Стейн Угельвик Ларсен - Кровавая бойня в Карелии. Гибель Лыжного егерского батальона 25-27 июня 1944 года

Южнее Загреба находится город Сисак. Он расположен на реке Сава. Как-то мы с Кнутсеном сидели и болтали. Недалеко от нас в реке купались дети – мы были на юге.

Вечером я напился. Я лежал на ступенях каменной лестницы во дворе. Помню над головой Юпитер. Все звезды вертелись вокруг меня и остановились подо мной, так что мне приходилось прилагать усилия, чтобы не свалиться в небесное пространство. Меня вырвало, на часах было четверть десятого. Мое сердце перестало биться. Я пощупал пульс, но его не было. Видимо, я оказался на Юпитере.

В Сисаке я узнал, что Эрик Рингсбю заболел желтухой. Когда я приехал в госпиталь, то оказалось, что его накануне перевезли в Загреб.

После моего возвращении в часть в Костайнице меня сразу же послали на север. Нас передислоцировали в Финляндию.

Вечером, когда садилось солнце, я вновь покинул Костайницу в телячьем вагоне. Далеко на севере виделись клубы дыма – что-то горело в деревне, там была война. Я думал о Норвегии.

От Сунья до Загреба мы ехали в переполненном воинском эшелоне. В одном только туалете ехали шесть человек. Остальные были тоже как сельди в бочке. В середине вагона сидел парень из Штирии с гитарой и пел нежные любовные песни. Как далеко был Рёмскуг в Норвегии.

В Загребе я зашел в госпиталь, но оказалось, что в тот день Эрика отправили в Вену.

Я два раза ездил из Вены в Берлин – оба раза на послеобеденном поезде из Вены через Прагу. Поезд был переполнен, все лежали на полу. Но мне нравились эти поездки. В сентябре была поездка домой, а в октябре я отправился в Финляндию. Поездка из Вены через Дунай осенью в лучах послеобеденного солнца – незабываемое путешествие. Пейзаж, река и город удивительно гармонируют с богатыми местными традициями.

Поезд шел дальше через Ревель 41 41 Шведское и немецкое название Таллина. к финскому городу Ханко – и вот мы опять на севере. Голубое небо и чистый воздух. Мне мерещились миражи – далекие холмы висели в воздухе. Я сидел на берегу и наслаждался. Камешки на берегу были из гнейса и гранита, как и дома. Фенноскандия, как говорят геологи.

Финляндия – более равнинная страна, чем я думал. В остальном она соответствовала моим представлениям. Эта страна настолько плоская, что земельные участки отгорожены друг от друга прорытыми открытыми канавами.

Мы высыпали из поезда в городе Оулу (по-шведски Улеаборг) около двух часов ночи. Было темно, все казалось серым, я увидел очертания домов. Меня раздражало то, что я в какой-то мере потерял ориентацию – юг казался мне севером и наоборот. Прошло несколько недель, прежде чем я освоился в Оулу.

Почти все остальные прибывшие были немцами, вернувшимися из отпуска, так что я чувствовал себя одиноко. После часового перехода мы дотащились до казармы, где я пару часов отдыхал около сосен.

На рассвете мне сказали, что я должен идти в казарменный лагерь, который находится дальше. Там тоже был сосновый лес, казармы и слякоть из талого снега. Я зашел наугад в один барак и был встречен приветсвием парня из губернии Оппланн: «А вот и новичок!» Я очутился в Норвежской лыжной роте.

Здесь ребята жили воспоминаниями о времени, когда был жив Густ Юнассен. В последующие дни я много слышал о нем и феноменальном Хансе Норденгене из города Хурдал, который никогда не уставал.

Как-то мне велели принять участие в общих работах. Я оказался рядом с невысоким парнем, который, к моему удивлению, оказался Норденгеном. Этот парень стал впоследствии одним из моих лучших друзей.

Здесь в Оулу мы проходили обучение. Учебное поле между соснами, поросшее богульником и вереском. Прошли ноябрь и декабрь с серой пасмурной погодой, снегом и слякотью. К нам поступило много новых ребят. Мы должны были сформировать лыжный батальон.

Перед самым Рождеством ясным лунным вечером раздался сигнал воздушной тревоги. Я поторопился скрыться в лесу, чтобы не стоять на дежурстве, и оказался там вместе с Эрлингом Холандом. Мы решили прогуляться в сосновом лесу в этот зимний вечер. Мы с ним и раньше дружили, но на этот раз мы сошлись ближе.

До войны Холанд был на хорошей должности – он работал в фирме по строительству асфальтированных дорог. Когда началась война, он перешел на Государственную трудовую службу командиром звена, хотя по деньгам стал получать гораздо меньше.

Он рассказал мне о себе и о своих взглядах. Высокая стройная фигура, прямая осанка, интересные черты лица и строгие взгляды на жизнь – все это делало его для меня идеалом. Холанд обладал уже большим опытом, женат, у него было двое детей.

Я узнал, что он когда-то чуть не погиб от цинги в Гренландии. Его брат (Берг Холанд) ухитрился во время Первой мировой войны протаранить торговым судном немецкую подводную лодку. А позднее я узнал, что Эрлинг занял первое место в соревнованиях по гребле на Темзе (как одиночник).

Эрлинг Холанд предъявлял высокие требования к самому себе и своим товарищам по партии, поэтому у него обострились отношения с некоторыми членами партии «Нашунал Самлинг». Честные люди нередко бывают конфликтными.

Когда мы гуляли с ним зимними вечерами, у меня все время было такое чувство, что рядом со мной проповедует священник или что я маленький мальчик, которому дает урок этики великий человек.

Отношения между норвежцами и немцами были не всегда хорошими. Некоторые из нас встречались по вечерам и обсуждали актуальные проблемы. Образовалось нечто вроде антинемецкого сообщества. Чтобы придать остроту беседе, мы нередко выпивали и со слегка затуманенными мозгами превозносили английские традиции. Мы хвастались. Как сладко беднякам хвалить самих себя в своей же компании.

Наступило Рождество, пришел целый вагон с посылками. В рождественский вечер у нас был праздник всего батальона в солдатской казарме, а потом праздник нашей роты в бараке с раздачей подарков и спиртного. Было очень здорово, и не было времени напиваться.

В первый день Рождества мы устроили праздник в нашей комнате с елкой, рождественскими песнями и выпивкой. Юханнесен из Бергена был раньше лейтенантом в Армии спасения и почитал нам из Евангелия. Рождественский праздник получился торжественным.

На второй день Рождества я получил первое письмо от Эббы после отпуска.

На третий день нового года нам для смены впечатлений устроили поездку на автобусе. Мы проехали по зимней финской местности от Куусамо до Кестеньги, которая находится в русской Карелии. Оттуда было всего несколько километров до фронта. Для начала нас расположили там в качестве резерва.

Фронт проходил в 50–60 километрах от Мурманской железной дороги. Район, где размещался Лыжный батальон, находился примерно в 70 километрах от Полярного круга.