Николай Дмитриев - В грозный час

Едва войдя в шатёр, Дивей-мурза сразу, чуть ли не от входа сообщил Девлет-хану и находившемуся там же Теребердею-мурзе:

– Всё вроде как неплохо получается. Темир-мурза ушёл от брода, и теперь московиты будут гадать, куда мы пойдём.

Как обычно возлежавший на подушках Девлет-Гирей курил кальян, он сначала выпустил несколько колец дыма и только потом сказал:

– Я думаю снова идти через Сенькин брод.

– Да, так будет лучше, – согласился с ханом Теребердей-мурза и уточнил: – Ногаи тоже вернулись и говорят, что брод у деревни Дракино охраняют две или три тысячи урусов.

– Вдобавок этот брод ближе к Серпухову, где стоит их Большой полк, – напомнил Дивей-мурза.

– Чтобы силы урусов точно разделились, надо оставить напротив Серпухова осадные пушки. Можно даже попробовать перейти Оку, пусть московиты думают, что мы хотим взять крепость, – с хитрой усмешкой предложил Теребердей-мурза.

– Правильно, – похвалил своего военачальника Девлет-хан и, выпустив новую струйку дыма, ухмыльнулся: – Пусть там останутся и турецкие беи, которых направил в Московию султан Селим.

– Янычар тоже оставим тут? – спросил Теребердей-мурза.

– Нет, янычар я возьму с собой, – покачал головой Девлет-хан. – Чтобы так же, как в прошлый раз, сжечь Москву, а потом взять Кремль, мне нужны и они, и азапы [86] Пешие ополченцы. .

Девлет-Гирей не зря напомнил, что Москву надо сжечь. Ещё находясь в Бахчисарае и обсуждая предстоящий захват Московии, хан говорил, что знает теперь, как брать города урусов. Сообщение о том, что столица царя Ивана выгорела дотла, только подтверждали выводы хана. Правда, у Китай-города стены каменные, но, как только Большой полк уйдёт из Серпухова, тяжёлые орудия можно будет без помех переправить через реку, а дальше самой короткой дорогой везти к Москве…

Было заметно, что какое-то время молчавший Дивей-мурза о чём-то думает, и следивший за своим советником Девлет-хан спросил:

– Ты как, согласен?

– В общем, да, – Дивей-мурза ещё немного подумал. – Только, мне кажется, будет лучше идти сразу через два брода. Через Сенькин и тот, что у Дракина. Тогда урусам придётся делить своё войско на три части, а наши силы и так больше. К тому же и от одного, и от другого брода есть дороги. Если мы пойдём так, то сможем просто обойти Серпухов и дальше соединиться, выйдя на Московский шлях.

Девлет-Гирей и Теребердей-мурза переглянулись. Они оба были опытными военачальниками и хорошо понимали, что Дивей-мурза прав…

Ворота Серпуховской цитадели были гостеприимно распахнуты, и, сталкиваясь лошадиными боками в узости башенного въезда, донские казаки во главе со своим атаманом Михаилом Черкашениным вступали в город. Встречал их воевода Большого полка. Стоя на высоком теремном крыльце, он смотрел, как казаки, проехав через площадь, сворачивали в улицы, которые им указывали стрелецкие головы. Сам атаман, спешившись у крыльца, задержался и подозвал к себе одного из состоявших при нём казаков. Это был Тимоха Чуев, пользовавшийся у атамана особым доверием после того, как он опознал в Ногайской степи татарского мурзу. Негромко, так, чтоб на крыльце не было слышно, Черкашенин спросил:

– Ты вроде прошлым летом тут был. Может, кто из добрых знакомцев есть?

– Был, а что? – ответил Тимоха.

– Ты б поискал их да расспросил, мне больно охота знать, что тут да как, – попросил атаман.

– Сделаю, – заверил Тимоха.

Казак понимал: многоопытный атаман хотел выяснить, что думают о предстоящем деле не только царские воеводы, но и те, кто пониже. Правда, теперь казаку приходилось ломать голову, прикидывая, как исполнить поручение. Оставалось одно – действуя на авось, просто слоняясь по городу, слушать, что говорят, и тут Тимохе несказанно повезло. Не успел он пройти и десятка шагов, как нос к носу столкнулся с оказавшимся здесь же на площади дворянином, которому прошлым летом показывал лаз.

Обрадовавшись, Тимоха без всяких схватил куда-то спешившего Чикина за рукав.

– Тебе чего? – Дворянин дёрнулся, но, тоже признав Чуева, усмехнулся: – Ты?.. Опять здесь?.. Никак со своими казаками пришёл?

– Ну да! – весело подтвердил Тимоха и широко улыбнулся. – Мне атаман велел поспрошать, что тут про татарву гуторят.

– А чего там особо говорить? – Чикин нахмурился. – Вона недавно весть пришла, знать дали, что от Сенькина брода татар отбили.

– Что там отбили, неплохо, – Тимоха вздохнул. – А в других местах как?

– И там отобьём, – бодро заверил Чикин и насмешливо сощурился. – Ты, я гляжу, нынче при атамане. Не за то ли, что тебя прошлым летом татарва мордовала?

– Не, – помотал головой Тимоха. – Осенью в Ногайской степи я того самого мурзу признал, что с меня кожу содрать хотел.

– И что, зарубил? – спросил Чикин.

– Какое там… – Тимоха махнул рукой. – Сотник запретил. Мы там за караванами смотрели, потому как крымчаки народ в пограничье мутить начали.

– Ясно… – Чикин помрачнел, а затем на прощанье хлопнул Чуева по плечу. – Бывай, казак, мне сейчас до засечной черты надобно…

– Слушай, – Тимоха придержал дворянина, – давай я с тобой съезжу, ну, чтоб атаману сказать…

Чикин немного подумал, а потом согласно тряхнул головой.

– Ладно, только ты погодь малость, я быстро, – и заспешил к крыльцу терема.

Дворянин не задержался, и довольно скоро и он, и Чуев в сопровождении полутора десятков сторожи рысили по торной тропе, которая вела вдоль засечной линии. Тимоха, ехавший рядом с Чикиным, молча приглядывался к зарослям, пытаясь узнать знакомые места, однако ничего, кроме разрозненных обрывков картин побега из татарского плена, на память не приходило. Правда, порой казаку чудилось, что прошлым летом он проезжал именно здесь, но буквально сразу появлялся точно такой же участок леса, заставляя Тимоху прикидывать, ошибся он или нет.

Внезапно дворянин резко осадил коня и поднял руку, останавливая сторожу. Тимоха тоже натянул повод и почти сразу услыхал, как где-то там, впереди, ещё довольно далеко, слышна приглушённая расстоянием пальба огненного боя. Пока казак соображал, что это, Чикин выкрикнул:

– Татарва у острога! – и, нахлёстывая коня, поскакал по тропе.

Сторожа понеслась следам, но конь Тимохи чего-то заартачился, и, пока он справлялся с ним, всадники умчались, оставив казака одного. Кляня всё на свете, Тимоха бросился вдогон, но увидал товарищей, лишь когда они на полном скаку один за другим уже сворачивали с тропы. Подскакав ближе, казак понял, что здесь есть другая дорога, а когда и сам выскочил на неё, разглядел, что она ведёт к бревенчатой башне с заплотом. Ясно, это и был тот самый острог, на который напали татары. Тимоха поскакал по дороге, но, только проскочив через мост, ведущий к башне, сумел толком разглядеть укрепление.