Кристин Ханна - Четыре ветра [litres]

– Я знаю, что ты чувствуешь, но не смей плакать, – сказала она. – Не из-за этого, не из-за того, что тебе пришлось испытать, чтобы здесь оказаться. Ты Мартинелли и ничем не хуже жителей Калифорнии.

Взяв детей за руки, она провела их по лужайке к трепещущему на ветру американскому флагу.

Коридоры школы были полны детей. Элса заметила, что на них косятся, что хорошо одетые дети их избегают. На доске с объявлениями висели приглашения на экскурсии, расписание мероприятий и информация о предстоящем родительском собрании.

Элса зашла в первый попавшийся кабинет и оказалась перед длинной стойкой, табличка на которой возвещала: «Барбара Маузер, администрация».

Элса кашлянула, привлекая к себе внимание.

Женщина, сидевшая за стойкой, подняла голову от бумаг.

– Я пришла записать детей в школу.

Женщина тяжело вздохнула и встала. На ней было элегантное голубое платье с матерчатым пояском, шелковые чулки и коричневые туфли на низком каблуке. Элса заметила, какие у нее ухоженные ногти, какая гладкая кожа.

– Вы принесли табели успеваемости? Документы о переводе?

– Мы уехали в спешке. Времена дома настали…

– Тяжелые для оки. Да.

– Мы из Техаса, мэм, – поправила Лореда.

– Как их зовут?

– Лореда и Энтони Мартинелли. Мы зовем его…

– Адрес?

Элса не знала, как ответить на этот вопрос.

– Мы… э-э…

Женщина повернула голову, закричала:

– Мисс Гаймен, идите сюда. Тут у нас бездомные. Оки.

– Мы из Техаса, – твердо сказала Элса.

Женщина пихнула ей листок бумаги:

– Читать-писать умеете?

– Господи, – сказала Элса, – конечно.

– Имена и возраст. – Женщина протянула карандаш.

Пока Элса записывала имена детей, в кабинет из коридора вошла женщина помоложе в накрахмаленном белом халате и шапочке медсестры. Она подошла к Лореде и начала перебирать волосы девочки.

– Вшей нет. Лихорадки нет… пока что. Девочке сколько? Одиннадцать?

– Тринадцать, – ответила Элса.

– Читать умеет?

– Конечно. Она отличница.

Медсестра проверила волосы Энта.

– Ладно, – наконец сказала она. – Большинство из ваших в одиннадцать работают в поле. Удивительно, что ваша дочь ходит в школу.

– «Наши» – это трудолюбивые американцы, которым выпала тяжелая доля, – сказала Элса.

– Идите за мной, – распорядилась миссис Маузер. – Но не вплотную.

Элса и дети последовали за администраторшей, которая остановилась в конце коридора.

– Мальчик. Тебе сюда. Ступай.

Энт схватил мать за рукав, уставился на нее.

– Все в порядке, – сказала Элса.

Он покачал головой, умоляюще глядя на нее.

– Иди, – сказала Элса.

Энт тяжело вздохнул. Обреченно ссутулился. Вяло помахал рукой, открыл дверь и исчез в классе.

– Не тяните время, – сказала администраторша, уже шагая по коридору.

Элсе пришлось заставлять себя следовать за ней. Лореда держалась подле матери.

У последней двери со стеклянной вставкой, на которой значилась цифра «7», администраторша остановилась.

– Ты, – она ткнула пальцем в Лореду, – заходи. Видишь три парты в дальнем конце? Выбирай любую. По пути никого и ничего не трогай. И, ради бога, не кашляй.

Лореда посмотрела на мать.

– Ты ничем не хуже других, – твердо сказала Элса.

Лореда открыла дверь в класс.

Чистые, хорошо одетые дети зафыркали. Некоторые девочки даже отодвинулись, когда Лореда шла мимо них. Рыжий мальчик зажал нос, и дети засмеялись.

