Владимир Мищенко - Сказ о жреце Раме

Ошарашенная такими известиями толпа постояла, помялась минут пять, и молча стала расходиться. Мыслей была куча, но сформулировать их и произнести вслух получалось лишь у немногих.

Это было начало нового и последнего исхода ариев-антов в Индию.

Когда относительно определились семьи, не пожелавшие уезжать, даже несмотря на волю богов, Рама собрал жрецов и ведунов. Посовещались и, учитывая пожелания, назначил какое-то количество жрецов и волхвов остаться на этих землях, ибо нельзя людей оставлять без духовного руководства, без вдохновляющего и руководящего слова жреческого. Хотя сколько их, семей-то останется здесь через год кто ж знает. Послушники и младшие жрецы тоже занимались делом: предстояло переписать множество свитков, дабы не пропало знание предков; собирали травы и мёд, дабы лечить в пути хворых и раненых, да и прочих дел хватало.

Рама самолично объезжал ближние и дальние поселения и городищи, как и своих одноплеменников, так и прочие племена андрофагов, меленхенов, будинов, меры и мещеры, мордвы и русов. И везде надо было погостить, ведь все помнили его и знали, чем ему обязаны. А уехать без пира в его честь – это незаслуженно обидеть хозяев. Да и за столом, после хмельной медовухи и беседа текла проще, с вопросами и ответами. Продумывая «отступление», Рама подстраховался от преждевременного вторжения – послал гонцов северным соседям с предложением примкнуть к ним для совместного похода под его предводительством. Ответ был предсказуем, т.к. гордые северяне не желали никакой власти над собой. Но нашлись и добровольцы. Главной же целью было оповестить и осадить нетерпеливых, предостеречь их от преждевременного похода на Славию. Долгою зимою охотники всё время проводили в лесах и полях, заготавливая мясо для засолки и сушки, меха для пошива одежды и для продажи или обмена в землях, через которые пойдёт орда.

Идти Рама решил через могучие племена киммерийцев, живущих в южных степях, и служившие живым щитом от воинственных кочевых племён аланов, сирагитов, савроматов и сколотов. Большая надежда была на сколотов-землепашцев, которых на востоке называли скифами. Дальше – через Кавказ на земли племени пасаргадов, что из рода «Ахеменидов», из племени «Парса» и «арья» по происхождению. Но были там и земли страны Мидия, что управлялась царями с неспокойным нравом. Рама достаточно много знал о тех землях. Слышал о суровом климате Иранского плоскогорья, с нестерпимой жарой летом и холодами зимой, который несколько смягчается в его пониженных частях, где было возможно по долинам рек земледелие. В степях широко велось скотоводство, носившее кочевой характер, а в оазисах оседлый, как на западе, так и на востоке. Летом скот выгоняли на высокогорные пастбища, зимой его держали в долинах. Разводили как крупный, так и мелкий рогатый скот, а также лошадей. Охота в степных и лесных областях играла значительную роль. Иранское нагорье богато ископаемыми – медной, серебряной и железной рудой, нефтью, драгоценными самоцветами и строительным камнем. Но туда надо было ещё дойти, и идти через воинствующих безжалостных кочевников, через заснеженные горные перевалы, вторгаясь на земли, где их никто не ждёт.

К капищу прибыли представители многих племен, чтобы принести ритуальную жертву и замилостивить богов на предстоящую дорогу. Такое собрание разно племенного народа создавало свои проблемы, т.к. богов было множество, таких как Перун, Даждьбог, Агни, Ху, Бальдер, Веста и еще множество других. Были поклонники Одина и Тора. И всех надо было умилостивить и задобрить. Чтобы как-то выкрутиться из этого обилия божков, Рама приказал вырезать из стволов деревьев десять разных ликов, некоторые из них можно было принять и за женские лица, т.к. были и поклонники Мокошь, которая по изображению сильно отличалась от тех же Ху, Весты или Славии. Эти лики вкопали в ряд и перед каждым установили свой жертвенный камень. Каждое племя выбирало себе лик на своё усмотрение.

Обряд начался с традиционных плясок и непонятных выкрикиваний жрецов. В некоторых племенах эти обязанности выполняли волхвы. Как только тень от временной палочки достигла зенита, песнопения прекратились. К жертвенным камням каждое племя подвело своего тотемного животного. Племя уходило, но оставляло здесь свое тотемное животное для помощи и охраны умерших и погибших. Прах к праху. Живое к живому. По удару большого боевого барабана лучшие воины вскрыли вены у своих животных. Удивительно, но даже могучие медведи и вечно суетливые волки в этот раз стояли спокойно, будто понимая важность мероприятия. Свершилось. Жертвы принесены.

Спокойно, без суеты, будто так уже было не раз, люди разошлись по племенам, разъехались по стойбищам. Поход начался.

Сверху исход больше напоминал грязе-селевый поток, низвергающийся с крутых гор на спокойные равнины, так обильно текли серые массы по зелёным полям, наваливаясь и перепружая мелкие реки, выпивая озёра. Впереди лежали пока безопасные, опустошённые мором земли Мещеры, Арсании, Ардании и мордвы. С киммерийцами ещё предстояли переговоры, поэтому Рама, вместе с некоторыми князьями, известными своими походами, отправился чуть быстрее общей массы, чтобы не спровоцировать агрессию и договориться о мирном переходе через их земли.

Земли дружественных племён они проскакали чуть меньше, чем за трое суток. Ехали не спеша, лёгкой рысью, зная, что позади еле тащится длинный обоз, а рядом с телегами бредут мужики и женщины, сберегая силы лошадей и коров, лишь дети малые были рассажены по телегам поверх узлов со скарбом и мешков с продовольствием. Ближе к вечеру, когда землю покрывает призрачный сумрак, они добрались до городища с забором в два человеческих роста. На надвратной башне стояло несколько лучников, никакого беспокойства или суеты они не проявили, но посыльного послали. Отряд спокойно проскакал внутрь города до достаточно большого шатра, вход которого охраняло около десятка высоких крепкого телосложения воинов. Слева на привязи стояло четыре коня с шелковистой лоснящейся кожей.

– Ох, какие красавцы!– оглядывая коней, произнес князь русов. – Ба, да вон тот жеребец сакского князя Драгомысла. Я как-то встречался с ним. Было дело, пошёл с дружиной в набег на небольшое городище. Подошли. Перед нами ворота. На надвратной башне пара лучников. Ну, прям как здесь. Только те суетятся, бегают. А на стены никто не встает. Что за ерунда, думаю? Где защитники? Может, удумали что? Ловушка какая? Послал дозор вокруг огорода. Представляете, на той стороне, аккурат напротив ворот стоит Драгомысл со своей дружиной. Он тоже пришёл за рухлядью, но чуток раньше. Встретились с ним, познакомились, посмеялись. Город жечь не стали, только хабар забрали. А потом разошлись восвояси.