Виктор Ремизов - Вечная мерзлота

– У вас есть оружие?

– Да, в сейфе на «Полярном»… – Сан Саныч зажег керосиновую лампу и стал одеваться.

– Вам тоже надо будет одеться!

– Мне? – Николь сидела, вжавшись в спинку кровати.

– Да! – очень уверенно ответил младшийлейтенант. – Одевайтесь.

– Может, вы отвернетесь? – в голосе Сан Саныча была настоятельная просьба.

– Мы не смотрим… – сказал офицер, но не отвернулся.

Сан Саныч понимал, что могли прийти и за ним, но было ясно, что эти ребята выполняют какое-то старое задание, что они не знают, как все поменялось. Он надел китель с орденами, стал застегиваться. Младший лейтенант не дал, бесцеремонно, будто китель висел в шкафу, на плечиках, а не на плечах, прохлопал карманы, потом брюки. Ощупал Белова со спины. В Сан Саныче вскипело негодование, но он тут же задушил его. Он готов был раздеться догола, и пусть бы они здесь все обыскали и убедились, что у них ничего запретного нет и быть не может! Пусть бы обыскали, убедились и ушли… Николь натягивала на себя одежду под одеялом.

– Куда мы? Мы вместе пойдем? – спросила. В ее голосе была надежда.

– В отделение милиции. Доложим начальству, скажут отпустить – отпустим. Вы правы, ошибки бывают… – младший лейтенант доброжелательно улыбнулся.

Сан Саныч переглянулся с Николь.

– А вы тут жили… – она кивнула на соседнюю комнату, – вы следили за мной? – она тоже старалась дружески, как знакомому, улыбнуться лейтенанту.

– Служба такая, – в тон ей ответил молодой лейтенант. – Ребенка возьмите! – подсказал.

– Да? – удивилась Николь. – Ну конечно! Я совсем забыла!

Она повернулась к Клер, которая кряхтела и вела себя беспокойно, как только все началось. Поменяла пеленку и стала одевать. Ее сильные руки привычно крутили девочку, натягивали рукава, видно было, что Николь торопится, делает все машинально, сама посматривает на офицера и пытается улыбаться.

– Возьмите зубную щетку и порошок, – подсказал штатский, он уже убрал пистолет.

– Зубную щетку? – Сан Саныч, не понимая, посмотрел на старшего.

– Мы готовы! – Николь застегнула пальто и взяла девочку на руки.

– Товарищ останется, – лейтенант кивнул на штатского, – посторожит вещи. Если на улице встретятся знакомые, ведите себя спокойно, как будто ничего не произошло. Это в ваших интересах, вы можете вернуться уже сегодня… Правильно?

– Конечно, что вы, мы… конечно… – перебивая друг друга, согласились Николь и Сан Саныч.

Они вышли и, старательно делая вид, что все в порядке, двинулись пустынной ночной улицей. Николь не отдала Сан Санычу Катю, сама несла, спотыкаясь в свете фонарей. Младший лейтенант шел чуть сзади.

В отделении милиции их завели в небольшую комнату. Сначала опросили Николь, Белов ждал в коридоре. Кто такая, где работает, в каких отношениях с Беловым А. А. Лейтенант довольно формально все записывал. Или делал вид, или Николь на самом деле его не интересовала. Насчет Клер, которую Николь держала на руках, вообще ничего не спросил и отпустил.

– Я могу подождать Белова? – спросила, поднимаясь, Николь.

– Не надо, пока с начальством свяжемся, в Красноярске еще не проснулись… Вам ребенка надо кормить. Идите.

Николь вышла с Сан Санычем. Было около девяти, еще не светало. Отошли чуть в сторону от света фонаря.

– Ну что?

– Ничего, обычная анкета… – она смотрела на Сан Саныча, а сама думала о чем-то. – Сказал, будет в Красноярск звонить. Мы даже постановление об аресте не посмотрели…

– Да ладно, нормальные мужики, сейчас позвонят, и все выяснится, – трусливо бодрился Сан Саныч.

– Нет, Саша, там нормальных нет… Я подожду тебя здесь. Вот тебе носки шерстяные, я захватила. – Она вдруг стала решительной. – Я схожу за твоими теплыми вещами…

– Не смей! – напыжился Сан Саныч. – Они подумают, что я на самом деле в чем-то замешан!

– Саша, – Николь смотрела тревожно и не отрываясь. – Они просто так не приходят, они не отпускают, если взяли. Меня три раза арестовывали и все время врали, а я всегда им верила! Как дура! Я пойду за вещами. И не рассказывай им ничего лишнего!

– Ты что говоришь? Что мне скрывать?! Я неделю назад Сталина видел!

– Саша! – Николь показала глазами.

За спиной Сан Саныча в свете лампочки, покачивающейся над входом, стоял младший лейтенант и разминал папиросу.

– Закуривайте, товарищ Белов. – Он раскрыл коробку «Герцеговины Флор». – Эти папиросы как раз товарищ Сталин курит, извините, что нечаянно подслушал. Где же вы его видели?

– Не курю! – Сан Саныч смотрел чуть с вызовом. Носки в руках стиснул. – В Москве…

– Везет вам, я в Москве ни разу не был. Красивая?

– Красивая… – уже спокойнее ответил Сан Саныч и повернулся к Николь. – Иди домой! Я скоро приду.

– Саша! – Николь потянулась к нему одной рукой. – Обними меня!

Сан Саныч замялся, но все же обнял.

– Я люблю тебя, – зашептала горячо Николь, – я буду тебя ждать, что бы ни случилось. Никому не верь, если скажут, что я от тебя отказалась. Помнишь про адреса? Спрячь их, сохрани…

Сан Саныч попытался отстраниться, но она держала крепко:

– Если сегодня ночью у нас получилась еще одна Катя, я ее рожу!

– Что ты говоришь… – Сан Саныч вдруг испугался за нее, прижал крепко. – Не говори так, все будет хорошо. Меня не за что, ты же понимаешь…

Она не давала ему говорить, прижималась крепко и целовала его лицо.

– Нам пора! – раздался спокойный голос младшего лейтенанта.

– Все. Иди! – Сан Саныч решительно отвернулся и пошел вслед за офицером.

Опросили и его. Забрали паспорт, билет кандидата в члены ВКП(б), сберкнижку, блокнот с адресами и телефонами, новенькую орденскую книжку. Лейтенант внимательно рассмотрел фотографию Николь. Ее делал знаменитый московский фотограф Гарик. Из первого лагпункта. Сан Саныч всегда носил ее с собой.

– Хороший снимок, – младший лейтенант кивнул с завистью. – Вы давно вместе?

– Два с половиной года… Лейтенант, пожалуйста! Скажите, в чем дело? В чем меня обвиняют? Это все очень нервно для нее, я знаю, что меня отпустят, но она волнуется. Она ссыльная… Вы же понимаете?

– Я выполняю приказ. Обязан задержать вас до выяснения обстоятельств. Сейчас получим указания, но предполагаю, что все же придется съездить в Игарку.

– В Игарку?!

– Да… день туда, день обратно, не волнуйтесь. В ваших интересах, чтобы все прошло спокойно. Не привлекайте к себе внимания. Я и так, сколько могу, помогаю, ордена вам оставил, и, если хорошо будете себя вести, без наручников полетим.

– Без наручников? – поразился Белов, и страх опять навалился и раздавил. Он застыл. В который раз мелькнули перед ним его честная и ясная жизнь, работа… Что произошло? Не могут же просто так… – Товарищ лейтенант, скажите… это не связано со старшим лейтенантом Квасовым?