Элса собрала все свои силы, чтобы отвернуться от закрывшейся за дочерью двери.

Выйдя из школы, Элса зашагала на север. Она не свернула к лагерю, а продолжила идти дальше. Через какое-то время показался ухоженный городок. На дорожном знаке в форме большой хлопковой коробочки было написано: «Добро пожаловать в Уэлти, Калифорния». Главная улица тянулась четыре квартала, Элса увидела явно неработающий кинотеатр, здание мэрии с колоннами и ряд магазинов. Она обошла все магазины, но ни на одной двери не обнаружила объявления, что требуется работник.

Центр социальной помощи находился чуть в стороне, на площади, окруженной цветущими деревьями, под которыми стояли скамейки. Перед зданием выстроилась длинная очередь.

Элса встала в хвост. Люди не смотрели друг на друга, не разговаривали. На суровых, замкнутых лицах мужчин и женщин ясно читалось, что здесь они потому, что отчаялись. И стыдятся того, что им нужно просить помощи у правительства. Да у кого угодно. Как и сама Элса, они всегда полагались на себя, на свой труд, а не на правительственные подачки.

Разглядывая товарищей по несчастью, Элса хоть немного сумела отрешиться от собственных переживаний.

Наконец подошла ее очередь. Под временным навесом сидел молодой человек в коричневом костюме с накрахмаленной белой рубашкой и узким черным галстуком. Коричневую шляпу с широкими полями он ухарски сдвинул набок.

– Вы за пособием? – спросил он, постукивая ручкой.

– Нет. Я найду работу, но мне сказали, что нужно зарегистрироваться. На всякий случай.

– Хороший совет. Хотел бы я, чтобы к нему побольше людей прислушивалось. Имя?

– Элсинор Мартинелли.

Он записал на красной карточке.

– Возраст?

– Господи, – сказала она, нервно рассмеявшись, – в следующем месяце будет тридцать девять.

– Муж?

Она помолчала.

– Нет.

– Дети?

– Лореда Мартинелли, тринадцать лет. Энтони Мартинелли, восемь лет.

– Адрес?

– Э-э-э…

– У дороги, – вздохнул он. – Где-то рядом?

– Около двух миль к югу.

Мужчина кивнул:

– Лагерь мигрантов на Саттер-роуд. Когда прибыли в Калифорнию?

– Два дня назад.

Молодой человек записал все это на красной карточке, потом поднял голову и сказал:

– Мы регистрируем всех, кто приезжает в штат. Для получения статуса резидента учитывается та дата, когда вы зарегистрировались, а не когда вы на самом деле приехали. Никакой помощи от штата вы не получите, пока вам не присвоят статус резидента, то есть пока вы не проживете в нашем штате год. Приходите снова двадцать шестого апреля.

– Год? – спросила Элса, нахмурившись. – Но… говорят, зимой работы нет. Разве не всем нужна помощь?

Молодой человек с жалостью смотрел на нее.

– Федеральные власти предоставляют помощь. Продуктовую. Раз в две недели. – Он дернул головой в сторону: – Вон там очередь.

Элса повернулась и увидела еще одну, куда более длинную очередь.

– Что такое продуктовая помощь?

– Фасоль. Молоко. Хлеб. Еда.

– То есть все эти люди стоят в очереди за едой?

– Да, мэм.

Элсе стало жалко худых женщин, стоявших со склоненными головами.

– Мне это не нужно, – тихо проговорила она. – Я могу прокормить детей.

Пока что.

В конце учебного дня Элса стояла у столба с развевающимся флагом и ждала детей. Ее подташнивало от голода – утром она совсем забыла прихватить для себя что-нибудь перекусить. После регистрации в Центре соцпомощи она провела в городке еще несколько часов в поисках работы, но скоро поняла, что ни один хозяин магазина или закусочной не наймет такую потрепанную нищенку, какой она выглядит.