Анатолий Гусев - Хунхуз

Дао-тай меня не узнал, я вытащил наган, чиновник переменился в лице, замахал руками. Я выстрелил раз или два, в эту ненавистную мне рожу, дао-тай упал. Я выскочил на улицу и побежал, не выбирая направления, за мной гнались полицейские. Дорога привела меня к Сунгари. Я прыгнул в первую попавшуюся мне лодку, и погрёб к середине реки. Полицейские почему-то не погнались за мной, а просто постреляли мне вслед и ушли. А я гнал лодку вниз по течению Сунгари, вскоре город скрылся за поворотом. Вот так я стал хунхузом. Ко мне присоединилось ещё пять таких же бедолаг, как и я. Одного из них я послал к брату. Сянцзян дал ему деньги, и он приобрёл нам оружие у достопочтимого Лю Веймина – пять наганов и шесть ножей. И уже третий год я воюю с нашим продажным правительством.

Как я понял – война эта выражается в грабеже ни в чём не повинного населения, но вслух это не сказал. У меня не было сочувствия к злоключениям Хэ Яочуана. Это происходит везде сплошь и рядом во всех странах мира. Вот если бы Хэ не сломался, а поднялся с колен и стал честным предпринимателем здесь в Харбине или в Пекине или ещё где-нибудь, тогда – да, его можно уважать и сочувствовать ему. Или мы все, деловые люди, волки, и только рядимся в овечьи шкуры, а Хэ Яочуан просто сбросил её, обнажив сущность «мира наживы»?

03.01.2021 г.