Виталий Гладкий - Колыбель богов

— Это да... — Леокрит с пониманием кивнул.

Действительно, на каждодневные занятия приходили дети и подростки, только начинающие обучение, или профессиональные бойцы, которых минос призывал, когда они должны были постоять перед иноземцами за его честь.

— Ну что же, тогда готовься, — сказал ахеец. — Посмотрим, чего ты стоишь. Филактерии, надеюсь, ты принёс свои?

— Конечно!

— Что ж, иди к Отово, он поможет тебе вооружить твои кулаки.

Вооружение кулаков бойца называлось «мейликай». Оно состояло в обматывании вокруг руки длинных тонких ремней-филактерий длиной в шесть-семь локтей. Филактерии Даро были сделаны из хорошо вычиненной бычьей кожи, пропитанной маслом для придания ей мягкости и гибкости. Эти ремни, конечно же, были далеко не мягкими и использовались для усиления удара. И всё же главной их функцией была защита рук от повреждений.

Отово прежде был выдающимся кулачным бойцом. Но однажды сильнейший удар в голову повредил ему разум, и с той поры, чтобы не дать Отово помереть от голода, его взяли в палестру, где он помогал наставникам, — выступал в качестве носильщика, массажиста и готовил бойцов к поединкам, на что не требовалось большого ума и сообразительности. Увидев Даро, помощник наставника расплылся в бессмысленной улыбке. Он был малоразговорчивым, но со всеми приветливым и услужливым. Отово по-прежнему был здоров, как бык, а его кулачищам могли позавидовать лучшие бойцы Крита.

Даро вежливо поприветствовал его, и Отово сразу же, без лишних разговоров, стал для начала сноровисто бинтовать ему правую руку. Он обмотал четыре пальца так, чтобы можно было сжать кулак, а затем, пропустив свободный конец ремня по диагонали через наружную часть ладони, несколько раз обмотал его вокруг кисти.

Однажды Леокрит, который тепло относился к Даро, показал ему одну маленькую хитрость. Обычно большой палец не бинтовали, но он посоветовал Даро делать это всегда, дабы избежать травмы — вывиха или даже перелома пальца, что иногда случалось. Когда Даро высказал удовлетворение работой Отово, сжимая-разжимая кулаки, помощник наставника привязал верхнюю петлю филактерия к шнуру, который закрепил вокруг предплечья — чтобы во время боя ремни не распустились.

— Готов? — спросил Леокрит.

— А то как же, — весело ответил Даро.

Он чувствовал, как внутри у него поднимается бурная волна непонятного веселья. Даро всегда предавался упоению во время боя. Иногда это было сродни безумию. Даро не чувствовал в таком состоянии сильных ударов, но попасть в него было очень трудно, — сказывалась тренировки под руководством Апикаразоро. Ведь во время игры с тавросом достаточно было малейшей ошибки — и ты уже на его рогах.

Реакция священных танцоров превосходила человеческое воображение. Конечно (не всё это знали, но Даро трудно было провести), быков специально готовили к играм — чтобы они действовали так, как нужно тем, кто выходит против них. Однако животному не вставишь ум человека, и нередко тавросы входили в раж, и тогда только держись. Гибель людей на арене во время таврокатапсий отнюдь не была редкостью.

— Тогда для разминки поупражняйся с кирикосом, — распорядился наставник. — Он пока свободен.

Кирикос представлял собой мешок, наполненный финиковыми косточками (иногда его наполняли песком или зерном), на котором отрабатывалась сила удара. Он был свободно подвешен на уровне головы. Кирикос изготавливался из овечьей шкуры, вывернутой шерстью внутрь.

Занимающиеся неподалёку мальчики и юнцы, у которых ещё молоко на губах не обсохло (себя Даро считал вполне сформировавшимся мужчиной, хотя ему шёл всего лишь семнадцатый год), разбились на группы и перетягивали канат. Это азартное упражнение вырабатывало выносливость и ослиное упрямство, что было немаловажно во время кулачного боя. Мальчики до десяти лет упражнялись полностью обнажёнными, а те, кто постарше, были в лёгких набедренных повязках, которые мало что прикрывали. Их обнажённые тела блестели под солнцем, так как перед занятиями они натирали тело оливковым маслом.

Его заметили. Мальчики зашептались, обмениваясь впечатлениями. Многие из них были свидетелями тренировочных боёв, из которых Даро почти всегда выходил победителем.

Даро обрабатывал кирикос — резво носился вокруг него, со всех сторон нанося потрясающе быстрые и резкие удары, пока пот не стал заливать глаза. Это было редким явлением. Похоже, он и впрямь был не в лучшей форме.

— Ну что, начали? — спросил Леокрит, критическим взглядом окинув потного Даро.

— Начали!

Даро сразу понял, что его соперником будет сам наставник, поэтому старался хорошо разогреться. Видимо, Леокрит хотел проверить, так ли хороша его реакция, как было прежде. Да и выпускать юношу против взрослых профессиональных бойцов, даже для тренировочного боя, он опасался. Во-первых, Даро явно был не готов драться столько времени, сколько нужно для победы. А во-вторых, он был чересчур горяч, и хотя годами не вышел, но его удары могли нанести травму кому-нибудь из подопечных Леокрита. Это было бы совсем худо, потому как на праздничные торжества предполагалось прибытие иноземных бойцов, а за поражение минос спрашивал строго. Тем не менее, молотя изо всех сил кирикос, Даро благодарил богов, что Леокрит не заставил его для разминки рыть канаву или мотыжить землю. Бои всегда были длительными, и земляные работы помогали выработать выносливость.

Бой Даро, как всегда, начал в вихревом темпе. Конечно, он был учебным, поэтому удары лишь обозначались касанием. Несмотря на то, что Леокриту исполнилось сорок пять лет, он по-прежнему представлял немалую угрозу для любого кулачного бойца. Техника боя у ахейца была совершенной. Он умел прекрасно защищаться, а если бил, то его удары напоминали выпад змеи — молниеносный и неотразимый. Тем не менее, Даро почти всегда удавалось или уклониться, или отбить удар.

— Хорошо, хорошо... — подбадривал его наставник. — Стойка! Держать стойку! Не расслабляйся!

И Леокрит, и Даро были в специальных масках, которые защищали голову. Она представляла собой набитую мягкими водорослями шапку с наушниками, которая называлась «амфотайд». Во рту Даро находилась кожаная подушечка для защиты зубов; чтобы не потерять её во время боя, приходилось сильно напрягать мышцы челюстей, что изрядно утомляло. Но приходилось терпеть, чтобы в целости сохранить зубы от сильных ударов. Со стойкой у Даро всегда были проблемы. Упрямый от природы, он считал, что драться с выпрямленным туловищем значило подставлять себя противнику. Конечно, с такого положения можно легко двигаться вперёд, и атака получалась быстрой и внезапной, но что делать, если против тебя стоит очень сильный и опытный боец, способный разгадать твои намерения? Защититься в таком случае точно не успеешь, а значит, придётся цветочки нюхать на земле или, того хуже, глотать пыль на арене, посыпанной песком, который смягчал падение.