Стефан, декан каноников, который бросил свирепый взгляд на Бенедикта и прошипел, чтобы тот смолк.

Предварительная часть церемонии подходила к концу, Балдуин встал с трона и опустился на колени перед Патриархом, который тихо молился, продолжая помазывать будущего короля елеем. Когда он закончил, Балдуин встал, и Патриарх возвысил голос, чтобы его услышали все собравшиеся.