Виталий Гладкий - Колыбель богов

Уж непонятно, что помогало больше больным и увечным — целительный воздух высокогорья, несомненная святость пещеры или бальзамы, состав которых был тайной диктейских жрецов, но люди чаще всего выздоравливали, притом быстро.

— Но отца нельзя тревожить! — возразил Даро. — Апикота сказал, что ему требуется покой.

— Два-три дня — не больше! — решительно сказал Акару. — Как только жар спадёт — а это непременно случится, отвар Апикоты очень действенен, проверено, — так и отправимся в путь. Чтобы его выдержать, у Видамаро вполне хватит сил.

Даро в ответ лишь беспомощно развёл руками…

Среди критских гор Дикти, Ида и Лефка-Ори (Белые горы), горные цепи с множеством вершин, были наиболее известными и почитаемыми. Ведь там родились многие боги, в том числе и Дивей. Величественные горные хребты, покрытые густым лесом почти до самых вершин, увенчанных белыми снежными шапками, были видны издалека. Мрачные скалы источали сотни родников с чистейшей водой, которую предпочитал пить сам минос, в горах росли в великом множестве лекарственные растения, обладающие большой целительной силой, а мёд диктейских пчёл, который собирали жрецы Дивея, был не только потрясающе ароматен, но и обладал удивительной животворящей силой.

К Диктейской пещере добрались за два дневных перехода. Казалось бы, до них рукой подать и по-хорошему от Коносо до гор Дикти можно дойти за световой день (если встать с утра пораньше), но с Видамаро, которого несли на носилках моряки, это оказалось непросто. Пришлось останавливаться на ночлег в одном из селений, расположенном на обширном горном плато.

В горах Дикти юноше довелось побывать всего один раз, в детстве, — для мореплавателей Крита приобщение своих отпрысков к святости пещеры Дивея считалось первейшей обязанностью — поэтому его воспоминания о дороге были смутными, и Даро с огромным интересом глядел по сторонам, время от времени понукая упрямого ослика. Животному очень не хотелось бить ноги о камни, и ослик постоянно пытался свернуть на какой-нибудь зелёный лужок, где росла вкусная зелёная травка.

Повозки решили не брать — на горных дорогах с ними одна маята, да и к Диктейской пещере на волах не добраться (туда вела крутая и узкая горная тропа), — и весь груз разместили на спинах осликов. Их насчитывалось больше десятка, ведь кроме дорожных припасов везли ещё и богатые дары Дивейю и жрецам — чтобы лечение было успешным.

По пути постоянно попадались рощи невероятно красивых клёнов и сосен, заросли можжевельника, обширные дубравы. Местами встречались каштаны и кипарисы, а когда поднялись на плато, сплошь пошли оливы. Но Даро больше всего заинтересовал диктамнон [56] Диктамнон, диктамнус (лат. Origanum dictamnus) — душица критская. Многолетнее травянистое растение высотой 20-30 см (реже до 1 м), с собранными в соцветия цветками розового цвета с крупными пурпурными кроющими листьями, напоминающими формой шишки хмеля. Используется в качестве приправы (разновидность орегано), а также при производстве противобактериальных средств. Масло диктамнона входит в состав мазей для лечебных растираний, особенно при ревматизме. , который рос только на Крите. Эта редкая трава облюбовала скалы, и добраться до неё было весьма затруднительно. Даро смотрел на розовые цветки диктамнона, как лиса на виноград: хочется сорвать, да больно высоко.

Диктамнон пользовался большой популярностью как сильное лекарственное средство. В семье Видамаро он присутствовал всегда — хранился сушёным в плотно закрывающемся керамическом сосуде. Кибернетос всегда брал его в плавание, потому что диктамнон был средством от многих болезней. Обычно ароматный отвар из сушёных листьев пили при болях в желудке и кишечнике, а также полоскали им воспалённое горло и рот, когда болели зубы. Диктамнон облегчал роды, а дворцовые жрецы-лекари вообще считали, что он излечивает практически все хвори, только нужно знать, как и в каких пропорциях его применять.

Да что жрецы! Сама богиня любви Афродита Анадиомена, рождённая из морской пены, собирала в горах Дикти эту целебную траву, которая считалась ко всему прочему ещё и растением любви. Даро очень хотелось сорвать цветы диктамнона, чтобы подарить их Атенаис. Однако он мудро рассудил, что сделать это лучше на обратном пути, чтобы они были свежими.

Найти диктамнон, а тем более — добыть, было очень сложной задачей. Существовал способ, который, как уверяли знающие люди, был безотказным, но не менее трудным. Для этого следовало легко ранить пугливую козочку кри-кри, что уже само по себе было маловероятно, а затем пойти по её следам (это в горах!), и она обязательно приведёт к тому месту, где растёт диктамнон. Поев его листьев, кри-кри излечивалась, а стрела выходила из раны.

Жрецы Дивея встретили знаменитого кибернетоса Акару и не менее известного кормчего Видамаро, который почти весь путь к Диктейской пещере провёл в полузабытьи, весьма любезно. Все они уже были в годах, с длинными седыми бородами, косматые и в непривычных для жреческого сословия Крита одеждах — длинных плащах из грубой тёмной шерсти, из-под которых выглядывали ахейские хитоны, расшитые таинственными изображениями и письменами. Обитали жрецы в пещере, но не в Диктейской, а в другой, расположенной неподалёку.

Что касается отца, то его сразу же перенесли к жертвеннику Дивея, что оказалось делом многотрудным и сложным. Собственно говоря, как и подниматься к пещере по крутой тропе, по которой даже ослики боялись идти. Иногда их приходилось просто тащить за повод, потому как увещевания и понукания не помогали. А стегать прутом упрямых животных было бесполезно — иначе они вообще могли остановиться, и тогда поклажу пришлось бы нести на руках, как и носилки с раненым Видамаро, чего морякам хотелось меньше всего. Поэтому они старались брать лаской, подолгу что-то нашёптывая осликам в их длинные уши. И что удивительно, этот подход оказался самым действенным.

К жертвеннику, который находился на глубине около ста шестидесяти локтей, спускались по вырубленным в горе ступеням. Они были скользкими, так как в пещере было влажно из-за подземного озера, поэтому морякам, исполнявшим роль носильщиков, пришлось применить всё своё умение держаться на ногах на мокрой палубе при любой качке. Алтарь Дивея — грубо отёсанный камень в половину человеческого роста — находился рядом с каменными столами для приношений.

Повинуясь указанию Акару, моряки водрузили на стол две амфоры работы Кбида, что уже указывало на большую ценность даров. Но и это было ещё не всё. Старый кибернетос с торжественным видом водрузил рядом с амфорами небольшое изображения Дивея, вырезанное из драгоценного белого оникса с розоватыми прожилками, рядом с ним поставил мраморную фигурку козы Амалфеи, вскормившей будущего бога неба, грома и молний в пещере Козьей горы, положил на стол двух золотых быков — деньги богачей Крита — и присовокупил к дарам красивый бронзовый лабрис, на обоих лезвиях которого были выгравированы загадочные орнаменты. Жрецы сдержали восхищение и удовлетворение такими дарами только благодаря своему стоическому характеру.