Сандра Галланд - Страсти и скорби Жозефины Богарне

«Но Августа никак не соглашается, Бонапарт!» — только этим я и могла оправдаться.

В тот же день, половина пятого пополудни

— Посылаю за Эженом, — объявил Бонапарт.

— Она дала согласие?

Ну наконец-то!

— При соблюдении двух условий: я должен усыновить Эжена и ему отойдет по наследству итальянский трон.

— И что же?..

Бонапарт пожал плечами.

— Пришлось пойти ей навстречу, — застенчиво улыбнулся он.

1 января 1806 года, среда

Новый год! Не какой-то «Примиди»! Ура, республиканский календарь упразднен! [155]

У Каролины нервный приступ, она отказывается подниматься с постели.

— Я бы не слишком беспокоилась, ваше величество, — обронила Шастули, когда я готовила для Каролины корзинку лечебных настоек и мазей. — Говорят, княгиня Каролина заболела из-за помолвки принца Эжена, ведь теперь дети вашего сына будут занимать более высокое положение, чем ее гаденыши. Говорят даже, что она пыталась убедить императора развестись с вами и самому жениться на принцессе Августе.

Боже мой, что за глупая девчонка…

Понедельник, 6 января, День короля

Августе неможется, так что венчание придется отложить. Бонапарт отправил «на помощь» доктора Корвизара.

— Не нашел никаких недугов! — сообщил доктор.

— Притворщица, — улыбнулся Бонапарт, отдавая должное стойкости Августы.

Молюсь, чтобы скорее приехал Эжен. Я не смогу спать по ночам, пока они не дадут друг другу обеты у алтаря.

7 января, Мюнхен, снова идет снег

Августа «чудесным образом» выздоровела, но теперь у нее действительно растянуто сухожилие в лодыжке. Венчание придется отложить — до отъезда императора в Париж. Так сказала мачеха невесты.

— Тянут время, — покачала головой Шастули. — Как только император уедет из Мюнхена, снова откажутся.

Бонапарт объявил, что останется в Мюнхене до венчания молодых, когда бы то ни состоялось.

Шах и мат.

Без даты

Теперь я сама хвораю.

Пятница, 10 января, утро

Меня разбудил муж.

— У меня сюрприз для вас, — озорно улыбнулся он. Я даже взвизгнула от восторга! В дверях стоял Эжен.

— Боже милостивый, наконец-то ты приехал! — Я схватила его за руки и расцеловала. — Выглядишь, как будто неделю не слезал с лошади.

Он не брился и совсем зарос.

— Ты отрастил усы?

С ними он просто ужасен!

— Тебе не нравится? — спросил он, потянув себя за ус.

— Милый, ты самый красивый принц в Европе, но с этим ужасом придется расстаться. Бонапарт, пошлите кого-нибудь за цирюльником. Надо привести Эжена в божеский вид прежде, чем его увидит принцесса Августа, — сказала я, сжимая руку сына. Сердце у меня трепетало.

Эжен посмотрел на Бонапарта, потом на меня.

— Что означает этот взгляд? — Я медленно начинала понимать, что произошло. — Бонапарт, вы не…

— Все вышло как надо, мам, правда!

— Бонапарт, вы уже успели представить Эжена принцессе? Без меня?

Нечего и говорить, я была вне себя.

— Вы нездоровы, Жозефина. Мне не хотелось вас будить.

— Ну, теперь я всерьез заболела…

Теперь-то уж точно наши планы порушены — и все из-за уродливых усов!

— Как вы могли? Только посмотрите на него! Это же кошмар!

Эжен подал мне носовой платок.

— Все хорошо, мам, — со смехом сказал он.

— Ваш сын прискакал сегодня в десять утра, в точности, как и обещал. — Бонапарт одобрительно кивнул в сторону Эжена. — Я отвез его прямо к королю Максу, безо всяких формальностей, по-семейному.

— Должен сказать, я немного нервничал.

— И?.. Как прошло? Что там было?

— Король Макс велел дочери выйти к гостям, — объяснил Бонапарт. — Она пришла, но стояла, глядя в камин. Мне даже показалось, что бедная девочка дрожит.

— Просто Августа не ожидала, что ее представят вот так, без всякого предупреждения, — объяснил Эжен.

— Продолжайте, Бонапарт, — медленно произнесла я. В голосе сына прозвучало нечто, чрезвычайно меня заинтересовавшее… Мужская нежность, забота, стремление защитить?

— Вот, собственно, и все. Мы, родители, вышли из комнаты, чтобы молодые люди могли побыть наедине.

— И?.. — Я, как малое дитя, приложила пальцы к губам.

— Августа была расстроена, мам. Сказала, что согласилась выйти за меня только в угоду отцу.

О нет!

— Я ответил, что если она действительно против, то я сделаю все возможное, чтобы свадьбы не было.

— Эжен, не может быть! — В тревоге я оглянулась на Бонапарта. Неужели мой сын не понимает, как это важно?

Бонапарт усмехнулся:

— Не стоит волноваться, Жозефина. Выходя из комнаты, Эжен и принцесса держались за руки.

— Ты… ей понравился, Эжен?

Сын застенчиво улыбнулся.

— Мы полюбили друг друга, мам.

Веселясь, Бонапарт дернул Эжена за волосы:

— Ах ты сердцеед!

Прекрасное воскресенье, 12 января

Днем прошла тихая церемония: Бонапарт усыновил Эжена и объявил его наследником итальянского трона. Они обнялись, в глазах Бонапарта я видела любовь. В глазах Каролины — совсем иное чувство.

14 января

В семь часов вечера в Королевской церкви Эжен обвенчался с принцессой Августой-Амели Баварской. Молодые не могли глаз друг от друга отвести, все мы купаемся в свете этой удивительной любви. По здешней традиции мы с Бонапартом проводили новобрачных до дверей их покоев.

— Итак… — сказал Бонапарт, прокашлявшись, — ну, кажется, всё.

Он схватил Эжена за руку и основательно ее встряхнул.

Я обняла свою невестку:

— Не могу передать, как я счастлива!

Чистая правда.

Августа посмотрела на Эжена и подала ему руку.

— Ну да, кажется, все, — повторил Эжен слова отчима.

Я расцеловала обоих и, взяв Бонапарта под руку, потянула его прочь. Взявшись за руки, мы шли по широким мраморным коридорам, и на нас сверху вниз взирали люди, изображенные на портретах вековой давности.

27 января 1806 года, наконец-то в Париже

При виде Гортензии слезы чуть не брызнули из моих глаз.

— Ты что же, вовсе не ешь? — воскликнула я, обнимая дочку. Как она исхудала!

— Да все хорошо, мам, — заверила она меня. — Ну, рассказывай же скорее.

— Вы с Луи собираетесь сегодня увидеть Тальма в роли Манлия? — спросила я.

Прежде чем она успела ответить, за открытой дверью послышались детские голоса. Маленький Наполеон бросился в мои объятия:

— Я умею считать, бабушка!

— Замечательно, — похвалила я внука, покрывая его щеки поцелуями.

Малыш Пети подошел ко мне и шлепнулся на ковер. Я затаила дыхание, ожидая, что он заревет. Но он, цепляясь за подол моего платья, поднялся на ноги. Я взяла его к себе на колени, Маленький Наполеон встал рядом.

— Что за сокровища ты нам подарила! — растрогавшись, сказала я дочери.

Среда, 29 января