Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

Однако сегодня на почетном месте их оказалось всего трое: Эрнеста, с обычным здоровым аппетитом и невозмутимым видом поглощавшая обед, сам Дойли и хмуро оглядывавший толпу обедающих матросов Рэдфорд: Генри нигде не было видно. Эдвард наблюдал за все более мрачневшим капитаном с искренним удовольствием: его так и подмывало невзначай назвать имя старпома, чтобы сделать ситуацию еще более неловкой; однако то смутное чувство, которое он прежде привык называть благородством, мешало ему.

– Да не дергайся ты, – негромко посоветовала вдруг Эрнеста, зачерпывая полную ложку похлебки и выкладывая из нее перед Рэдфордом приличный кусок солонины. – Перебесится и придет, говорю же. Ешь давай, это вкусно.

– Спасибо, что-то не хочется, – сухо отозвался Рэдфорд, едва ли вообще до конца расслышав ее слова; подумал, затем вдруг резко поднялся со своего места и, кивнув дернувшейся было за ним девушке, направился в сторону трюма.

– Просто замечательно, – тихонько пробормотала Эрнеста, проследив за ним взглядом, и на секунду Эдварду стало почти жаль ее.

– Не обращайте внимания, – предложил он шепотом, игнорируя приглушенные смешки за спиной: должно быть, для матросов они двое, оставшиеся за импровизированным столом практически наедине, и впрямь казались забавны, – и не переживайте так. Как-нибудь сами разберутся.

– Наверное, – недовольно проворчала Морено, хотя лицо ее немного прояснилось при этом. – Спасибо, мистер Дойли. Я, если честно, боялась, что вы опять что-нибудь скажете…

Эдвард предпочел отмолчаться, сделав вид, что уделяет все внимание содержимому бачка с похлебкой. И в лучшие времена он не часто испытывал подобное чувство, но именно теперь ему стало откровенно стыдно за свои недавние мысли.

– …нет, Джек! Я никогда тебе не перечил, но для меня это очень важно!.. – до неприличия громко раздался над палубой звонкий голос Генри. Многие матросы, отлично расслышав его слова, с любопытством повернулись в сторону трюмного люка, из которого как раз выбирался первым взъерошенный и сердитый Рэдфорд. Не обращая внимания на удивленные взгляды остальных, он прошел к своему месту и опустился на него с таким видом, как будто только что выдержал смертельную схватку с диким зверем. Генри, следовавший за ним, также заметно взволнованный и раздосадованный, остановился прямо перед ним, но присаживаться не спешил.

– Сеньорита Эрнеста, – во все глаза глядя на девушку, проговорил он срывающимся голосом, – мэм, вы должны его уговорить.

– Генри, – как можно более миролюбиво отозвалась Морено протягивая ему ложку, – Генри, малыш, есть вещи, которые следует обсуждать только в подходящей обстановке. Сядь и поешь, а затем мы подробно обсудим все еще раз.

– Да не могу же я! Как вы… вы совсем ничего не понимаете, – нервно оглядываясь по сторонам, с тоской выдохнул Генри. Рэдфорд молчал, внимательно глядя на него; Эрнеста, тяжело вздохнув, налила себе еще грога, и Дойли, все это время с некоторым недоумением наблюдавший за этой странной схваткой, внезапно удивленно спросил:

– А в чем дело, господин старпом? С чего вдруг такая спешка?

– Да потому что время истекает!.. – сорвавшись, выкрикнул Генри. На палубе окончательно смолкли все посторонние разговоры – теперь все смотрели только на них.

– Эрнеста права, – наконец нарушил это молчание Рэдфорд. – Сядь, Генри, поешь с нами. Если не хочешь – можешь сегодня пообедать отдельно, мы не обидимся. Нам и без того есть что обсудить, верно? – быстро скользнув по лицу девушки своим странным отстраненно–зорким взглядом, прибавил он. Морено кивнула:

– Все так. Мистер Дойли как раз сегодня решил те неурядицы с порохом, о которых я тебе говорила четыре дня назад. И у нас заканчивается запасная парусина, нужно будет в следующем порту обновить запасы.

– Отлично. А с описью пушек тоже закончено?

– Мы завершаем работу. Состояние орудий более чем удовлетворительное, – сухо отчитался Эдвард. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше.

– И еще я закончила маршрут до самого Порто–Белло. Если хочешь, могу сегодня же предоставить его тебе на утверждение, – безмятежно расправляясь с остатками еды, прибавила Морено. И тут произошло нечто, от чего ее черные глаза мгновенно округлились, сделавшись похожими на два огромных морских водоворота – Дойли, сидевший спиной к Генри, по одному выражению ее лица догадался о том, что сейчас должно произойти – и даже почти не ошибся: правда, от мальчишки Фокса подобного все–таки не ожидал и он…

Генри, все это время молча наблюдавший за продолжившимся как ни в чем не бывало разговором, охваченный не то горькой обидой, не то стыдом от внезапного унижения, рывком наклонился вперед, практически из–под руки выхватив у Эдварда нож для разделки рыбы, и с силой швырнул его в сторону Рэдфорда: лезвие просвистело в паре дюймов над его головой, вонзившись в дерево грот–мачты за его спиной.

Мгновение на палубе царила мертвая тишина. Затем матросы дружно бросились вставать со своих мест – из глубокой симпатии к Генри многие еще без оружия в руках, но у кое–где блеснул воздетый пистолет, послышался стук кремней, и в воздухе тонко запахло порохом.

– Джек, – на Генри жалко было смотреть – до того он был бледен и казался сам обескуражен собственным поступком. – Джек, я не…

Рэдфорд молчал, также глядя на него тяжелым пристальным взглядом – видно было, как слегка дрожала его рука, когда он провел ею по волосам, проверяя отсутствие крови. Во всем этом сумасшедшем абсурде, готовом окончательно сорваться с цепи, внезапно поднялась на ноги Эрнеста: с каменным лицом и ярко горящими глазами, она без тени страха шагнула навстречу юноше. Тишина лопнула, исчезла, растворившись в неестественного громком звуке крепкой пощечины – Генри, не устояв на ногах, упал на колени, пораженно взглянул на нее – на лице Морено не дрогнул ни один мускул.

– Поднимись и спускайся в трюм. Жди меня там, – не терпящим возражений голосом велела она – Генри, слава Богу, хватило ума не начать препираться – и обратила мгновенно смягчившийся, проясневший взгляд на Рэдфорда, слегка склонив даже голову, будто в уважительном полупоклоне: – Джек, как квартирмейстер, наказания членам команды назначаю я. Мистер Хоу давно жалуется, что ему не хватает рук, чтобы отчистить на камбузе все котлы и прочую посуду, однако если ты считаешь, что такое наказание слишком… – Эрнеста чуть заметно вздохнула, – слишком мягкое, то я заменю его на любое другое, какое ты сочтешь подходящим.

– Нет, – почти сразу же отозвался Рэдфорд, похоже, уже овладев собой в достаточной мере, чтобы говорить громко и твердо. – Наказание меня более чем устраивает. Мистер Дойли, возьмите, это ваше, – выдернув нож, увязший в дереве мачты, он вручил его Эдварду. Эрнеста, еще раз коротко наклонив голову, развернулась и направилась в трюм.