Роман Камин - Под терракотовыми крышами Праги

– Ты меня задушишь! Диана, можешь отпустить? – казалось, возмущённо сказал Эдвард, но на его лице застыла сияющая улыбка, которую она не видела, так как обнимала его.

– Нет. Мы так и будем здесь стоять, точь в точь как эти статуи на опорах моста, а люди пусть нас сами обходят, не отпущу! – будто не всерьёз говорила Диана, закрыв глаза, наслаждаясь этим мигом.

Так они стояли ровно минуту, но для обоих она длилась как минимум половину вечности. И всё же они решили прогуляться, даже несмотря на моросящий дождь и накопившуюся за день усталость, которая волшебным образом куда-то вмиг улетучилась. Вокруг столько красоты, грешно просто стоять на одном месте, когда вместе двое.

Их путь начался с Карлового моста – с того места, где они встретились, прямо напротив фигуры Яна Непомуцкого 8, которую можно узнать по пяти медным звёздам над его головой. Этот святой здесь особо почитается, поэтому их встречу в этом самом месте, где собираются в очереди туристы, чтобы загадать желание и попросить у Яна благополучия, действительно можно посчитать знаковой. Они шли не спеша, разговаривали, обменивались событиями этих двух дней, что прошли с момента их первой встречи в поезде.

Пройдя через Вальдштейнский сад мимо необычной стены с причудливыми лицами 9и небольшого пруда квадратной формы с ярко-оранжевыми японскими карпами, они свернули на лестницу, ведущую вверх, с которой открывался прекрасный вид на терракотовые крыши Праги, которые уже утонули в вечерней темноте и лишь слегка подсвечивались фонарями. Там им попался на пути пожилой мужчина, прилично одетый, в дорогой, но уже довольно изношенной обуви, стоявший рядом с открытым окном уличного кафе. Он продавал обёрнутые в газетную бумагу букеты из простых композиций цветов, по всей видимости, сорванных в собственном саду. Это были маленькие и очень милые незамысловатые букеты. Слева пахло выпечкой, сладостями, предлагали пробовать. Диана отвлеклась ненадолго, смеялась и шутила с продавцом. Минута пролетела, она обернулась. Эдвард просто протянул букет и, слегка улыбнувшись, сказал: «Это тебе». Нюхая цветы, она от удовольствия прикрыла глаза, в мыслях, казалось, она уже парит над весенним лугом, залитым тёплым светом солнца.

Поднявшись по старой замковой лестнице 10в Пражский Град, они оказались на площади, где среди старинных домов возвышался величественный готический собор Святого Вита 11.

– Зайдём? – предложил Эдвард.

Диана кивнула головой, засмотревшись на остроконечные шпили собора, украшенные устрашающими гаргульями. Её глаза горели и искрились, хоть она и была здесь далеко не один раз, но она была готова идти за ним куда угодно. Внутри собора было на удивление тихо, хоть и сновало туда-сюда немалое количество туристов, но эти двое вовсе не обращали на них внимания. Их взор привлекли поражающие своей детальностью витражи огромных окон, сверкающие всеми вообразимыми цветами, уходящие высоко ввысь своды и звуки органа, которые неожиданно начали доноситься с балкона, заглушая шорканье кожаных ботинок и сапог о каменные полы собора и тихое шушуканье посетителей. Постояв там немного и проникнувшись вибрациями клавишного духового музыкального инструмента, они продолжили свою прогулку.

Несмотря на обилие туристических маршрутов города, они бесцельно шли по лабиринтам узких мощёных улиц центра Праги, их мало интересовало, куда они идут и зачем, они без умолку беседовали, подхватывали слова друг друга и заканчивали фразы, не дождавшись их окончания. Так прошло несколько часов, никто из них не следил за тем, сколько прошло времени и где они на самом деле находились.

– А вот и мой дом, – вдруг произнесла Диана с небольшой ноткой грусти в голосе, ведь это означало окончание их прогулки.

– Пойдём пить кофе? – оживлённо предложила Диана, радуясь самой же себе, что нашла способ ещё продлить этот удивительный вечер. – Хотя нет, лучше чай с вишнёвой настойкой с травами моей бабушки, – сказала она, улыбаясь и заглядывая в его глаза в поисках одобрительного согласия. В довесок к убедительности она добавила: – У меня ещё есть свежая шарлотка, сегодня испекла, как знала.

– Мне определённо нравится твоя идея, – ответил с лёгкой улыбкой Эдвард, открывая тяжёлую входную деревянную дверь с литой металлической ручкой, пропуская Диану вперёд.

Они поднялись на третий этаж по тёмной лестнице, вошли в квартиру, разулись, сняли верхнюю одежду и прошли на кухню, которая была почти рядом со входом. Диана поставила чайник на плиту и начала доставать настойку, хрустальные рюмки на фигурной ножке под неё, шарлотку, белые фарфоровые чашки с блюдцами и ставить всё это на круглый деревянный массивный стол у небольшого окна, покрытый белой кружевной скатертью, которую, по всей видимости, связала её бабушка. В голове у неё тем временем вертелись мысли, ведь вечер проходил предательски быстро.

– Вот, кстати, твой плед, – она достала с полки аккуратно сложенный плед и протянула его Эдварду. – Спасибо тебе большое за него, он меня очень согрел, и прости, что убежала с ним.

– Да что ты, я рад, что он был с тобой в тот прохладный вечер, – улыбаясь, ответил Эдвард. – И я ничуть не переживал, потому что где-то внутри чувствовал, что он обязательно ко мне вернётся.

Они сидели достаточно близко друг к другу, а настойка творила своё дело: их лица немного покраснели, телам стало жарко. Ароматную и очень вкусную шарлотку они уже час назад как доели. И как-то само собой получилось, что, пока Эдвард рассказывал в красках, с большим количеством подробностей очередную историю, не замечая колебаний Дианы, всего в долю секунды она коснулась рукой его шеи, подтянулась и поцеловала. Сначала легко и с нежностью касаясь его губ, потом более страстно.

– Прости, я не знаю, как так вышло, – сказала она, отведя взгляд на часы, на них было без пятнадцати минут полночь. – Может, не стоило. Вечно всё делаю не так.

Казалось, Эдвард не был удивлён, ведь ему самому уже не раз за этот вечер приходило в голову желание поцеловать Диану, но он всё не решался, будто ожидая нужного момента, всё продолжая говорить.

– Нет, всё хорошо, – будто стесняясь неловкости момента, произнёс он, но продолжал смотреть Диане в глаза.

Она слегка прикусила нижнюю губу, одновременно убирая волосы рукой на левую сторону, заправляя за аккуратное маленькое ушко. Он допил настойку, последний глоток которой находился в хрустальной рюмке, встал и подошёл к ней, нежно скрестил свои руки на её руках и робко поцеловал в шею, которую она открыла до этого, заправив волосы, совсем не ожидая его ответных действий. Фраза «Иди ко мне», сказанная шёпотом на ухо, унесла землю из-под ног Дианы, и спустя мгновение она была уже в его объятиях. Он поцеловал её в губы, подавшись в сторону стены, ведь ноги их уже почти не держали, виновницей чего была бабушкина настойка. Горшок с цветком был явно недоволен этим действом, так как стоял на краю полки и чуть не упал.