Николай Дмитриев - В грозный час

Однако опытный воевода Шереметев, хорошо знавший татарские повадки, немедля осадил коня и, размахивая саблей, выкрикнул:

– Давай назад!.. Татарва заманивает!

Услышав воеводу, дворяне, вместо того чтобы гнаться за ордынцами, стали поворачивать и вскоре снова скрылись в лесу, уводя с собой пяток захваченных в плен татар. А тем временем, пока у одной опушки происходила напряжённая схватка, с другой стороны леса, выйдя туда по приказу воеводы и укрыв свою полусотню в чаще, Иван Алалыкин выжидал. Он внимательно следил, как зачем-то кружившая в поле группа татар подъезжала то к одному перелеску, то к другому, и в конце концов сообразил, что ордынцы высматривают, нет ли там московитов.

Уяснив это, Алалыкин понял, что ждать дольше незачем, и взмахнул рукой. По этому знаку его полусотня вылетела из леса и с гиканьем помчалась на ордынцев. Татары, едва увидав выносящихся из-за деревьев всадников и явно не зная, сколько всего московитов, тотчас завернув коней, бросились наутёк. Неудержимо рвавшиеся в схватку дворяне погнались за ними, но расстояние оказалось значительным, и вдобавок татары разделились, после чего часть из них стала уходить обратно вдоль опушки, а ещё с десяток врассыпную поскакали прямиком к видневшемуся невдалеке перелеску.

Среди татар, уходивших в сторону перелеска, особо выделялся один. У него был богатый доспех, блестящий, украшенный кисточкой шлем и заметный издали шитый золотом чепрак. Боярский сын Иван Алалыкин положил на него глаз и, нахлёстывая коня, поскакал вдогон. Резвый аргамак татарина летел через поле, но и конь Ивана тоже был очень неплох. Однако расстояние между ними помалу начало возрастать, и Алалыкин было подумал, что ордынец сумеет уйти, но тут копыто у аргамака татарина попало в чью-то нору, отчего споткнувшийся конь грохнулся наземь.

Похоже, татарин успел выдернуть ноги из стремян, и аргамак не придавил его, но, падая, всадник, видимо, сильно ударился, и потому, когда Алалыкин подскакал к нему, ордынец только и успел, что, мотая плохо соображавшей головой, малость приподняться. Одним махом спрыгнув с седла, боярский сын навалился на татарина, заломил ему руки, обезоружил, а когда ошеломлённый внезапным падением пленник сумел встать на ноги, Алалыкин, сдёрнув притороченный к седлу аргамака аркан, уже вязал бранца, чтобы немедля волочь его в чащу, туда, где находился полковой стан.

На лесной поляне стоял гомон. Возбуждённо переговаривались люди, храпели и ржали кони, а местами слышалась брань. Стан сворачивался, и когда Алалыкин узнал, что полк тоже имел стычку с татарами, он поспешил к воеводе. Шереметев, услыхав про взятого в плен богатого мурзу, сам пошёл туда, где спешивалась только что вернувшаяся полусотня. Когда Иван привёл князя к татарину, того только-только развязали, заодно сняв кольчугу и всё убранство. Похоже, после сбивчивого рассказа Алалыкина воевода решил, что попался какой-то важный пленник, однако, увидав ордынца, князь был явно разочарован.

– Это что, это и есть твой большой мурза? – пренебрежительно сказал Шереметев, глядя на сильно помятого и ещё толком не пришедшего в себя татарина.

– Нет, я маленький мурза, – прохрипел советник Девлет-Гирея и низко опустил голову, словно стремясь выказать некую покорность.

– Да на кой он? Веди к остальным бранцам, – решив не тратить время на расспросы, велел Алалыкину Шереметев и то ли для пояснения, то ли из гордости добавил: – Мы вон астраханского царевича Хаз-Булата в полон взяли, так что будет кого большому воеводе показывать…

Договорив на ходу, Шереметев уже думал о том, что сейчас, пока татарва мешкает, надобно тайком, распадками, уводить полк в гуляй-город…

Тимоха Чуев с самого утра торчал возле бойницы гуляй-города, высматривая, не появится ли где татарский разъезд. Казаку не давала покоя удача, выпавшая вчера на долю дворянина, исхитрившегося прихватить прямо в поле богато разодетого мурзу. Последнее время атаман держал казака при себе, и Тимоха решил, что негоже ему теперь одеваться по-простому. Вот только для того, чтоб купить добрый чекмень, денежек не было. Зато словить пленника познатнее было очень даже способно. Задумав такое, Тимоха уверовал в удачу и теперь зыркал во все стороны, приглядываясь, не покажется ли где какой ордынец.

Как ни странно, ожидания Тимохи не оказались пустыми. Довольно скоро на опушке недальнего леска показались всадники, а затем в поле выехало десятка три татар. Казак заметил, что одеяние одного татарина вроде бы отличается от других, и опрометью метнулся к атаману.

– Батька, дозволь татарву ущучить!

Черкашенин, принявшийся было пробовать воду из только что вырытого колодца, недовольно оторвался от привязанной к журавлю бадейки:

– Какую ещё татарву?

– Так там, из леса выехали, – замахал руками Тимоха. – Их немного!

– Немного?.. – переспросил атаман и покосился в сторону сооружённой на скорую руку жердяной выгородки, где сидели захваченные вчера в плен ордынцы.

Затем Черкашенин сам подошёл к бойнице, долго следил за сновавшими вдалеке татарами и, наконец приняв решение, повернулся к сгоравшему от нетерпения Тимохе:

– Ладно, давай. Прихвати пару этих гулён, порасспросить не мешает, чего там хан удумал.

Тимоха тут же сорвался с места, и спустя малое время сотня казаков, разведя пару возов у задней стены град-обоза, через эти временные ворота намётом вылетела в поле. Тимоха уверенно повёл их вокруг холма, но когда казаки пересекли поле и подскакали к тому месту, где Чуев высмотрел богатого татарина, никаких ордынцев там уже не было. Правда, возле мокрых бочажин то там, то там густо разрослись кусты, и Тимоха, предположив, что татарва укрылась за ними, вывел следовавшую за ним сотню к ближайшему перелеску, отрезая пути отхода ордынцам, которые наверняка постараются удрать.

И тут случилось то, чего Тимоха, занятый поиском своего татарина, никак не ждал. Внезапно из-за леса показались татары и, едва увидев казаков, пошли намётом, с двух сторон охватывая Тимохину сотню. От неожиданности Чуев растерялся, но его казаки сами поскакали навстречу и сшиблись с ордынцами, закружившись на одном месте. Схватка получилась скоротечной. На Тимоху наскочило сразу два татарина, но он ловко срезал одного, а когда второй шарахнулся в сторону, заметил, что ордынцы, посчитавшие было казаков лёгкой добычей, сейчас уходят вскачь назад к лесу.

Казаки их не преследовали, и Тимоха, собрав сотню, повёл её подальше от опасного леса, из которого снова могли выскочить ордынцы. Насколько мог понять Чуев, татары выслали свои летучие отряды, чтобы прощупать местность вокруг град-обоза, и как обернётся для казаков другая неожиданная встреча, приходилось только гадать. Все мысли о богатом ордынце враз вылетели из головы Тимохи, дальше он вёл сотню с большим бережением, стараясь держаться поближе к гуляй-городу и одновременно высматривая, нет ли ещё где татарвы, поскольку хорошо знал, что спрос будет с него.