Алив Чепанов - Цена награды. По запискам лейтенанта. Серия «Русская доля»

Как молодым специалистам и перспективной семье, местком Московского геологического треста выделил им комнату – целых двадцать два метра в семейном общежитии. В этом же году у Ивана и Тани родился сын – Володя, а ещё через два года у пары родилась дочка, которую назвали Верочка. Отца детки видели редко. Животов продолжал работу в партиях в самых отдаленных уголках России. В геологоразведку Иван погрузился с головой и не представлял для себя другого занятия, только там он чувствовал себя на своём месте. Он очень любил дикую первобытную природу и теперь уже не мог бы существовать отдельно без монгольских степей, без сибирской тайги, без уральских гор, без диких загадочных рек и сказочных озер. Тем более, что он совсем не представлял себя каким-нибудь кабинетным работником где-нибудь в тресте, пусть даже каким-нибудь начальником.

«Нет, канцелярской крысой я всегда успею стать, а пока ещё относительно молод и здоров, надо везде побывать и всё поглядеть, где ещё не был, например, на Кавказе», – строил планы Животов на свою личную ближайшую пятилетку. Не успевал он вернуться из очередной партии, не успевали супруги набыться, налюбиться и нагуляться вместе, не успевал отец вдоволь наиграться и наобщаться с детьми, как какой-то совершенно неудержимый «ветер странствий» назойливо и неуклонно, всё сильней и сильней гнал его прочь, дальше от дома и столицы. Ивана несло этим диким ветром туда, где полное раздолье для настоящей мужской совершенно первобытной жизни. Только там Животов ощущал полное единение с природой. Именно там, по-настоящему, в геологоразведке, в тайге, в степи, в горах, он дышал полной грудью и представлял себя великим первооткрывателем, исследователем, и в то же время неотделимой частью природы, как любой зверь, птица или рыба. «Там моё место, там я, это я!» – уверял сам себя и свою супругу Иван Животов.

…Непрекращающиеся разлуки, очень короткие встречи, ещё по-молодости некоторые непритёртости двух независимых, далеко не легких характеров, в конце концов сделали своё недоброе дело. Никто из молодых супругов не хотел уступать другому власть в семье и чем дальше, тем больше… В результате Иван и Татьяна на пятом году супружеской жизни разошлись как в море корабли и это было похоже на окончательный разрыв. Тут руководством треста было принято решение направить Ивана в длительную командировку на очень ответственный участок в Серноводск. Поскольку совместное проживание с уже бывшей супругой стало для Животова совершенно неприемлемым, а вопрос с жильём всё никак не решался из-за бюрократических проволочек, то длительная командировка была для Ивана в данный момент как нельзя кстати. Тем более, что побывать на Кавказе, было давней мечтой Ивана. В связи с предупреждением свыше о грядущем сокращении штатов, руководство треста решило в виде эксперимента поменять сразу четырех сотрудников – начальников участков на одного – Ивана Андреевича Животова. Он совершенно не вникая в объём предстоящей работы, ни минуты не задумываясь, сразу же согласился, так как эта командировка его вполне устраивала. До него не сразу дошло то обстоятельство, что работать ему теперь придётся за четверых. В настоящее время Животова окрыляла одна только возможность кардинальной смены обстановки и места жительства…

…Уже утром следующего дня самолет с Иваном Животовым на борту приземлился в Минеральных Водах. Первое посещение Кавказа в первую очередь поражает приезжего картинными видами гор и окружающей южной природы, словно сошедшими с холстов Васнецова, Рериха или Куинджи. Даже очень далёкие горные ландшафты, такие как Сунженский хребет, под ласковыми лучами южного солнца, казались Ивану совсем близко, почти рядом. Стоило только руку протянуть. Как и на всякого туриста, впервые попадающего на Кавказ, на Животова он сразу произвел неизгладимое, совершенно завораживающее впечатление. Здесь, из-за благоприятного лечебного, располагающего к общению и единению мягкого климата, вместе с раскрывающейся и расцветающей флорой и фауной, так же раскрывается и расцветает сама природа человека.

В городе жизнь текла спокойно и размерено. Из-за высоких каменных заборов частных дворов, то тут, то там, бойко вылетали на улицу местные почти черные от загара, ребятишки. Степенно, неторопливо и по-кавказски важно прохаживались по улице взрослые: русские, казаки, кавказцы – представители многочисленных национальностей, живущих на Кавказе. С утра умывались все свежей водой из глубоких скважин: русские и казаки из ведер, кавказцы из национальных кувшинов. Вода здесь, после московской, казалась приезжему какой-то минеральной, целебной, даже из колонки или из обычного водопроводного крана. Все только что прибывшие, хоть отдыхающие, хоть командировочные, вначале всегда глубоко, полной грудью, вдыхают опьяняющий воздух Кавказа и попадают под расслабляющее влияние жаркого южного солнца. В одиночку и парами, праздно, как бы позабыв про все дела, не спеша гуляют по городу, стройные, загорелые, в разноцветных, шёлковых и шерстяных платьях, кокетливо повязанные пестрыми косыночками, местные девушки и женщины. Представительно и важно, словно джигитуя, в полувоенной форме – в черкесках с газырями, в высоких коричневых каракулевых папахах с кинжалами на поясе расхаживают и разъезжают верхом местные джигиты и казаки.

Ивана поразила раскинувшаяся перед ним картина, какой-то иной чем в суетной столице, царившей здесь почти райской жизни. Здесь в большей степени чем где-либо в средней полосе, ощущалась необыкновенная близость человека и природы, которая просто окружает приезжего со всех сторон. Он сразу отметил неторопливую степенность местных жителей в отличие от суетной Москвы. Всё было в противоположность Москве, здесь никто ни старался никого обогнать, не боялся куда-нибудь опоздать. Всё казалось, каким-то устроенным и налаженным.

«Вот здесь, чувствуется, что люди живут, а не существуют для чего-то, во имя чего-то, а просто – живут для себя, для своей семьи, как им и прописано самой природой, – про себя думал Иван Животов, пробираясь по улице Коминтерна в поиске Осетинской улицы, где ему рекомендовали остановиться. – Такое впечатление, что здесь все отдыхающие и никто не работает! – продолжал восхищаться про себя Животов. – Даже не являясь отдыхающим санатория Серноводск-Кавказский, ты как бы мало чем отличаешься от его пациентов. Так и тянет бросить всё и заняться исключительно своим здоровьем и любимым делом, например спортом».

По всей необъятной территории были разбиты спортивные городки, включающие в себя: турники, брусья, гимнастические кольца, столы для настольного тенниса, баскетбольные и волейбольные площадки. Животов ещё со студенческих лет вместе со своим закадычном другом детства Володей Грачёвым приобщился к спорту. В компании всегда легче заставить себя перебороть врождённую лень, дисциплинированно и регулярно вставать раньше всех с постели и изнурять себя, как это может показаться со стороны непосвящённым, физическими упражнениями. Иван через две недели ежедневной зарядки, увидев в зеркале некоторые преображения своего не совсем спортивного телосложения в лучшую сторону, уже не мог остановиться и «заболел» атлетизмом. В какой-то момент Животов понял, что уже занимается физкультурой не просто чтобы лишь бы отработать время, насилуя свою волю и весь организм, а совершенно сознательно, как говориться, с душой. Видя результаты своих занятий, Иван начал понимать, что всё не зря, что потраченное на физкультуру время преобразуется: в рост его силовых показателей, в общее укрепление здоровья и в формирование очень престижной атлетической фигуры. Ко второму курсу он уже с уверенностью мог сказать, что он занимается любимым делом.

Читать дальше