Сандра Галланд - Страсти и скорби Жозефины Богарне

— О да! — ответила я, думая о том, что мой сын отныне не будет жить в Париже и даже во Франции. Я вдруг поняла, как сильно буду по нему скучать.

Без даты

— Мам, я так волнуюсь, что перестал спать, — признался Эжен. — Мне ведь всего двадцать три года.

— У тебя самые лучшие наставники. Бонапарт так тебе доверяет!

— Я буду скучать по тебе и Гортензии. Как же ее сыновья? Маленький Наполеон забудет меня.

— Придется подыскать тебе жену, — сказала я, дразня его.

6 июля, Генуя

Как и опасались, Англия объединилась против нас с Австрией и Россией; еще одна коалиция монархий намерена покончить с Французской республикой. [148] Англия участвовала в этом союзе финансово, оплачивая России и Австрии отправку войск против Франции.

— Я должен немедленно ехать в Париж! — суетился Бонапарт, приказав закладывать карету. Позволит ли он мне ехать с ним?

— Поеду без остановок, — предостерег он, — буду в движении день и ночь.

— Пускай, — кивнула я и, позвонив, велела горничной укладывать сундуки. Теперь я уже готова выехать, а он — еще нет.

11 июля, Фонтенбло

Мы приехали в Фонтенбло раньше, чем нас ожидали. Растерянные повара насилу сумели найти немного жесткой баранины, чтобы нас накормить.

Я тотчас свалилась в постель (у меня отекли ноги) и несколько часов проспала, то и дело просыпаясь. Никто не верит, что мы доехали из Генуи за восемьдесят пять часов: это рекорд, даже если у перевала Мон-Сени непогода задержала нас на три часа.

Милан

Дорогая мама, тебе будет приятно узнать, что я последовал твоему совету устроить питомник для выращивания деревьев для моего королевства. Фруктовые деревья здесь неизвестны. Что-нибудь посоветуешь?

Также думаю о создании музея, в котором бы выставлялись произведения искусства, хранящиеся сейчас в подвалах монастырей и церквей. О многом мечтаю: о библиотеке, о музее естественной истории, о медицинском музее (не смейся). Думаю, здесь была бы уместна школа модельеров. Каждый день получаю письма от папы. Многому учусь у него. [149]

Миллион поцелуев. Ужасно скучаю по тебе и Гортензии. Поцелуй за меня моих племянников, напомни им об их одиноком дяде.

Р. S. Рад сообщить, что мои усилия по борьбе с городским насилием уже принесли заметные результаты.

19 июля, Париж

— Мы с Иоахимом искренне поздравляем вас с назначением вашего сына вице-королем Италии, — лучезарно улыбнулась Каролина, соединяя кончики пальцев. — Не так ли, Иоахим?

— Наш император безупречен в своей мудрости. — Иоахим снял свою розовую шляпу и, поклонившись, не без труда выпрямился.

— Что у тебя с ногой? — обеспокоился Бонапарт. — Займись ею, нам скоро скакать.

Поскачут на войну.

— Ах, это лишь пустяк! — ответила за мужа Каролина, но позже мне удалось выведать, что приключилось с его конечностью. Узнав о назначении Эжена вице-королем, Иоахим в бешенстве переломил о колено саблю.

2 сентября 1805 года, ближе к вечеру, Мальмезон

Некоторое время я не открывала страницы своего дневника. Теперь злость побуждает меня снова взяться за перо. Злость — и страх, должна я признаться. Днем заезжала Каролина, чтобы победным тоном сообщить: Иоахима назначили заместителем Бонапарта в предстоящей кампании.

— Поразительно, что место досталось не Луи и даже не Эжену, — промурлыкала она, словно кошка выпустила когти.

— Эжен занят в Италии, — сказала я. И, надо заметить, хорошо там управляется!

— Трудно ему, должно быть, без жены, — заметила Каролина, угощаясь ароматными пастилками, которых зачерпнула полную горсть. — Кстати, до меня доходили изумительные слухи. Говорят, Эжен женится на принцессе Августе Баварской.

— Принцесса Августа помолвлена с принцем Карлом, — спокойно ответила я.

Я испытала такое облегчение, когда она уехала! Какие бы переговоры ни велись, Каролине не должно быть до них ни малейшего дела.

9 сентября

Австрия вторглась в Баварию.

— Их надо остановить, — сказал Бонапарт и затворился в кабинете с военным министром. Очень скоро, сомнений нет, он объявит о нашем отъезде. Я уже отправила серебро, белье и мебель в Страсбург.

23 сентября, первый день республиканского Нового года

Уезжаем перед рассветом. Кареты — их пятьдесят — уже прибыли и выстроились в ряд. Я просматривала списки. Бонапарт только что велел проверить, упакованы ли телескоп и компас. Тогда я вспомнила, что нужно не забыть зубной порошок (для меня) и мазь от бородавок (для Бонапарта).

Надо бы убедиться, что повара готовят блюда, которые мы сможем взять с собой. Бонапарт не считает нужным останавливаться ради таких пустяков, как прием пищи, а уж об удовлетворении естественных потребностей я и не говорю.

26 сентября, полагаю

Мы в Страсбурге: позади еще одно путешествие, своей стремительностью напоминавшее птичий полет. Это стремление поспевать за Бонапартом меня погубит!

Мы выехали в четыре утра и ехали без остановок два дня. На каждом постоялом дворе колеса кареты охлаждали, ведрами выливая на них воду. Но я не жалуюсь, — не то Бонапарт велит мне оставаться.

По дороге сломалась карета со всей кухонной утварью. Из пятидесяти карет (пыль была ужасная) только пять сейчас на ходу.

Бонапарт уже работает, организует нападение на австрийцев.

— Скорость — мое оружие, [150]— говорит он.

1 октября, Страсбург

Бонапарт уехал сегодня утром.

— Поцелуй на удачу, — обнял он меня, надевая свою потрепанную шляпу. Пять лет он не был на войне. Я знала, что ему не терпится.

— Я буду думать о вас.

И молиться, конечно (этого я не сказала).

— Я поставила ячменную воду в карету — вы найдете ее в верхнем правом отделении шкафчика. Это и еще несколько снадобий помогают «поддерживать равновесие», как Бонапарт это называет.

— Мы скоро вернемся! — крикнул он, стоило карете тронуться. — Обещаю!

12 вандемьера, [151] одиннадцать часов пополудни, Мюнхен

Враг разбит, потерял голову. Все говорят, что это — моя самая удачная кампания, самая короткая и красиво выигранная. Погода ужасная. Переодеваюсь по два раза на дню из-за дождя.

Люблю и обнимаю Вас.

23 октября, Страсбург

Большой пасьянс, малый пасьянс, «мельница». Каждый вечер раскладываю карты, молюсь о победе, боюсь поражения. Сегодня выиграла во все три игры.

— Мы победили, — объявила я своим дамам. В скором времени после этого прискакал запыхавшийся курьер и объявил: «Победа!» Я подарила ему свое жемчужное кольцо — так велика была моя радость.

27 вандемьера, Эльхинген

Сделал то, что намеревался. Уничтожил австрийскую армию. Теперь преследую русских. Их партия проиграна.