Алив Чепанов - Ты с кем, брат? Серия «Русская доля»

…После этого инцидента, который был доведен жителями деревни до Михаила Ивановича, на семейном совете было решено срочно оженить и младшего сына. Невесту Тимофею родители наметили еще ранее из деревни Черемушки, откуда в свое время Михаил Иванович привез свою Дусю. Будучи проездом два года назад в Черемушках, Михаил Иванович заметил одну бойкую и складную девчонку Ульку. Кому как не отцу было знать, что должно подойти его сыну. В престольный праздник родители отвезли Тимофея в Черемушки, вроде бы по делу. И уже там как бы невзначай познакомили его с Ульяной, после чего, уже ни у кого не было сомнений, что Тимофей быстро согласится. Отец скоренько заслал сватов и дело пошло обычным порядком.

…Свадьба была сыграна зимой по всем православным обычаям. Казалось, от нарядов и ярких разноцветных лент, украшавших девиц и молодиц, пестрит в глазах. Парни, приглашенные на свадьбу, таскали у девчат из уборов пестрые ленты и вплетали их в хвосты и гривы, участвующих в свадебном кортеже лошадей. Лентами обвязывали оглобли и дуги, а серебряными монетами украшали сбрую. А сколько было разных колокольчиков и погремушек. Парни надевали какие-то особенные пиджаки, сапоги и дедовские нафталиновые шапки. Водка, яства, песни и пляски лились рекой. Самой красивой, конечно, была невеста Ульяна, во всяком случае так казалось присутствующей детворе. Напротив неё сидела, любимая всеми, дальняя родственница Тимофея – Наташа, уже тоже по возрасту невеста. Она была из того села, откуда Тимофей пришел в ту памятную ночь, которая явилась причиной свадьбы. Наташа ничем не уступала красоте невесте Ульяне. Она имела ямочки на щеках, которые особенно выделялись при улыбке. Наверное поэтому, Наташа улыбалась всегда, когда к ней обращались, в особенности парни.

Во время свадебного обеда, дети, сидели на печке, откуда было видно почти всех и всё. За составленным длинным столом плотно, впритирку, сидели взрослые. На углу стола, вблизи чулана, стоял табурет с привычным эмалированным белым ведром, но наполненным не водой, как обычно, а водкой. Из этого ведра особо доверенные лица: бабушка Дуся, тетя Маша и тётя Софа чайной чашкой черпали водку и наливали по потребностям в протянутые чашки или стаканы. Восторгу детворы не было предела. Когда еще это было, чтобы дети сидели во время такого свадебного пира на самом лучшем месте и видели всё происходящее, всех гостей и своих родителей в таком развеселом состоянии. Обычно за свадьбами детвора наблюдала в замороженное окно. Через него нельзя было как следует посмотреть: дырка маленькая, а желающих посмотреть было слишком много. Конечно и на печке были свои неудобства. Не все дети могли сидеть в первом ряду. Сидевшие сзади видели хуже, старались просунуть голову подальше, толкали сидящих впереди. Возникали споры:

– Почему ты впереди, а не я?

– Мне не видно папу!

– А мне не видно тетю Улю! – спорила детвора на печке.

Ещё не успели свадьбу сыграть, а уже нашлись племянницы гордо заявляющие права на тётю Улю. Было очень престижно иметь такую красивую тётю. Отсюда возникали не слишком бурные, но довольно шумные детские ссоры. Слишком же шумно ссориться детворе было нельзя, взрослые могли заметить и наказать, а если и не наказать, то сделать ещё хуже – отправить кого-нибудь из спорщиков куда-нибудь, как бы по делам. Об этом догадывались все дети и старались не привлекать к себе внимание взрослых. Из-за этого детские разговоры на печке происходили главным образом почти шепотом, значительно тише чем это было внизу. Поскольку Уля была невестой, то по неписанному закону она должна была быть и самой нарядной, и самой красивой среди всех присутствующих девчат. А сестра Наташа, хотя и обвораживала всех своими ямочками, еще не была невестой и потому должна была быть хоть чуточку, но хуже Ули. В детском же коллективе с этим ни все были согласны и поэтому, несмотря на риск быть удалёнными с места главных событий, время от времени, среди детей всё же разгорался спор, сопровождающийся соответствующими толкающими телодвижениями. Ваня почти всегда был участником таких споров и всегда горячо стоял за тетю Улю. Один раз в процессе такого спора и жестикуляций он подался вперед больше обычного. Он хотел, как обычно, просто выставить вперед ноги, но они за что-то зацепились и так как это происходило довольно быстро, полетел с печки головой вниз. Раздавшийся шум и громкий детский крик привлек внимание взрослых.

Когда Ваня пришел в себя, он заметил, что лежит в чулане один перевязанный платками. Отсюда было ничего не видно и он запротестовал всеми возможными известными ему способами, и в конце концов добился возвращения на прежнее место. Теперь его сзади охранял старший двоюродный брат Кирилл – сын дяди Саши. После получения такой поддержки, его больше уже никто не толкал. Последствия падения Ваня ощутил лишь на следующий день, когда все ушли гулять на улицу, а он остался дома, так, как шапка не налезала на его забинтованную голову.

Видимо Ваня был самым любимым внуком или вернее более близким потому что его отец, по-видимому был самым любимым сыном. Как бы мать не была объективна и одинаково ласкова к своим детям, ведь она их всех родила в любви. Однако все-таки в процессе воспитания детей, по не совсем понятным причинам, вопреки своей воли, мать вдруг обнаруживает, что одного из них она любит больше, одному из них отдает больше материнской заботы и любви. А любовь к сыну переносится и на его сына. А у Андрея был только один сын – Ваня. Правда на вид он не был каким-то примечательным, но зато являлся большим правдорубом и имел свой индивидуальный характер. Кроме того, Ваня вырос почти сиротой – отец уже третий год служил в армии и ни разу, за это время не приезжал. Ваню, в случае чего, некому было защитить кроме матери. У Вани была младшая двоюродная сестрёнка Дашутка – дочка папиного брата дяди Вити, которая жила с ними вместе со своей мамой тётей Софой. Она была младше Вани на два года и её защищать приходилось уже ему, так как старший двоюродный брат Кирил жил с родителями в Петрограде и приезжал в деревню лишь по большим праздникам.

Отец Ивана, Андрей Михайлович служил где-то далеко от дома и с самого начала службы, не подавал о себе вообще никаких вестей. Ваня рос без отца, но в большой крестьянской семье. У деспотичного сурового деда Миши его мать Полина большой любовью почему-то не пользовалась. На её долю обычно выпадали упреки в хлебе насущном и самая тяжелая работа по хозяйству. Дело в том, что Андрей, отец Вани по каким-то причинам не имел личного земельного надела. Как только маленький Ваня стал понимать значение слов, он стал и понимать все обиды и упреки, относившиеся к его матери. Не редко, изрядно выпивший дедушка, попрекал куском хлеба не только невестку, но и его, малолетнего ребенка. Хотя упреки были нелепыми и несправедливыми, мать молча терпела, она знала, чем они были вызваны: она не согласилась на флирт со свекром после отъезда мужа на службу. В те времена было нормальным явлением сожительство свекра и снохи в отсутствие её мужа на воинской службе. Община допускала и не осуждала подобную связь. Для общины важнее морали были здоровые добрососедские трудовые взаимоотношения между её членами. Да и появление в связи с этими отношениями новых членов общины никогда не порицалось. Поэтому, наверное, при выборе невесты для сына и во время сватовства, отец жениха традиционно всегда принимал самое активное участие.