Михаил Гараз - Под знаком змеи

— Я буду вашей головой, как вы — моими руками и волей, — сказал новый вождь и обвел общину сверкнувшими из-под нависших бровей глазами. Затем отложил скипетр и выступил немного вперед, добавив голосом, полным силы и непонятной угрозы:

— А если я нарушу добрые старые обычаи или отступлю от закона, прошу вас направить меня к справедливости и правде, не покидать меня в ошибках — ведь я тоже человек из толпы людей, которые были и будут…

Так стал Мука-порис во главе тирагетов. Он рвался к этому высокому посту и не стеснялся в средствах: предавал, убивал, строил козни во имя одной-единственной цели — быть властелином над людьми.

С тех пор, как соплеменники надели на лоб Мука-пориса золотой обруч, прошло десять лет. Много дождей, ветров и снегов выпало и разметалось по земле с тех пор. Челюсти старых кодр у Хорибы стали сильно щербатыми — Мука-порис нисколько не стеснял тирийцев, и они без платы вывозили самый хороший лес для своих кораблей и продавали его в городах побережья Понта Эвксинского. Морские разбойники, притихшие во времена Аптасы, вели себя сейчас беззастенчиво: стража порта была распущена под тем предлогом, что община якобы не в состоянии ее содержать.

Школа, действовавшая при храме Асклепия, распалась, будто ее не было вовсе: жрецам предписывалось только принимать от людей жертвы богам.

Между родами тарабостас то и дело вспыхивали ссоры, которые гасить было некому. Мука-порис, наоборот, разжигал их: не терпя соперничества, он не желал, чтобы возвысился кто-нибудь из старейшин других родов.

Что касается споров из-за имущественных состояний, то у нового предводителя был один способ разрешать их — в свою пользу либо в пользу своего многочисленного рода. Подданным из Хорибы он назначил страшную повинность: присылать каждый год двух рабов сверх подати зерном и скотом.

Все эти гибельные для людей требования Мука-порис сопровождал угрозами, поднимая вверх свою палицу. Основой его власти было правило: обещай, но не выполняй; делай все так, чтобы тебя слушались и боялись; если же поднимется голос недовольства — режь языки; потребуют справедливости — разбивай головы.

— Это всё простые вещи, они не требуют никаких затрат или усилий и приносят полное послушание, — говорил он своим приближенным.

Можно было подумать, что Мука-порис — само воплощение зла и силы. Но его неотступно преследовал страх, что поднимется кто-нибудь сильнее его. И страх этот он гасил, наблюдая взаимное истребление родов. Он-то, Мука-порис, никого и пальцем не тронул. Заботился только об устроении охотничьих развлечений и разных увеселений. На охоте он по-прежнему показывал свое искусство стрельбы из лука, а на пирах наслаждался созерцанием разгоряченных от вина тарабостас, ломающих друг другу кости.

Чтобы развязать себе руки и избавиться от ответственности перед общиной, Мука-порис распустил отряды воинов, содержание которых оплачивала община. Он продал корабли, а для личной охраны призвал наемников из Тиры. Таким образом, он уже не должен был ни перед кем отчитываться.

Первую годовщину принятия символов власти он отметил тем, что приказал снести столбы с законами Аптасы. Это был знак, показавший людям, что колесо несчастий завертелось.

Вскоре Дувру покинули гончары и резчики по дереву, кузнецы, золотых дел мастера…

Город стал быстро приходить в упадок. Виноградники зарастали сорняками, пасеки встречались все реже, отары редели. Все это являло собой яркий пример того, что бывает, когда волка допускают сторожить отару…

Теперь старики, отошедшие по возрасту от дел общины, жили лишь воспоминаниями, а молодые не смели перечить предводителю и мирились с положением рабов в своем собственном доме.

Следуя приказу нового предводителя, дочери Герулы поселились во временных хижинах. Загон на холме разрушился, а дом красавицы Асы-тедис опустел…

Мастер Басчейле не мог знать, что они пристали к владениям бывшего предводителя племени тирагетов из Дувры.

Изгнанные со своих исконных земель, они вышли из Краса-пары вместе с другими семьями тарабостас, пастухов и хлебопашцев. Даки-скитальцы лелеяли надежду найти пристанище среди своих восточных сородичей — тирагетов. Возчики соли принесли как-то добрую весть, что в долине Тираса процветает их главное поселение — Дувра. Кочевники, дескать, обходят ее стороной, ибо там холмистая земля, а им больше по нраву открытые места.

И еще говорили возчики, что самые большие города гетов — Патридава на Риасе [21] Риас — древнее название Реута. и Дувра на Тирасе — держат свои ворота открытыми для всех скитальцев, спасающихся от гонений. Мастерам оказывалась особая честь — их руки были нужны для постройки хижин, укреплений, защитных валов и других работ.

Вскоре, однако, изгнанники поняли, что главные дороги к Патридаве и Дувре закрыты, а те, что открыты, — слишком длинные и путаные, чтобы пуститься по ним в эти смутные времена. Они решили разместиться у родников в сердце лесов по ту сторону Пирета. Только Басчейле не захотел остаться — шел и шел дальше со своей семьей, пока не набрел на Черный Ручей. Следуя по этой водяной нити, они достигли устья речушки, впадавшей в Тирас. Здесь их и застала осень.

Горловина Черного Ручья была отличным местом для зимовки. Мастер выбрал скалистый берег, стоявший лицом к солнцу, и спешно построил здесь хижину с широкой завалинкой; рядом сколотил загон для немногих оставшихся овец.

Он заготовил сухой травы на зиму, вместе с Алученте принес несколько деревянных колод и принялся выстругивать лодку. Продолжить путь он решил по воде, и надо было успеть выстругать лодку до холодов и дождей. Местные пастухи сказали ему, что если они захотят направиться к крепости Котизона, то должны плыть вверх по реке, а если в Дувру — то вниз, к югу.

Вскоре лодка была готова.

Басчейле решил сделать пробную вылазку и направился вверх по реке. На пути к Котизоне, покинутой и разрушенной, ему встретились поселения, жавшиеся к правому берегу. При виде его лодки местные жители собирали сети и исчезали из виду.

Он вернулся назад, по пути настреляв гусей и уток и порыбачив ивовым удилищем. Лодка его была полна дичи и рыбы, когда он пристал к знакомому берегу.

Зима пришла в свое время с метелями и жестокими морозами. Ептала и Мирица больше сидели у огня, вязали или пряли тонкие нити для одежд. Басчейле ловил рыбу; Алученте носился по лесу, возвращаясь с добычей.

Однажды утром, проснувшись, скитальцы обнаружили, что загон пуст: овцы растерзаны, собака пропала. Видно, здесь побывали волки, а обитатели хижины даже не услышали. Совсем сиротливая и безрадостная настала для них жизнь.