Михаил Гараз - Под знаком змеи

Роместа шла молча, покусывая пересохшие от жажды губы. «Так, наверно, гнали и мою бедную маму, — думала она, смахивая со щек набегавшие слезы. — Боги покинули нас».

Показались первые обработанные доля — высокие и густые посевы пшеницы, бобов и чечевицы. Это означало, что они приближались к поселениям греческих колонистов на морском побережье.

Бастобалос ослабил веревку, которой были связаны пленницы, и с сочувствием посмотрел на них. Он не одобрял действий Албонака.

— Для чего тебе нужно было разрушать селение? — спрашивал он главаря.

— Не твое дело, толмач, — отвечал тот. — Я в тебе сейчас не нуждаюсь. Род твой ослаб, и мы сотрем его с лица земли, чтобы не стоял нам поперек дороги, не мешал идти к гнезду солнца.

— Понятно. Но боги накажут тебя за это бесчинство.

— Будешь перечить мне — прикажу бить кнутом…

Бастобалос опустил глаза, удрученный.

Некогда он служил в римском гарнизоне Тиры. Однажды ему приказали тренироваться в стрельбе из лука, пуская стрелы в одного бедолагу, осужденного на смерть за то, что не смирился со своей рабской долей, поднялся против хозяина.

Бастобалос отказался выполнить приказ. Он сказал в лицо начальнику гарнизона: «Я нанимался в солдаты, а не в палачи». Тот подумал и ответил: «Хорошо, Бастобалос, ты свободен». И призвал другого воина. Воин исполнил экзекуцию с тем же удовольствием, с каким получал плату за службу; среди людей всегда могут найтись низкие души.

Вскоре, однако, Бастобалоса позвали к начальнику гарнизона. У него отобрали оружие, одежду и бросили в подвал. Невыполнение приказа равнялось нарушению присяги и имело самые тяжкие последствия.

Затем он был отдан под суд и осужден на галеры; его должны были приковать на военном корабле вместе с другими гребцами-рабами, где он и окончил бы свои дни в унижениях и муках.

К счастью, ему удалось бежать до исполнения приговора. Ночью он переплыл лиман на хрупкой, как ореховая скорлупа, лодке. После блуждал по степи в поисках покинутого жилья.

Время года было уже осеннее, приближались холода, и он осмелился явиться в лагерь кочевников. Те приняли его, но с подозрениями и сомнениями: не лазутчик ли он?

Чтобы узнать всю правду, его связали веревками и били, мучили несколько дней. Кормили остатками со своего стола.

В те горькие дни он подружился с Далосаком, которому было поручено строго охранять его. Юный кочевник приносил ему тайком мясо, ослаблял веревки на руках и ногах.

Когда лагерь переместился восточнее, в долину небольшой речки, Албонак дал ему свободу при условии, что он будет у него толмачом.

С тех пор прошло много времени. Бастобалос участвовал в походах против тирагетов, венедов [28] Вене́ды — западная ветвь древнейших славянских племен. и других племен. Это его удручало. Он все чаще задумывался, как избавиться от пут, связывавших его с предводителем кочевников. Албонак был силен и хитер…

Сейчас, проходя по полям колонов, Бастобалос вспомнил свое прошлое, беды, через которые довелось ему пройти. Воспоминания сменились мыслью о пленницах: чем помочь этим несчастным?

Когда он заговорил на фракийском языке, они посмотрели на него враждебно. А та, что с волосами цвета спелого овса, сказала прямо в лицо:

— Подлый предатель! Не смей приближаться ко мне!

И он не приближался.

«О богиня Бендис, укажи мне, чем облегчить судьбу этих детей моей земли?»

Далосак затянул песню, тягучую и тоскливую, как скрип повозок; он не подозревал, о чем думает его друг.

Под изнуряющим солнцем караван едва продвигался через луга. До дороги, которая вывела бы их к лиману, было еще далеко.

Албонак, казалось, дремал. Его конь шел позади, привязанный к повозке.

Вдали показались рощи…

— Далосак, брат мой, слышишь меня? — тихо проговорил старый воин.

Тот прервал песню и повернулся к нему лицом:

— Слышу, Бастобалос. Что за печаль привязалась к моему другу?

— Скажи, тебе не жаль этих женщин? В чем они провинились, что их гонят в рабство?

— Жаль? Кому нужна твоя жалость? — ощетинился Далосак. — Может быть, этой, с соломенными волосами?

Бастобалос посмотрел на него с укоризной и вздохнул:

— И этой, и всем остальным… Давай освободим их! Пусть идут куда глаза глядят. — Он кивнул головой на деревья впереди.

— Видно, тебе жизнь надоела, старик! Хочешь, чтобы Албонак отрезал нам головы? Ну и желание! — Далосак откинулся на круп лошади и опять затянул свою песню.

Бастобалос замолчал и нахмурился. Его глаза мерили дали. Деревья, которые могли бы спрятать пленниц, были уже позади.

Вдруг справа от них послышался конский топот.

Далосак приподнялся. Оба посмотрели в ту сторону. На них несся галопом отряд конников. Пыль, поднятая копытами, вилась следом большим облаком.

Бастобалос и Далосак взялись за оружие. Албонак отбросил в сторону ткань, закрывавшую повозку. Мгновением позже он уже сидел верхом на коне, чуть было не рухнувшем под тяжестью грузного седока.

— Э-гей, погань! — Он сплюнул от злости и хлестнул коня, выходя навстречу тем, кто на них мчался.

Бастобалос й Далосак пришпорили коней, чтобы догнать его.

— Ничего опасного, — сказал толмач, разглядев конников. — Это стража из Ольвии [29] Ольвия — греческая колония на северном побережье Понта Эвксинского (к югу от современного Николаева). С 54 года н. э. находилась под протекцией Римской империи. . — Он вложил меч в ножны.

С некоторых пор сарматские племена перестали грабить греческие колонии на морском побережье. Грабежи сменились выгодным для обеих сторон обменом товаров. Кочевники привозили шкуры, рабов, а в обмен получали украшения, ткани, оружие, вина. Исключение составляли лишь аланы, продолжавшие нападать на мирные селения.

Однако конники не проскакали мимо. Они молниеносно разделились на два отряда, взяв караван в клещи. Это были стражники-ольвийцы в серых плащах и шлемах с высоким гребнем. Они остановились с копьями наперевес. Их командир приблизился к каравану.

— Кто вы такие и куда держите путь? — спросил он властным голосом.

— Эх, расколол бы я тебе башку! — взорвался Албонак. — Спрашиваешь, кто мы такие? А сам-то ты ходишь по чьей земле? — Он был одурманен бузатом и исходил слюной от гнева. — Растолкуй ему, Бастобалос!

Толмач перевел смысл его слов.

— Ты ошибаешься, варвар, это не ваша земля. Вы находитесь на землях Ольвии, — ответил командир, красуясь на своем коне. — И mя отвечаю за порядок в этих краях, потому и хочу знать: что вы делаете здесь, в приморских степях, принадлежащих Риму?!

Бастобалос перевел слова командира.

Албонак, вместо того чтобы подумать об опасности, разгневался еще больше:

— Нет, вы послушайте только! Он хочет знать! Тот, который пришел сюда с голой задницей, приблудился на нашей земле! Ха-ха! Слушай, ты, пришелец, индюк надутый, или не добрался наш род до Паннонии [30] Панно́ния — местность, занимавшая часть территории современной Венгрии, Югославии и Австрии. ? Сколько там еще осталось до вашего гордого Рима?