Алив Чепанов - Ты с кем, брат? Серия «Русская доля»

После свадьбы Тимофея у деда Михаила больших расходов не предвиделось. Семья была в самом расцвете своих сил, правда в сокращенном составе, больше чем без половины мужского состава. Старший сын Александр давно уже жил самостоятельно, своей семьей в Питере, а Виктор, Андрей и Тимофей воевали. В наличии были только: жена Виктора – Софья с дочкой Дашей, жена Андрея – Полина с сыном Ваней и молодая жена Тимофея – Ульяна. Сам дед Михаил еще имел достаточно физических сил в свои пятьдесят семь и старался никого не звать и справляться самостоятельно со всей мужской работой. Тем более вокруг всегда находились молодые женщины и он должен был перед ними соответственно держаться молодцом, а не разваливаться как старый пень. Его жена Евдокия, теперь он её звал бабкой, хотя она не была еще старухой, взяла на себя всю работу по дому и готовку. Молодая женская часть семьи помимо стирки трудилась под руководством Михаила Ивановича на скотном дворе, в поле и на огороде. Так совместным упорным трудом и режимом жесткой экономии хозяйство Животовых удерживалось на должном уровне достатка. Животовы ни у кого никаких кредитов никогда не брали, но и сами своим добром никогда не разбрасывались. В традициях семьи не было большого доверия к окружающему миру. Михаилу Ивановичу в режиме жёсткой экономии получалось даже кое-что откладывать. Скопленных средств, наконец, хватило, чтобы купить усадьбу-хутор, в трёх верстах от деревни в очень красивом месте, на противоположном крутом берегу Мокрой Таболы. В первый же год участок был засеян зерном и давал хорошую выручку. На очереди было строительство дома на хуторе.

Как-то одним из осенних вечеров, поддерживая мешок, куда дед насыпал овес, бабка сказала:

– Ты бы взял с собой мальчишку на ярмарку, пущай привыкает.

– Держи лучше! – со злостью рванул за край мешка дед. – Без тебя знаю кого мне брать в помощники. Мал он ешо! – добавил он после паузы, слегка смягчившись.

Однако бабка Евдокия уже знала, что дед внутренне сдался и возьмет внука, хотя и планировал взять с собой Ульяну.

Ваня ехал на ярмарку на телеге в город первый раз и первый раз так далеко от дома – за двадцать с лишним верст. Это было по-настоящему здорово. Он боялся неловкого слова или неловкого движения, которые могли бы повлиять на решение деда. Находясь под впечатлением от предстоящего путешествия, Иван накануне отъезда спал плохо и проснулся не в очень бодром настроении.

Было прохладное сентябрьское утро, темно и сыро, около телеги, кряхтя, возился дед Михаил, укладывая солому и вещи. Затем он подмазал дегтем колеса, подвесил баклагу, запряг лошадь, попрощался с бабкой и наконец тронул вожжами:

– Но-о, милая-я! – и телега медленно и чинно двинулась вдоль деревни. Вскоре они миновали свою деревню, за ней соседнюю и выехали на большак, о котором Ване раньше только доводилось слышать от старших. Тут было много глубоких, поросших травой, следов от множества телег. Но только две колеи были наезжены, по одной из которых и ехала подвода с дедом Михаилом и Ваней. Казалось, что раньше по всем колеям сразу ехало много телег. Большак казался невероятно длинным и бесконечным, уходящим куда-то за горизонт. «Наверное, вот такой же большак и ведет на самый край света, если по нему ехать и ехать, прямо, никуда не сворачивая», – думал Ваня, пытаясь представить этот край о котором все говорят, но никто никогда не видел. Вскоре путники догнали впереди идущий обоз и пристроились за ним. Дед слез с телеги, взял вожжи и пошел рядом с телегой.

Большак постепенно вывел обоз на косогор. Слева была широкая долина с пологими склонами, покрытыми зеленой вытравленной травой с торчащими черными пнями. На противоположном склоне, кроме пней, стояли редкие, но пышные дубки, из-за которых на горизонте показалось караваеобразное раннее солнышко. Низ долины был покрыт сизой дымкой тумана.

– Здорово живешь, Михайло! – не глядя назад, обратился к деду Михаилу, другой, судя по возрасту, тоже дед, идущий рядом с со своей телегой впереди. – Дубок-то почти нацело вырубили, – вытянув вперед правую руку, показал на долину незнакомый дед.

Дед Михаил ускорил шаг, поравнялся с впереди идущим дедом, поздоровался и пошел с ним рядом.

– Дай-ка своей махорочки… Ты что же, один? – спросил деда Михаила другой дед.

– С внуком, – вытаскивая кисет и отрывая курительной бумаги, указал Михаил Иванович назад на Ваню, немного сбавив шаг.

– А какая хорошая роща была! – снова вытянул правую руку в сторону чужой дед. – Я еще помню, однако давно это было, еще был жив мой покойный отец, царство ему небесное, мы с ним приезжали сюда за дубками. Давно это было…

– Много с того времени их вырубили, – поддержал разговор Михаил Иванович. – Я еще помню, когда в этой местности скрозь был лес.

За время путешествия они многое вспомнили из прошлой жизни, даже о тех временах, когда сами были детьми.

Ярко-красный диск солнца стал быстро подниматься над лесом, прогревая воздух и сгоняя росу с полевых трав. Обоз разрастался с каждой верстой. Появились и тарантасы, обгоняющие обоз и даже кареты, запряженные парами лошадей. Все спешили на ярмарку занять получше места на рыночной площади. Почувствовалось оживление в обозе, люди без особой необходимости стали подгонять лошадей. Вдоль дороги стали появляться добротные дома городского типа и показался частокол. За частоколом открылась во всей своей ширине, огромная площадь, уставленная всяческими сарайчиками, будками и навесами. Всюду стояли повозки с мешками, корзинками, ящиками, дровами, сеном, овощами и иными продуктами питания. Везде стояли весы, лошади, коровы, овцы и поросята. Все вокруг кричало, мычало, блеяло и ржало. Это была атмосфера ярмарки, рынка, базара. В этой новой атмосфере маленький Ваня вдруг почувствовал себя как-то по-особенному, будто он попал именно на своё место. Ярмарка подпитывала его какой-то необъяснимой внутренней энергией. Он был в восторге, сам даже не понимая от чего. Сам процесс торговли между двумя взрослыми дядьками, выглядел для Ивана как-то несерьезно, хотя сделки совершались порой довольно денежные. Каждый из участников купли-продажи стремился провести другого и в результате продолжительных споров, как-то оба сходились в цене и тогда каждый про себя думал, что именно он и победил в сделке. Ваню это очень забавляло и в то же время, как бы шутя, он приобщался к азам торговли и правилам коммерции. Всё же, несмотря на всю внешнюю забавность происходящего, Ваня относился ко всему рыночному процессу на полном серьёзе и с совершенно искренним интересом. Иногда ему казалось, что торговля – есть его истинное предназначение, что это именно его дело. Уж он бы обязательно выиграл в этом соревновании по хитрости – кто кого проведёт. Ему было так тут интересно и весело, что даже не хотелось возвращаться назад. Но всё когда-нибудь заканчивается, а самое интересное и весёлое почему-то заканчивается быстрее всего. Тем временем стало темнеть. Ваня с неохотой через силу помог деду собрать пожитки, медленно уложил на подводу оставшуюся тару, мешки и прикупленные родне подарки. После недолгих сборов, обоз, включающий и подводу деда Михаила с внуком, уже, с намного большим темпом, чем тем которым ехал на ярмарку, тронулся в обратный путь.