Анна Волжанская - Апрельская мечта

На следующее утро Айлин бродила по кораблю, стараясь избегать тех мест, где можно было бы встретить Томаса Эндрюса. Девушка испытывала странное чувство неловкости. Пожалуй, никогда еще ей не было так стыдно за свою экстравагантность. Она прошла все палубы А и В, рассматривая изысканное оформление и обстановку первого класса. Ее всегда занимали технические особенности корабля, но все самое величественное, самое яркое было именно здесь. Проводя рукой по перилам парадной лестницы, леди Ливингстон ловила себя на том, что вряд ли смогла отказаться от путешествия на таком корабле, даже если бы не была в гарантийной группе, хоть это и было дорогое удовольствие.

До начала ходовых испытаний оставался час. Айлин разумно рассудила – что было редкостью – что команда прекрасно справится с выходом в море и без нее, и решила посмотреть библиотеку, одно из самых тихих мест корабля. Не успела она выбрать более-менее интересную книгу и направиться в спокойный уголок, как увидела сидящего у окна с большим чертежом Томаса Эндрюса. Леди Ливингстон резко остановилась, но все же зацепила ногой стул, не упавший, но досадно скрипнувший по дереву.

– Доброе утро, – спокойным голосом ответил мистер Эндрюс, не отрываясь от своих чертежей. – Я рад, что вы решили заняться более созидательным занятием, мисс Ливингстон.

Девушка молчала, кажется, впервые не зная, что сказать. Так некстати вспомнились слова Алекс… Вспомнились потому, что они отражали правду. Эти натянутые отношения сильно выводили из душевного равновесия.

– Доброе утро, – кивнула леди и выжидающе взглянула на мужчину, но у того на лице не читалось ничего, кроме обыкновенной вежливости. Айлин вздохнула: что ж, само собой все не пройдет.

– Мистер Эндрюс, знаете, я даже рада, что встретила вас, – девушка попробовала начать с дружелюбной улыбки. – Потому что хотела… Поблагодарить за вашу заботу и беспокойство. И еще извиниться, – последние слова она произнесла быстро, почти скороговоркой; ей нелегко было признавать свою ошибку, но необходимость принуждала прислушаться все-таки к здравому смыслу. – Я понимаю, что вы хотели, как лучше для меня, но поймите, – я тоже переживала! За вас… Всех, – добавила мисс Ливингстон, с досадой понимая, что таким глупым способом чуть себя не выдала.

Мужчина глубоко вздохнул, отложил карандаш и сцепил руки в привычном жесте, выдававшем его крайнюю задумчивость:

– И вы примите мои извинения, – вопреки ожиданиям леди, мистер Эндрюс чуть улыбнулся. – День вчера был, как вы помните, не самым удачным. Возможно, я был немного строг с вами… Но не будем больше об этом, – инженер поспешно отвернулся, аккуратно складывая чертеж.

Девушка наблюдала за его действиями, не замечая, как светится ее взгляд; к счастью, конструктор стоял спиной к своей помощнице и не мог этого увидеть.

– Вы останетесь здесь? – поинтересовался мужчина, сверившись с карманными часами и явно собираясь уходить. Айлин утвердительно кивнула.

– А как себя чувствует команда? – весело спросил Томас Эндрюс, на что получил неопределенный жест.

– Не могу знать, сэр, я не видела никого из членов экипажа, – покачала головой девушка.

– Что ж, тогда я загляну на мостик, – протянул инженер и кивнул на прощание: – До скорой встречи, мисс Ливингстон!

– До свидания, мистер Эндрюс, – почти неслышно ответила Айлин.

Стоит ли говорить, что после этого диалога сосредоточиться на книге ей так и не удалось?

***

Некоторое время спустя на мостике вся команда офицеров застыла в ожидании чуда, то есть, выхода «Титаника» на большую воду. Погода, наконец-то, улучшилась, небо было почти чистое, и Белфастский залив манил своим спокойствием.

– What shall we do with a drunken sailor… – напевал Чарльз Лайтоллер, стоя неподалеку от Уильяма Мердока и доставляя ему невероятное удовольствие своим баритональным дискантом.

Подготовка была закончена; в шесть часов сходни были убраны, группа буксиров вывела «Титаник» в Белфастский залив, где испытания и начались. Судно впервые самостоятельно тронулось с места. Команда обменялась одинаковым взглядом – его трудно описать словами, поскольку выражал он слишком много эмоций. Это и гордость, и удовольствие, и нетерпение, и любовь…

Все увереннее этот пароход набирал скорость, слушаясь приказа своего капитана; кажется, «Титаник» улавливал не только отдаваемые команды, но и мысли тех, кому он подчинялся; Эдвард Смит испытывал это непередаваемое ощущение, что они с кораблем составляют единое целое. Именно такое чувство и наполняет уверенностью и капитана, и его команду.

***

– Итак, мы доказали Министерству Торговли, что «Титаник» – достойный корабль! – в этих словах мистера Эндрюса было столько любви и гордости, что никто даже не нашелся, что добавить. Сделав несколько глотков шампанского, инженер вдохновленно стал рассказывать – Айлин даже не пришлось задавать ни единого вопроса.

– Какая удачная вторая циркуляция с реверсией левого двигателя! Мы доказали, что наш «Титаник» одинаково послушен на всех скоростях, джентльмены… Не так ли, мистер Смит?

– Совершенно согласен, – кивнул капитан, не без удовольствия слушая главного конструктора. – Что бы ни говорил мистер Исмей, за «Голубой лентой» нам не угнаться…

– А вот такой настрой мне не совсем нравится, – недовольный голос директора «Уайт Стар» неожиданно прозвучал совсем рядом.

– Легок на помине, – шепнул Чарли стоящему рядом Мердоку, и в глазах последнего мелькнуло выражение молчаливого согласия.

– Я вас поздравляю, господа! – Брюс Исмей размахивал той самой бумагой, которую буквально несколько минут назад подписал Представитель британского Министерства Торговли. – Отныне «Титаник» официально становится лайнером «Уайт Стар Лайн»!

Удовольствие директора переоценить было трудно. Выразив свою благодарность капитану и всем офицерам, мистер Исмей, сославшись на срочность дел в Лондоне, покинул «Титаник».

Капитан Смит проводил его многозначительным взглядом, но тут же повернулся к своей команде, и его лицо озарилось улыбкой:

– Все прошло как нельзя лучше, джентльмены! Наш корабль прекрасен во всех отношениях, – с особенным удовольствием в голосе подчеркнул Эдвард Смит, и Мердок удовлетворенно кивнул. Он и сам полностью разделял это мнение.

– А теперь отдохните, господа, – кивнул капитан, обведя команду своим сияющим взглядом. – Совсем скоро мы вновь отправимся в путь… И «Титаник» покинет Белфаст!

Раздались негромкие аплодисменты, и почтенный джентльмен, посмеиваясь, стройным шагом направился в сторону. Но о присутствии мисс Белл и ее друга на корабле пока не знал никто. Гарольд Лоу, освободившись от своей вахты, прогуливался по шлюпочной палубе возле офицерских кают и с интересом смотрел на море. Мысли его были далеко, полны романтики и надежд, пока где-то рядом не послышался знакомый голос: