Виктор Ремизов - Вечная мерзлота

– Я не знаю, но я не сделаю тебе плохо…

– Что ты не знаешь?

– Не знаю, зачем взял тебя на работу. Ей-богу, не знаю, но ты не бойся, здесь тебя не обидят.

– Я – ссыльная, ты не забыл? Я тоже живу по их инструкциям!

– Мы уйдем в рейс в красивые места, там безопасно, там совсем нет людей.

Замолчали. Николь снова забралась под одеяло и прислонилась к переборке. Думала о чем-то, обняв колени:

– Я просила тогда, летом, чтобы ты все забыл, а ты сделал по-другому… Мне просто хотелось убежать оттуда. Игарка – это город?

Белов кивнул.

– Вано пришел в марте, у меня было много времени, я думала о тебе. Думала, ты капитан, свободный и сильный. Я жила в портовом городе и видела капитанов. Я придумала себе, что ты – моя свобода. Как глупо… скоро будет девять лет, как я сижу в этой клетке.

Она помолчала. Потом спросила спокойно, не глядя на него:

– Ты хочешь, чтобы я была твоя девка?

Сан Саныч застыл от неожиданности. Ему очень не нравился ее вопрос, но в нем была какая-то правда.

– Ты хочешь, чтобы я с тобой спала? Так?

– Нет. Не хочу! Точка! – Белов встал, решительно нагнулся ко входу, но вдруг повернулся. – Есть хочешь?

– Нет, не надо ничего, я хочу тебе все сказать… – она заговорила медленно, успокаивая себя растопыренными ладошками. – Я сюда приехала из-за Вано. Он хороший, у него есть Герта и дети, он их любит. Я поехала с ним, потому что хотела убежать и верила ему, а тебя я не знала. И сейчас не знаю. Я на этом судне, – она опять заволновалась и опять стала успокаивать себя, – матроска! Только матроска! Я мою полы, посуду, стираю, помогаю Степановне. Все! Я не хочу есть! – она встала перед ним. – Мне надо переодеться! Я пойду работать!

Белов поднялся уходить.

– А тот человек… с собаками, он насмерть?

Сан Саныч покачал головой и стал подниматься наверх.

На другой день он проспал. Проснулся, когда на буксире вовсю уже гремела жизнь.

– Колюшка, – слышался прямо над ухом голос Грача, – ты, дочка, палубу не тронь, палубу матросы пусть дрючат! Брось-ка, голуба, швабру, где это мужичье сопливое?!

– Да уже все, Иван Семеныч…

– Я все хотел полюбопытствовать у тебя, милушка, вы там… лягушк о в-то как кушаете? Прижариваете на сковородке или отвариваете, значит, с картошечкой?

Солнце светило в иллюминатор. Сан Саныч, улыбаясь, потянулся сладко и рывком сел в кровати. Завтра они уходили на серьезную работу.

До середины июля, всю высокую воду «Полярный» работал на Турухане. Три раза успели обернуться до Янова Стана, да груженые так, что все только головами качали. С паводком повезло – уровень держался почти месяц. Потом вода пошла на убыль, и Сан Саныч впервые с начала навигации дал всем три дня выходных. Команда отсыпалась, каждый вечер целой бригадой ходили на один и тот же фильм в новый Дом культуры Ермаково. Белов же со старпомом готовились подняться до Янова Стана по летней воде.

Начальник Енисейского пароходства Иван Макаров обещал лично проинспектировать работу на весеннем Турухане, но попал в Ермаково только двадцатого июля:

– Значит, по две тысячные туда таскал?! Ну, герой, Сан Саныч! – Макаров шутливо, а все же с некоторым недоверием глядел на Белова. – У Стройки премиальных столько нет! Один половину годового плана сделал!

– Да там несложно было, Иван Михалыч, первые сто пятьдесят километров как по заливу ходили, – принижал Белов свои заслуги, – теперь бы с одной баржей подняться.

– Нам бы еще один буксирчик сил на шестьсот да с осадкой метра полтора… а, Иван Михалыч? – у начальника управления водного транспорта, в этом разговоре были свои интересы.

– Как же ты там вертишься с двухтысячными? Узко же?! – Макаров сделал вид, что не услышал Кладько.

– Катерок небольшой для маневров приспособили, баржам хвосты затаскиваем… – пояснял Сан Саныч.

– Ну-ну, молодец. На малую воду я не должен был бы тебя отпускать – риск большой, но ты сейчас на ходу… и реку изучил… если получится, большое дело сделаешь! Когда уходишь?

– Да хоть сегодня, погрузку ждем… – Белов недовольно покосился на Кладько.

– Вода в три раза упала, Иван Михалыч, – Кладько кивнул на график, – две недели назад было семьсот двадцать кубов, сейчас – сто пятьдесят, и продолжает падать…

– И что предлагаете?

– Да все то же – у нас «Полярный» самый мощный буксир, – нельзя ему там работать сейчас, у него осадка два с половиной метра! Дайте другой буксир!

– Николай Николаич, ты же капитан дальнего плаванья…

– Бывший… – спокойно уточнил Кладько.

– А по три раза одно и то же говоришь! Ну где я тебе его, из коленки выломлю? Норильск требует! Вы требуете! А у меня еще целый Красноярский край! Ничего, Белов капитан аккуратный, не подумав – не полезет! Так же, Сан Саныч? – Иван Михайлович задумался, поднял бровь. – Дело-то, конечно, непростое будет, тут ты прав… но пробовать надо!

– Мы зимой по малой воде делали замеры. Вот, смотрите, все глубины до Янова Стана… – Кладько разложил листы карты, пристраивая их друг к другу. – Один заключенный делал, бывший геодезист…

– Да, умно придумано, – одобрил Макаров, отрываясь от карты. – Так и возьмите этого геодезиста с собой, пусть все на лоцманские карты перенесет!

Кладько согласно кивнул и записал что-то в блокнот. Макаров подошел к окну, прищурился на Енисей и, хитро улыбаясь, повернулся к Белову:

– На Подкаменной Тунгуске через Большой порог прошли!

Белов замер, пораженный. Это была мечта енисейских речников. Его Турухан в сравнении с бурной весенней Тунгуской был ручейком.

– Вот так! Теперь до Байкита будем подниматься! А ты тут давай, если пройдешь, сделаешь Турухан судоходным, навсегда его за тобой запишем! Но смотри, капитан! Рискуй разумно!

Солнце жарило. «Полярный» ходко тянул за собой две баржи – длинную и широкую, тяжело груженую стройматериалами и совсем маленький паузок, в котором груза почти не было, только небольшая партия заключенных. Паузок и заключенных Белов взял на случай, если вдруг засадят на мель основную баржу и придется ее разгружать.

Вода сошла, открывая настоящие размеры Турухана. Две недели назад берегов тут не было, только затопленные ивняки, через которые шла мутная весенняя река. Теперь же упавшая вода показала травянистые склоны, и глазу стало приятнее, но на душе неспокойней.

Сан Саныч стоял на баке и смотрел по берегам, а сам припоминал сложные места впереди и прикидывал, как они будут выглядеть теперь по малой воде. Они хорошо заработали за июнь, получили благодарность от руководства Строительством-503, и Белову казалось, что и это дело он осилит. Боевым разведчиком себя чувствовал, холодок волнения катился по спине куда-то до самых пяток.