Сергей Заграевский - Архитектор его величества

В один из новых городов — Георгиев — мы приехали через два дня. Торговые пути рядом с ним не проходят, зато вокруг расстилается хлебородное Ополье, снабжающее зерном и Суздальскую землю, и окрестные княжества. Поэтому сей город производит впечатление весьма оживленного и процветающего.

Времени внимательно осмотреть георгиевскую крепость у меня не было, но в целом она сходна с переяславской: стоит на равнине, рядом протекает небольшая река Колокша, слегка усиливающая укрепления так же, как в Переяславле их усиливает река Трубеж. Валами высотою до пяти локтей [49] Примерно 3 м. и обычными для Руси деревянными стенами обнесена большая территория — около восьмидесяти акров [50] 30 га. , недалеко от валов со стороны реки стоят деревянный дворец и белокаменная церковь, посвященная святому Георгию Победоносцу, построенная тем же архитектором Саввой Нажировичем и весьма похожая на переяславскую.

Переночевали мы в бывшем дворце князя Георгия Владимировича, который теперь занимает княжеский наместник Латко Ельчич. Он, как и Гордята, был соратником Долгорукого и тоже решил ехать со мною к князю Андрею. И путь между Георгиевом и Владимиром я проделал в окружении уже не полудюжины, а дюжины всадников, предводительствуемых двумя благообразными пожилыми боярами в сверкающих доспехах, в ярких плащах, на великолепных конях. Мог ли я мечтать о таком эскорте, когда тащил через волоки ладью Сотко Сытиныча, жестоко кусаемый комарами и грубо понукаемый рулевым Данилой?

Латко и Гордята рассказали, что князь Георгий Владимирович строил свои многочисленные крепости, подчиняя их единой системе: расстояние между ними не должно было превышать двух дней пути, дабы успеть перехватить врага, каким бы путем он ни пошел. В сию систему входят Владимир, Георгиев, Переяславль, Тверь, Москва, Кснятин, Дубна, Звенигород, Дмитров, Перемышль, Микулин, Кидекша, Стародуб, Городец и еще многие города, названия которых мне запомнить не удалось. Должен сказать, что я не могу не восхищаться деятельностью сего достойного князя, превратившего дотоле необжитой языческий край в процветающую землю, окормляемую христианской церковью, пусть даже не папской, а византийской. А ведь, говорят, еще в начале княжения Долгорукого на площадях Ростова и Суздаля стояли идолы!

И вот мы наконец прибыли во Владимир [51] См. лист 3 Рисунков и чертежей. . Вокруг сего города, как и вокруг Георгиева, расположены плодородные равнины, но сам город находится на большой горе высотою до шестидесяти локтей [52] 40 м. между глубокими оврагами и реками Клязьмой, Лыбедью и Рпенью. В отличие от Переяславля и Георгиева, здесь мощные укрепления создала сама природа, и князья Владимир Мономах и Георгий Долгорукий лишь использовали выгоды сего местоположения, возведя над склонами невысокие, два-три локтя высотой [53] 1,5–2 м. , валы и стены на них. Но выгода расположения на горе между рек и оврагов создала и неудобство. Размеры города велики, длина его укреплений — более мили [54] 2500 м. , но ему уже тесно в старых границах, и обширный посад, простирающийся и на восток, и на запад вдоль Клязьмы, оказался отделенным от крепости и незащищенным. Торг, расположенный внизу у реки, тоже не защищен. Извини, брат мой во Христе, забыл пояснить, что посадом на Руси называют застройку вне крепости.

Двое городских ворот с деревянными воротными башнями ведут в город с запада и востока. Глухих крепостных башен во Владимире нет, как и во всех виденных мною дерево-земляных русских крепостях. Между западными и восточными воротами проходит главная улица, вымощенная деревом, как в Новгороде.

Над торгом господствует еще одна гора, и на ней находится укрепленный двор, ранее принадлежавший Георгию Долгорукому, а теперь — Андрею Георгиевичу. Каменная церковь на сем дворе, как и в Георгиеве, построена Саввой Нажировичем, посвящена Георгию Победоносцу и тоже весьма похожа на переяславскую. Архитектор Савва и князь Долгорукий, похоже, не отличались богатым воображением. А может, белый камень вообще не позволяет строить храмы большего размера — во всяком случае, в византийских формах, с тяжелыми главами сверху? Об этом надо будет подумать, если придется возводить большие соборы.

Кроме развитой торговли, землепашества и обычных для Залесья рыболовства и пчеловодства, называемого здесь «бортничеством», Владимир процветает ремеслами. В городе множество и кузнечных, и ювелирных, и портняжных мастерских. На развитие города благотворно влияет и нахождение в нем князя и дружины.

Деревянных церквей во Владимире не меньше, чем в Новгороде, но каменный храм только один, не считая церкви на княжеском дворе. Сей храм посвящен Преображению Спаса и построен еще при Владимире Мономахе в византийской технике — из плинфы. Как и во всех остальных русских крепостях, сей храм при осаде должен служить главной башнею. Кстати, Гордята Ставич поведал мне, что в конце прошлого века Владимир Мономах возвел полноценную главную башню в своем замке Любече на Днепре недалеко от Киева, но сей случай остался единственным в русском крепостном строительстве. К тому же любечская главная башня была деревянной, и получается, что любой каменный храм является более надежным укреплением.

В город мы въезжать не стали, а отправились вдоль его стен к княжескому двору. Сей двор является отдельно стоящею и по русским меркам сильной крепостью, что создает для князя прекрасную защиту при восстаниях городского населения: при Долгоруком восстаний не бывало, но менее ста лет назад в Ростове взбунтовавшимися язычниками был убит тамошний епископ Леонтий.

Двор получился чем-то вроде детинца, вынесенного за пределы городской крепости, — так же, как Городище в Новгороде. Такая стратегия схожа с нашей: у нас ведь рыцарские замки, как правило, тоже находятся вне городов.

Воины у ворот, увидев Гордяту и Латко, поклонились и пропустили нас внутрь двора, беспорядочно застроенного теремами, в совокупности составляющими княжеский дворец. Навстречу нам вышел чиновник в богато отделанном кафтане, — судя по всему, дворецкий, — и проводил в терем для гостей. Мне, Латко и Гордяте досталось по небольшой, но богато украшенной комнате. Двери всех комнат выходили в большой общий зал, где вскоре накрыли стол, и мы смогли поужинать. Поселили куда-то и брата Северина, и прибывших с нами воинов. Хотя дорога и была сравнительно нетрудной, но все же я сильно устал и после ужина сразу заснул. Представь себе, брат мой во Христе, снилась мне блудница Любомила из Нового Торга, да исчезнет сие наваждение врага рода человеческого.

Наутро меня разбудил дворецкий и сказал, что боголюбивый князь Андрей готов принять мастера его императорского величества. Князей на Руси часто называют «боголюбивыми», а вместо слова «архитектор» употребляют «мастер».