Владимир Красильщиков - В начале будущего. Повесть о Глебе Кржижановском

— Шатуновский взялся писать о том, чего не знает (Кржижановский так оценивает).

«Излюбленный прием! — усмехнулся про себя Глеб Максимилианович. — Иногда Ленин даже свой замысел представляет как предложение другого. Взвешивает, обсуждает — семь раз примерь, один отрежь, — потом, наконец, после всех голосует за».

Владимир Ильич попросил извинить его за то, что отвлекся, и дописал:

— Пусть Шатуновский докажет и даст деловые предложения. Иначе болтовня остается болтовней.

Однако дело этим не кончилось.

Через несколько дней Глеб Максимилианович снова сидел перед Лениным в его кабинете, снова давал объяснения, помогая разобраться. Троцкий обиделся, прислал Ильичу письмо, защищая Шатуновского, ведь:

«...Он считает, что черновую работу по электрификации — если отнестись к делу с героическим напряжением — можно закончить в восемь месяцев. Очень может быть, что он ошибается...»

Прочитав это вслух, Ленин подчеркнул последнюю фразу, поднял взгляд на Глеба Максимилиановича:

— А вы как думаете?

— Точно так же, — язвительно кивнул Кржижановский. — Очень, «очень может быть, что он ошибается»!

— Обоснуйте. Докажите.

— Да что тут доказывать, Владимир Ильич! Это же элементарно. Классон с Чиколевым строили первую русскую гидростанцию около двух лет. Речь идет об установке на Охтинских пороховых заводах. Мощность ее была микроскопической даже для конца прошлого века. Всего триста пятьдесят сил. Ниагарская гидростанция Адамс построена за десять лет. И мировая практика пока не знает более короткого срока возведения крупной гидростанции. Притом все это в благополучной Америке, не тронутой войной, в стране, которая богаче всех техникой, где есть продовольствие, бесперебойно действует транспорт. А у нас сейчас... Да если мы пустим Волховскую гидроустановку в двадцать шестом году, это будет рекорд быстроты. А они толкуют о восьми месяцах!..

Ленин подчеркнул фразу «Очень может быть, что он ошибается» еще раз, еще, задумался, провел четвертую черту:

— Кстати, нельзя ли ускорить заказы на турбины для Волховстройки?

— Да в общем-то... пока что... — Кржижановский замялся.

— Да или нет?

— Вы же сами, Владимир Ильич, написали мне, что не все электрические заявки можно и должно оправдать теперь, когда придется закупать за границей продовольствие.

— Конечно. Сегодня недостаточно доказать, что электричество экономит топливо. Надо доказать еще, что необходим данный расход на двадцать первый — двадцать второй год при условии максимального хлебного и топливного голода. И все же!..

— Ускорим, Владимир Ильич.

— Надвигающийся голод и кризис топлива отнюдь не означают, что мы должны отступиться от плана электрификации, свернуть его. Знаете, я думал тут ночью — не спалось... Надо, мне кажется, скорее поднять свои турбинные заводы. В первую очередь питерские, конечно: Металлический, «Сименс и Гальске»... Предусмотрите это в текущем хозяйственном плане. Закажите для них все необходимое. Во что бы то ни стало... Подумайте об этом.

— Постараюсь, Владимир Ильич... Что же там еще, в этом письме?

— Да, что?.. — Ленин отодвинул бумагу, прикрыл ее локтем так, что Глеб Максимилианович уже не мог удовлетворять свое любопытство. — Обычные выходки. Хвала Шатуновскому за то, что требует принять исключительные меры, заинтересовать массы. В этом-де заслуга его брошюры. Вашей милости, понятно, достается. И отзыв-то ваш неубедителен. И плановая комиссия-де есть более или менее плановое отрицание необходимости практического и делового хозяйственного плана на ближайший период. И вообще... Да мало ли... — Он приподнял локоть, черканул на полях вопросительный знак, снова заслонил «сверхреволюционное» послание, задумался о чем-то неизмеримо большем, чем само письмо. — Да, Троцкий, как видно из этого, настроен сугубо задирательно. Ну, что ж? Не впервой.

Выходя из кабинета, Глеб Максимилианович улыбнулся: как трогательно ограждал его Ильич от обидных выпадов и намеков, которые наверняка рассыпаны по всему письму маститого «сверхреволюционера».

По дороге обратно в Госплан он невольно сопоставил Троцкого и Ленина. Сколько самых революционных, самых красивых слов уже произнесено Троцким по поводу

электрификации, а на практике что? — сплошной авантюризм.

Одним замечанием о скорейшем пуске турбинных заводов Ленин сделал для спасения «революционного Питера» больше, чем все «сверхреволюционеры» всей своей «сверхбарабанщиной».

Да что Питер? Дело и шире, и глубже. Речь идет о путях строительства социализма: штурмовой натиск средневекового кустаря или планомерное возрождение всей экономики на основе новейшей техники? Кажущаяся революционность Троцкого и истинная, не на словах, а на деле, революционность Ленина — его загад на многие годы вперед.

Глеб Максимилианович живо представил, как скоро — он убежденно верил в это — зашумят уникальные гиганты — станки турбинного Металлического завода, завода генераторов «Сименс и Гальске», превращенного в «Электросилу». Те самые заводы, которые троцкисты предлагают разрушить на щебенку, переплавить в слитки, станут истинными «заводами заводов» — один за другим будут строить турбогенераторы для Волхова, для Свири, для Днепра, а потом — машины, каждая мощностью в целый Волхов, в целую Свирь, в Днепр, больше Днепра, больше половины ГОЭЛРО... Строить не только для первой Республики Труда, но и «для грядущей социалистической Европы и Азии».

Чтобы завтра все это сбылось, надо сегодня — сейчас — драться. Не только против Рыкова, не только против Троцкого. И не на кулаках, не на шпагах — драка похитрее, потруднее:

Добыл мешок семян, отвел десятину под кукурузу, которую Ленин призывает сеять для страховки от голода, — это р-раз в зубы!

Заготовил вагонетку торфа, сажень дров, штабель угля — уже под дых!

Выпустил на отремонтированный путь паровоз — наповал!

— Ну, что ж? Драться так драться: во что бы то ни стало...

— Глеб Максимилианович, я чувствую, вы хотите что-то сказать, но не решаетесь.

— Да вот, засел в голову один анекдотец белогвардейский...

— Нуте-с.

— Даже с названием: «Почему дом не строится...» — Кржижановский отхлебнул чаю, принялся рассказывать: — «ВЧХПСФУ решил построить дом и послал смету на утверждение в ПФИЧМС. Но тут вмешался СПЛКМУ и потребовал, чтобы смета ВЧХПСФУ, до утверждения ее в ПФИЧМС, была проверена СТОФХЦ. А когда смета, наконец, вернулась, утвержденная, куда надо, оказалось, что нет К-И-Р-П-И-Ч-А. Вот почему дом не строится».